Беттина Белитц - Впечатляюще неистовый (ЛП)
Как это было? воспроизвела я, в то время как биение моего сердца ускорилось. Я должна умолчать о профессии моего отца и в тоже время сказать правду? Соврать было бы безделицей, но ...
Нет, не было бы, исправила я себя удручённо, когда увидела Шиму, а она набросилась на меня с сердитым, нескончаемым потоком слов, из которого я не поняла не одного слога. Суни не прикладывала никаких усилий, чтобы перевести. Она оставалась, как и я, стоять с опущенной головой и ждала, пока нагоняй не пройдёт. Но у Шимы была выносливость и поэтому после нескольких минут я всё-таки подняла свои веки, чтобы разглядеть её, потому что мой первый мимолётный взгляд разбудил во мне любопытство.
В целом Шима не выглядела так, как я представляла себе старую, предсказывающую будущее цыганку. Никакого платка, никаких длинных одеяний, никаких звенящих золотых цепочек. На ней были одеты мешковатые, выцветшие джинсы, криво застёгнутая клетчатая рубашка и изношенные тапочки.
Волос у неё почти больше не осталось. На столе также не было никаких стеклянных шаров и карт Таро, а только кофейная чашка с разноцветными мишками под золотой каёмкой и переполненная пепельница. В то время как Шима ругалась, она не переставая курила.
При ругани голубоватый дым разделялся на несчётное количество маленьких клочьев, которые поднимались к потолку и опускались как ядовитый туман между всеми этими безвкусными куклами, куча которых восседала на полочках. Это выглядело почти так, будто куклы курили сами.
Но ни куклы, ни дым не могли отвлечь меня от лица Шимы. Это был самый впечатляющий нанесённый градом ущерб, который я когда-либо видела. Нанесённый градом ущерб - так называли Сеппо, Сердан и Билли старых людей с множеством складок и морщин.
Ладно, я тоже так делала. Это не особо мило, но если кто-то в парки Мира жаловался на нашу паркур-тренировку, то это были без исключения старые люди. Более молодые прохожие только глупо смотрели, но старые чувствовали себя сразу же задетыми и побеспокоенными. Я думаю, это был Билли, кто в первый раз пробормотал «внимание нанесённый градом ущерб», когда снова одна бабулька с поднятой тростью засеменила к нам. С того времени этот термин укоренился у нас.
Ругающихся бабулек с поднятыми тростями я не боялась. Они самое большее действовали на нервы. Ругающуюся Шиму напротив можно было даже очень испугаться. Потому что у неё не было этих мутных, далёких глаз, которые я уже часто видела у других старых людей.
Её глаза искрились и сверкали, как фейерверк, и снова, и снова погружались так глубоко в мои, что у меня появилось искушение уклониться от них. Но я этого не сделала, потому что они в тоже время были такими красивыми, что я изумляясь оставалась с ними. Они напоминали мне глаза ворон, которые осенью и зимой сновали по свежезакопанным могилам на кладбище и громко при этом ругались. Также как и Шима.
Но теперь она замолчала, потому что закашляла, а Суни использовала возможность, чтобы коротко и ясно обобщить взбучку.
- Ты и твой друг доставили нам неприятности. Если мы сейчас выбросим вас на улицу, то будем плохими, потому что такого не делают. Не высаживают детей на придорожной сервисной станции. Если мы возьмём вас с собой и вас найдут у нас, то мы опять же плохие. А мы уже и так, наверное, подозреваемся в том, что выкрали вас, потому что ваши вещи и мобильные были найдены вблизи от нашего лагеря.
- О, - сказала я и попыталась, извиняясь, улыбнуться Шиме, но её вороний взгляд тут же заморозил мою улыбку. - Sorry, - всё же добавила я. Она понимала «sorry»?
- Pardon. - Было ли это лучше? Суровым жестом она пригласила меня сесть к ней за маленький столик. Я с благодарностью повиновалась, потому что во время её выговора у меня начали подгибаться колени.
Шима взяла мои руки в свои и провела окрашенными никотином, изогнутыми пальцами-когтями по моим суставам. Странным образом это вовсе не было неприятно. Её прикосновения были нежными, кожа приятно тёплой и сухой.
- Она хочет знать, почему ты хочешь поехать на юг. Что там за друг, которому ты хочешь помочь, - сказала Суни, без того, чтобы Шима открыла рот. Наверное, Суни уже ранее сообщила ей о нашем затруднительном положении.
Что теперь? - подумала я в отчаяние. Шима сразу же разоблачит любую ложь. Было бесполезно выдумывать историю. И почему-то я также наконец хотела произнести правду. Да, я так сильно этого хотела. Я должна была сделать это.
- Он не обыкновенный друг, - сформулировала я осторожно. И это предложение действительно можно было так оставить, поняла я трезво. Так как оно не было ложью, совсем нет. - Он скорее ... своего рода ... - Я подбирала слова. - Garde du corps, - закончила я вздыхая. Я инстинктивно выбрала французский вариант слова «телохранитель», которое некоторое время назад выдал мне Леандер. В моих ушах оно звучало подходяще.
Шима прислушалась, склонилась вперёд и снова провела рукой по моим пальцам. Её лицо было так близко от моего, что я могла видеть короткие седые волосы, которые росли на её сморщенном подбородке. Суни перевела то, что я сказала, но Шима показала ей резким движением головы, что этого не требовалось. Она поняла меня.
- Garde du corps? - переспросила она. Я кивнула, но сначала мне нужно было энергично сглотнуть, чтобы я могла говорить дальше.
- Он всегда был рядом со мной, чтобы защищать - да, с самого моего рождения, но прошлой осенью со мной случился тяжёлый несчастный случай. Я упала со строительных лесов и чуть не сломала позвоночник.
Это Суни пришлось переводить, и по её тону я заметила, что ей было любопытно, и в тоже время она была очарована.
- Если бы этого охранника не было рядом, я бы скорее всего умерла, - призналась я, во что всегда отказывалась верить. Но в этот момент я знала больше, чем когда-либо, что это была правда. - И потом ... потом что-то случилось, и я стала его видеть. Я могла его видеть. Моего garde du corps.
Внезапно мне захотелось плакать. Мой голос сорвался, и мне пришлось сглотнуть. Шима и Суни обменялись взглядом, который я не могла истолковать, потом старая женщина направила своё внимание снова на меня. Она смотрела на меня, не мигая. Как под гипнозом я продолжила.
- Этот garde du corps находится в большой беде. Я должна ... я должна ему кое-что сказать, чтобы он и дальше мог присматривать за мной. Что-то очень важное. Не то его - заберут. Злые ангелы. Они хотят наказать его, потому что я могу его видеть.
Да. Это была правда. Херувимы были злыми ангелами, даже если Леандер, как и все охранники ненавидел слово «ангел».
- Я обязана это сделать, - пронёсся мой голос сквозь дымное молчание - гораздо яснее и чище, чем я собственно когда-то его слышала. Снова Шима и Суни обменялись взглядами. Потом Шима ободряюще кивнула Суни.
