Дэйв Дункан - Тень
— Наследника престола нет в городе, — продолжал священник. — Возможно, он тоже погиб.
Архиепископ поднял руку со вздувшимися синими жилами, призывая замолчать и дать ему подумать. Вообще-то старший священник — смышленый парень. Кстати, его племянник. Хорошо справляется со скучными текущими делами, может дать совет и все такое прочее.
— Что значит «возможно»? Погиб или нет?
— Пришло письмо, ваше святейшество, в нем говорилось о несчастном случае. Но тело не найдено.
— Так дайте взглянуть на это письмо! — торжествующе потребовал архиепископ.
— Оно исчезло, — сказал идиот-придворный; священник замахал на него руками.
— Сейчас оно, видимо, недоступно, ваше святейшество, — мягко пояснил он. — Читали же его лишь король и принц Джэркадон. Принц слишком расстроен и точно не помнит, что там сказано.
— Гм… — промычал архиепископ. Все равно не понятно, при чем тут он. Старик только халат успел накинуть и теперь явно не знал, то ли обратно спать лечь, то ли позавтракать, то ли еще что.
— Точную информацию о наследном принце мы получим лишь через несколько дней, — терпеливо втолковывал священник. — Значит, надо назначить регента.
— Следующего в роду после Виндакса?
— Да, ваше святейшество. Следующий — Джэркадон, но существуют кое-какие сомнения…
Молодые люди обменялись выразительными взглядами, священник поморщился и наконец выдавил:
— Не исключено, что принц и зарезал короля!
— Что?! — захлопал глазами архиепископ. С этого и надо было начинать, а не тратить время на пустую болтовню. — Тогда он не годится в регенты! И не сможет наследовать престол. Это неправильно, да и незаконно.
— Точно так, ваше святейшество.
«Пусть разбираются лорд — управляющий двором или лорд-канцлер, — мелькнуло в голове старика, — не мое это дело».
— А королева? — спросил он.
— Королева лишилась рассудка. О ней и речи быть не может.
Вот тут он и попросил начать сначала.
— Ладно, если не принцы, то кто же будет преемником Оролрона?
— Вы, ваше святейшество.
— Чушь! — Смехотворная, вредная и опасная мысль. — Ради всего святого! Почему я, а не брат?
Священник с придворным снова переглянулись.
— Ваше святейшество, его же два дня назад хватил удар. Он до сих пор в коме, и врачи не надеются на выздоровление.
— Что?! — опять вскричал архиепископ. — Почему мне не сказали?
— Я докладывал вашему святейшеству, ручаюсь, что докладывал.
— Ну… — Да, теперь он вспомнил. — Ты говорил, он болен, но не столько же… Следовало сказать мне. Я бы послал ему винограда или еще чего-нибудь вкусного.
— Итак, ваше святейшество, преемник — вы.
— Тьфу! Нет-нет, меня не впутывайте. Древнее установление — церковь отделена от государства. Поэтому, сами знаете, и собор построили в дальнем от дворца конце города. Нет, нужен принц. Проклятие! Вы что, не знаете, кто убил короля?
— Там было три человека, ваше святейшество. Принц утверждает, что его убил Король Тень, а Тень обвиняет принца.
— Тень? — пробормотал архиепископ. — Зачем Тени убивать короля?
Его собеседники переглянулись, на сей раз с надеждой. Похоже, старая развалина начинает понимать, что к чему.
Архиепископ подумал еще, потом спросил:
— Трое, ты сказал?
— Третья — королева, ваше святейшество. Но она ничего не соображает и находится под врачебным наблюдением. Она перенесла тяжкое испытание.
— Ба! Но ведь ее спрашивали, кто заколол короля? Спрашивали или нет?
— Да, — подтвердил придворный. — Ее величество говорит, что она. И ее фрейлины опознали кинжал.
Последовала длительная пауза.
— Ну-ка, еще разок сначала, — потребовал архиепископ.
11
Спускаться всякий дурак умеет.
Поговорка летуновСэлд никогда не узнал, сколько же времени он проспал. Считается, что сон на такой высоте тяжелый и беспокойный, но усталость взяла свое. Проснулся он от недостатка воздуха, сразу же осознал, где находится, и поразился, что до сих пор жив. Было жарко. В какой-то момент он расстегнул летный костюм, но напрочь забыл, когда именно. Он застегнулся, неловко орудуя в темноте, пошарил кругом в поисках еды и фляги с водой. Острый Коготь почувствовал шевеление хозяина, дернулся, потом расслабился. Птица, конечно же, не спала, но, должно быть, чертовски проголодалась.
Принц Тень выполз из-под крыла, поднялся и взглянул вверх, прямо в немигающий страшный глаз.
— Будешь завтракать? — спросил он. — Нет? Тогда поехали.
Неужели он решится оседлать это чудовище? Сэлд подобрал шлем, и Острый Коготь наклонил огромную голову, чтобы хозяину легче было надеть его. Невероятно! Орлы — умные твари, но если они вдобавок захотят сотрудничать с людьми, тогда жизнь изменится в корне. Он закрепил седло и поспешил открыть шоры. Сэлд рисковал, но больно уж ему не терпелось проверить, как поведет себя птица теперь. Может, он сошел с ума или у него галлюцинации? Он спустился за крюком и поднялся обратно, сматывая веревку. Острый Коготь следил за ним.
А потом слегка приподнял крылья.
Орел отказывается от «воздушного змея»; он пытается сказать: «Позволь мне лететь!»
«Нет, Сэлд, ты определенно спятил».
— Ладно, Коготок. — Он привязал веревку к седлу. — Передаю командование тебе.
Сэлд опять стучал зубами от холода. И опять заныла каждая косточка. Небо по-прежнему было усыпано звездами, но освещение горных вершин изменилось, на них лежала какая-то тень. Тень Орлиной Вышки. Или дело в том самом долгожданном изменении ветра? Как бы то ни было, они близки к перевалу. Если подъем не прекратится, ему не выдержать.
Острый Коготь повертел головой туда-сюда, напрягся, сделал несколько неуверенных шагов и вновь застыл.
Сэлд спешился. Птицы передвигаются по скалам с крайней осторожностью: ходоки они неважные. Орел нашел удобную взлетную площадку, то есть такую, где ветер был сильнее всего. Хозяин его забрался в седло, раздумывая, не ущипнуть ли себя хорошенько. Чтобы чудеса наконец кончились.
— Эдак ты и говорить научишься, старый разбойник! — пробурчал он.
Острый Коготь пригнулся, распростер крылья и прыгнул. Вокруг заплясали острые зубья скал, а через секунду человек и птица взмыли вверх и ринулись навстречу потоку ледяного воздуха.
Сэлд во всем положился на Острого Когтя, теперь тот сам принимал решения. Однажды орел остановился отдохнуть и приземлился так резко, что когти заскребли по камню и ему не сразу удалось восстановить равновесие. При всем желании наездник не смог бы спешиться в этом месте. Да желания человека и не принимались в расчет. Хватит, наигрались в «воздушного змея»!
