Дмитрий Колотилин - Шахматы Богов
– Прошу в избу, она у нас как раз для постояльцев.
– Чего же вы так оградились и снаружи, и внутри, – любопытство нездешнего не вызвало у хозяев подозрения.
– Дык, места же дикие. Вот и огородились от зверя всякого, от иной напасти. А внутри огородили на случай, если принесет кого лихого, чтобы не смог сразу прорваться к избам и дворам.
– А иной кто же может напасть?
– Да мало ли кто, вылезет страх какой из леса или гор и позарится к нам. Бывало, сидели по хатам, а он ходит кругами и забор скребет своими когтями. Жуть.
Внутри избы пара длинных столов, вместо стойки оконце в бревенчатой стене и крутая лестница на второй этаж. Гости сели за свободный стол, за соседним столом сидели хуторяне, больше беседующие, чем пьющие и евшие. Еду и выпивку вынес мужчина, что казалось несвойственным – обычно подносили женщины. Вообще было странным, что с момента входа за ворота они ни разу не увидели хотя бы одну женщину.
Мясо оказалось сыроватым, хуторяне за соседним столом ели такое же с виду мясо и не понять, нравится оно или нет, между собой они вели разговор о прошлой охоте в лесу. Русберг взял чарку, чтобы отпить, и заметил молчаливый взгляд Сиригала. Тот смотрел так, что давал понять о своих сомнениях, но Русберг слегка моргнул и отпил из чарки с видом жажды и удовлетворения.
Яд, он с легкостью распознал, хотя и пытались его замаскировать травами. Свойства этого яда не проявляются сразу, а лишь тогда, когда употребивший его засыпает. Но спать уже никто не собирался.
– Надеюсь, все господам понравилось, если же нет, не обессудьте. Стряпуха приболела, вот и приходится за нее вертеться. Да и остальные бабы болеют, словно порчу кто-то навел на них, вот и приходится мужикам всю работу делать.
– Все хорошо, – Сиригал постарался не выдавать голосом напряжения.
– Ну и славно, а комната ваша первая сразу, как поднимитесь по лестнице.
Гости одобрительно кивнули, встали из-за стола и поднялись наверх, первая из дверей в комнату была приоткрыта. Как они вошли, та проскрипела и закрылась за гостями.
Комнатка с двумя лежаками, небольшое оконце, в которое даже ребенок не пролезет. Русберг медленно снял все сковывающее, Сиригал жестами указал на свои действия, но северос его поправил, показав, что сделает все сам, и лучше не мешаться. Все же он был выращенным Убийцей Теней, Нерожденным, который безоружный столь же смертоносен, как и вооруженный. Он указал Сиригалу, чтобы тот ложился, поворочался некоторое время и притих, словно бы заснули. Сиригал так и сделал, а Русберг все это время стоял застывшей статуей перед дверью.
Слабая вибрация половых досок в полнейшей тишине выдала идущего по лестнице. Когда тот встал перед дверью и приготовился открыть ту, ударом ноги, сорвавшись с места, Русберг разнес дверь, щепки разлетались и замедлялись в полете. Удар растопыренной ладонью по горлу опрокинул стоявшего за дверью через перила, и тот столь же медленно, как и куски двери, стал падать вниз. Русберг двигался быстрее, чем мог это сделать раньше, и все вокруг казалось очень медлительным, даже течение времени словно бы увязало вокруг него. Второй, что стоял рядом с дверью не успел даже измениться в лице, как его грудная клетка разорвалась от локтевого удара прямо в сплетение, прибивающего к стене, кровь вырвалась фонтаном и тут же замедлилась в воздухе.
Прыжок через перила, внизу вялые попытке атаковать размытую тень. Приземление на третьего, смотрящего прямо на низринувшуюся на того угрозу, в глазах его были удивление и страх, хруст костей, всплеск крови из рваной раны на горле, и вновь капли вырвались и застыли в воздухе. Прыжок через стол, свист сопротивляющегося воздуха и удар кулаком в лоб попытавшемуся почему-то пригнуться, хруст черепа и брызги крови. В глаз последнего воткнулась наполовину простая вилка, подлетевшая от стола.
Сиригал вышел из комнаты, осматриваясь вокруг, Русберг еле стоял на ногах, опираясь окровавленными руками о стол, из носа текла тонкая струйка крови, рядом лежало истекающее тело с расколотым черепом. Сариец медленно спустился по лестнице.
– Сила Смерти, – произнес Сиригал, – Что они сотворили с тобой?..
Тяжелое дыхание.
– Кто это, как думаешь?
– Кто бы ни был, зря они так поступили с хуторянами. Я еще на входе почувствовал.
– Я понял по твоим глазам. Что же они из тебя сотворили-то?
– Идеальное оружие, которое им было необходимо. Всего лишь.
Они вышли во двор, Русберг подошел к воротам в стене-перегородке и распахнул их. Смрад шел от брошенных в кучу тел хуторян: мужчины, женщины, дети, старики.
– Нам следует переодеться, – Сиригал где-то отыскал одежду убийц, – Так будем менее выделяться.
– И не стоит показывать не местные монеты.
Через пару минут Сиригала было не узнать, темная кожа скрывалась под большим плотным капюшоном и добротными походными перчатками. Он был прав в том, что уж слишком выделялись – северос в мехах и сариец в доспехах и шелках. Спутать с кем-либо невозможно, разве если не найдется еще одна такая парочка в этих землях.
Покидая хутор, Русберг поджог его, дабы тела погибших хуторян не достались зверям, которые вокруг за это время собрались, прячась в окрестных лесах. Да и какие никакие похороны. Русберг даже почувствовал, как гнетущий смрад стремительно исчезал с дымом погребального кострища. Вся посмертная энергия невинно убиенных покидало это место, грозившее стать гиблым для всего. Поэтому церковники и обожали очистительные костры, сжигая на них всех неугодных и обвиненных, дабы их проклятия исчезали бы в пламене вместе с ними.
Двое удалялись на Полночь, позади огонь поднимался все выше и выше над хуторскими крышами, озаряя тихую ночь. Дым устремлялся в безоблачное небо, скрывая собой звезды. Где-то в лесу раздался вой одинокого зверя. Лошади покорно брели по ночной каменной дороге прочь от уже гиблого, но помеченного смертью, места, везя на себе новых хозяев. Ночь выдалась спокойной и тихой, лишь цоканье подкованных копыт по камням дороги наполняло ночь.
Смерть. Чего хочет от него эта костлявая старуха? Куда бы он ни пошел, все вокруг умирают, даже в безлюдных местах она находит способы с его помощью забрать чью-то жизнь. Почему она не позабудет о нем? Почему? Ведь столько раз он умирал, но так и не достался ей. А может именно поэтому? Он до сих пор постоянно ускользал из ее цепких лап, как бы ни пыталась заполучить его. Интересные доводы, Смерть не может убить смертного. Ирония, не более, но совместив его с образами из прошлого, выходит, что это уже истина. Хотя, также может быть и заблуждение, которое рано или поздно все равно бросает в цепкие когти костлявой.
