Дмитрий Коростелев - Право на жизнь
Заморский, неизвестной работы клинок мгновенно перекочевал с пояса мертвеца в руку Северьяна. Троица, пытающаяся подняться, так и не смогла этого сделать. Мгновение, и все трое хрипели, держась руками за перерезанные горла.
Осталось еще трое. Но этих смерть сородичей напугала до дрожи в коленках.
— Бросьте остроги, и идите в воду! — Предложил Северьян. — Или идите ко мне и погибните, как мужчины!
С лезвия ножа капала кровь. Темная, она медленно скапливалась на кончике, и падала крупными каплями под ноги. Это доконало дряговичей. С воплями они побросали остроги и кинулись в мутную воду. Наверное, они надеялись, что договор с упырями больше чем просто договор. Но, нечисти оказалось все равно, кого жрать. Дряговичи не успели даже вскрикнуть, как тела их исчезли под водой. Из глубины булькнуло. В зеленой воде разводы крови выделялись особенно ярко…
Вытерев пот со лба, Северьян обернулся. Лука, наконец пришел в себя, и теперь отчаянно пытался выбраться.
— Ну что стоишь, помогай! — Крикнул он, пытаясь освободить руки. Северьян срезал веревки одним махом, и Лука рухнул наземь, громко выругавшись.
— Быстрее поднимайся! — Крикнул Северьян, пристально оглядываясь вокруг.
Темнело очень быстро. Солнце, выползшее на миг, давно скрылось и теперь серое небо темнело с каждым мигом. А упырей становилось все больше. И, похоже, трапезой из трех болотников они не удовлетворились. Лука уже отряхнулся, и стоял рядом, злобный и дрожащий. Он был по пояс обнажен и Северьян, не без зависти разглядывал мощные пластины мускулов, руки, будто вырванные из земли корни дуба, замысловато переплетенные. И лицо, обычно глуповатое и смешное, сейчас выглядело поистине мужественно. Крепкие, выпирающие скулы, широкий волевой подбородок с ямкой, и глаза, серые, цепкие.
— Их много, — с прищуром сказал он, примеряя в руке острогу.
— Можно покидать тела убитых, и пока упыри будут расправляться с ними, попробуем убежать. Вернее уплыть. На плоту.
— Это единственный выход, — согласился Лука. — Я думаю, не стоит тянуть.
— Точно, — молвил Северьян.
Что-то вдруг взволновало убийцу. Конечно, Доробей. В пылу схватки Северьян совсем забыл про домового. Неужели затоптали?
— Не меня ли ищите? — Раздался с земли недовольный голос. — Ты, дурья башка, мог бы быть и поаккуратнее. Я тут так грохнулся, что чуть башку не сломал.
Северьян улыбнулся, сгробастывая домового и запихивая обратно за пазуху. Что и говорить, он был очень рад тому, что Доробей остался жив.
— Потом поговорим, — тихо сказал Северьян, пряча кинжал за пояс. Острога удобно легла в руку. Шансы спастись имелись, но они были столь ничтожны, что оставалось лишь улыбаться, да надеяться на исконно русское “авось”. Северьян сделал это не без труда.
Глава 20.
Небо будто упало на землю, разом накрыв всех и вся. Упыри больше не прятались в болоте, а целеустремленно направились к берегу. Вскоре стали видны их сутулые плечи и хилые торсы. Но тварей было невероятно много. И все прибывало.Лука стоял на берегу, держа на плечах мертвого дряговича.
— Давай! — Крикнул Северьян.
Труп грохнулся в воду, подняв тучу брызг. Второе тело полетело следом. В ту же секунду упыри, доселе шедшие медленно, набросились на тела, как шакалы на падаль, распихивая друг друга, размахивая длинными, гибкими, как плети руками, недовольно урча, точно лягушки в брачный период.
— Что с остальными? — Спросил Лука.
— Оставим этим лягушкам на закуску. Скорее на плот!
Острога в руке придавала уверенности, но она не сравнилась бы с хорошим двуручным мечом. Так думал Лука, подбегая к плоту. В теле проснулась до поры до времени дремавшая животная мощь, которая сейчас требовала выхода. Он ощущал себя медведем, злобным обезумевшим медведем. Нет, не зря говорят Волхвы, предки человека точно были берами, могучими, клыкастыми. В наследство от них к человеку пришла лишь ярость, но и это, несомненно, бесценный дар богов.
Плот был неустойчив, и шатался под ногами. Северьян никак не мог взять в толк, как дряговичам удавалось всемером удержаться на этом чудовище. Видать, сноровка тоже немалого стоит. Всю жизнь проживешь на болоте, и не такому научишься. Лука оттолкнул плот от берега и резво вскочил на него, чуть не опрокинув.
— Осторожнее! Если упадем — нам конец! — Вскричал Северьян.
Лука не стал огрызаться. Он и сам это отлично понимал. А упыри уже забрались на островок и вовсю терзали приготовленную для них трапезу. Лука передернулся от отвращения, к горлу подступил комок. А когда он увидел, как из копошащейся шевелящейся массы вылетела обглоданная рука, желудок, в котором еще что-то было, вывернуло наизнанку. Сразу завоняло кислым. Северьян увидел, но, поморщившись, отвернулся.
— Теперь смотри! — Буркнул он. — Следи за водой и греби осторожнее. Сейчас они полезут ото всюду!
Лука сплюнув, кивнул. Во рту была такая гадость, что сейчас съел бы живого упыря, не поморщился даже.
— Везет тебе, — вдруг усмехнулся Северьян, — есть хоть, чем блевать. У меня уже несколько дней маковой росинки во рту не было.
Северьян как в воду глядел. Когда они были на полпути к лесу, упыри разделались с трапезой, и теперь вошли в раж, и бросились за путниками. Головы, будто маленькие бугорки появлялись здесь и там. Лука жмурился, но исправно греб, а Северьян скакал по плоту и лупил упырей острогой, прежде чем те успевали ухватиться за края плота.
Берег был уже близко. Лука прибавил ходу, но вдруг весло застопорилось, будто запуталось. Он вгляделся в мутную воду. Сразу трое упырей ухватились за весло и теперь тащили его на дно, пытаясь лишить плот единственного достоинства — передвижения.
— Калика! — Крикнул витязь в сердцах.
Но Северьян вовсю колошматил упырей по правому берегу. Те никак не могли угомониться, даже видя разбитые головы своих собратьев, лезли по трупам, стараясь добраться до плота, перевернуть, потопить.
— Что ж вы, твари, такие неугомонные? — Прохрипел Лука, резким рывком выдернул весло из воды. Упырь, довольно скалясь, схватился за край плота. Кулак с хрустом врезался ему в морду, вмяв, раскрошив череп, носовые кости. Во все стороны брызнула липкая, зеленая кровь. Лука сделал еще несколько гребков, задавая плоту направление и сменил весло на острогу.
Черепа упырей лопались, как переспелые помидоры, когда острога впивалась острыми зубьями, разбрызгивая вонючую кровь во все стороны. Вдруг, упыри отступили. Все стихло мгновенно, лишь плавающие на воде трупы болотных гадов говорили сами за себя. Тишина наступила такая, что стали слышны кваканье лягушек и плеск трупов на воде. Даже надсадное дыхание калики слышал Лука.
