Елена Лирмант - Огенная Лисица и Чёрный дракон
— Драконы проклятые, — закричала женщина, видимо его жена! — Да, будьте вы прокляты! Честных людей изводите! Кормильца моего убили! А куда мне теперь с четырьмя ребятишками? Кто сирот накормит?
— Если селяне согласятся, оставайся и живи здесь, — предложил я.
— Вон ее, — закричал пострадавший селянин, — не нужна она нам здесь! И выродков своих забери!
— Да, куда же я пойду? Люди добрые! Соседушки заступитесь! Мы же не ссорились, жили в мире и согласии!
— Чтобы опять на тебя работать? — крикнула какая-то женщина, — не хочу больше! Уходи!
— А вот не уйду! — вдруг закричала шершиха и бросилась к дому, захлопнула за собой дверь. И перед тем как закрыть окно, высунулась и прокричала: — Умрем здесь, с голода опухнем, если надо, но не покину своего дома.
— Сжечь ее, — раздались голоса.
— А ну, молчать! — закричал я. — Никакого самосуда! Где старейшина?
— Ну, я! — передо мной стоял важный толстый шерш. Он с достоинством посмотрел на меня, а потом добавил: — Меня всем миром в старейшины выбрали. По всем законам!
— Хорошо! Раз так! Что делать предлагаешь?
— Раз люди предлагают сжечь ее вместе с детьми, так и сжечь, чтобы другим неповадно было!
Но тут из окна высунулась несчастная женщина: — Ах, ты тварь! А кто моего олуха подговаривал горло овцам перерезать? Кто обещал заступиться в случае чего?
— Врешь женщина! — старейшина посерел, — не было такого! Не слушайте ее Владыка, дурная семейка!
В доме послышался детский крик, и из окна повалил дым. Князья бросились к дому, выломали дверь. Потушили огонь. И вывели четверых испуганных ребятишек. А Синь вынес мертвую шершиху.
И тут камень, брошенный кем-то из селян, попал в голову старейшины, и он упал замертво!
— Прекратить! — снова крикнул я. — опомнитесь, вы же срединные, а не шерши!
Селяне стояли, понурив головы.
— Отец, — обратился я к пострадавшему селянину, — у тебя дети есть?
— Есть двое, — сказал он.
— Где жена твоя?
— Здесь я, — вышла женщина с добрыми глазами, я облегченно вздохнул.
— Ты мать, сама понимаешь, кому нужны сироты? Возьми их себе, воспитай вместе со своими ребятишками, а чтобы легче вам было, пусть твой муж всех овец шерша возьмет.
Она посмотрела на плачущих детей, подошла и обняла их: — Ну, тихо, тихо! Пойдем домой!
— Я к маме хочу, — заплакала маленькая девочка.
— Уехала твоя мама, с папой уехала! Вы пока у меня поживете!
— А они скоро приедут?
— А кто их знает, как дела сложатся. Пойдем, медку дам, — и, взяв их за руки, увела вниз по улице.
— Значит так, — я обвел всех взглядом, — кто бросил камень выяснять не буду. У старейшины, наверняка, тоже остались жена и дети, и если не захотят они уезжать, пусть остаются. Сами понимаете, куда им без главы семьи идти. А тот, кто камень бросил, будет им помогать! А на счет остальных шершей, собирайтесь в круг и решайте, кто останется с вами, а кто нет. Заодно и нового старейшину выберете. А он после того, как свои дела решите, пусть отправится к князю и все доложит.
К Нитуму подъехали на закате, город расположенный каскадом на берегу огромного озера, сверкал красными крышами в лучах заходящего солнца. До него осталось совсем ничего. Только проехать опушкой леса, и по берегу озера. Синь, потянул носом воздух:
— Чувствуете, озерными цветами пахнет, — проговорил он.
— Эй, драконы, — вдруг раздался звонкий мальчишеский голос, — на вас засада!
Мы оглянулись, из-за деревьев на маленькой рыжей лошади к нам скакал мальчик, в нелепой беретке с петушиным пером: — Слева человек десять, а прямо четырнадцать, — на скаку кричал он.
И тут же в подтверждении его слов, в нашу сторону полетели стрелы. Одна из них попала в коня одного из князей, и он рухнул, придавив дракона. Спешились. Вытащили беднягу. Мы еще находились среди деревьев, и менять ипостась не имело смысла. Наши драконьи тела не уместились бы между ними. Пришлось группироваться. Мы выставили магический щит, и стрелы ударившись о твердую воздушную стену, полетели вниз. Разделившись на две группы, мы бросились в атаку. Я побежал вперед, ведя свой отряд, и мальчишка, соскочив с лошади, кинулся за нами.
— Уходи, — крикнул я, — тебя могут задеть!
— Вот еще! — откликнулся он, и ловко увернувшись от нависшего над ним меча, рубанул своим небольшим клинком по ногам нападавшего. Тот ойкнул и упал. Синь и Бель предпочитали драться магическим оружием, и их огненные молнии, один за другим летели в шершей. Те старались увернуться от них, и попадали на острие наших мечей. Но тут стрела пролетела прямо около моего уха, мальчишка выпрыгнул откуда-то снизу, встал за моей спиной и с ловкостью артиста откидывал стрелы, крутя свой клинок перед собой. Ему на помощь пришел Бель, и в лучника ударил огненный шар.
Схватка была короткой. Но когда я оглянулся, чтобы поблагодарить мальчика, то он уже мчался от нас на своей лошади по направлению к городу.
— Мы даже не успели его поблагодарить, — сказал Бель, потирая ладони. — Парнишка спас нас!
— Ничего, — успокоил я его, — найдем его в Нитуме.
Но на этом наши приключения не кончились. Когда въезжали в город, то увидели, что перед входом на главную улицу земля накрыта досками.
— Они что совсем одурели, — проговорил Синь, — здесь же брусчатка лежала, — зачем убрали?
— Берегись, — опять тот же мальчишеский голос. И по улице вниз катилась арба без лошади, а ее оглобли подняв вверх веревкой, держал все тот же мальчишка в красной беретке. Вдруг он прыгнул с арбы вбок и припал к земле. Громыхая и тормозя жердями, арба неслась на нас, все кто был у нее на пути, кидались в стороны, но вот арба въехала на доски и провалилась вниз. Мы заглянули в образовавшуюся яму. Там вкопанными в землю стояли железные заостренные прутья, они пробили арбу насквозь.
— Хороший прием! — улыбнулся я. — Синь, как еще проехать к твоему замку?
— Дар, — меня тронул за рукав Бель, — ты видел, это тот же мальчик.
— Видел, надо его найти, — кивнул я.
— Берём вправо, — крикнул Синь. Его конь поднялся на дыбы, потом развернулся и они поскакали вдоль набережной. Но тут под ноги лошадей бросилась женщина, мы еле успели остановиться:
— Владыка, — закричала она, — детей спаси, они детей в заложники взяли.
— Когда? — спросил я.
— Как только слух прошёл, что ты вернулся! — ее лицо было заплаканным.
— Не плачь, мать, — сказал Синь! — Скорее! — и он пришпорил коня.
Мы влетели на площадь перед замком. Там толпился народ. На крыше стоял шерш, бывший здесь князем.
