Владимир Крышталев - Возвращение чудес
Мать, еще довольно молодая и красивая женщина, не имела ни малейшего понятия, как следует воспитывать будущего дворянина. Она этим, собственно, и не интересовалась. Избалованная вниманием мужчин, герцогиня Галльская искренне любила своего сына, но времени для него у хорошенькой вдовы никак не хватало.
Мальчиком занимался управляющий. Молчаливый, добрый, внимательный, с пышной черной бородой и неистребимым запахом пота, он стал для Виктора наставником, отцом и примером для подражания. Откуда было знать молодому наследнику, что этот самый человек, которому он безоговорочно верил во всем, давно положил глаз на герцогство и лишь выжидает удобного момента…
Удар был внезапным. Он потряс юного Виктора до глубины души. Выяснилось, что все эти годы рядом был не надежный защитник, а страшный монстр, от которого нужно было бы держаться подальше. Но поздно: мать погибла, ее бывшие сторонники присягнули на верность победителю, а сам Виктор спасся лишь благодаря тому, что был не по годам развит, умел неплохо драться и быстро соображать.
Он вернулся спустя годы и взял то, что принадлежало ему по праву. Однако пережитое предательство так и осталось темным пятном на памяти.
…Гроза начала удаляться. Молнии сверкали уже не так часто, гром больше не сотрясал стены, ветер почти стих, дождь пошел размеренно и спокойно.
Жерар, подумал король. Черт подери эту политику!
Видит Бог, я сделал это вопреки собственной воле. Ничего личного. Господи, да я ведь простил его еще до того, как он пришел с повинной! Мне не нужны никакие жертвы. Мое дело — заботиться о стране, и никто не может делать это лучше меня. Если бы трон не занял я, его занял бы король Альгоны. Выскочки-графы не заметили этого. Они вообще видят едва ли дальше своего носа. Почти уничтожили королевство. Сборище недоумков. Вовремя я взял власть в свои руки. Взвалил на себя это бремя. И теперь мне нужно всего лишь воспитать достойного наследника. Такого, кто смог бы продолжить начатое мной. Какая разница, чьим он будет сыном! Главное — вложить в него всё, что знаю я, закалить морально и физически. Иначе… Иначе все было напрасно.
«Напрасно», — повторил про себя Виктор. Перед мысленным взором снова проплыло лицо начальника королевской гвардии. А потом — мимолетно и в гораздо большем отдалении — лицо наставника-управляющего.
Сейчас монарх был как никогда близок к тому, чтобы вызвать кого-нибудь из охраны и отменить свое распоряжение. Он чувствовал, как внутри него что-то рвется… почти вырвалось на ту тонкую грань, где мысли становятся поступками. И тело отвечало готовностью следовать этой странной воле: по малейшей команде подняться с кровати, выпрямиться, расправить плечи, пружинящей походкой направиться к двери. Усталости и сна не было вовсе.
Однако вместе с тем Виктор знал: он никогда не переступит грань. Последняя капля так и не упадет в чашу готовности. Рука убийцы сделает свое дело.
Ибо стоит за этим больше, чем обычная прихоть уязвленного самолюбия. Плох тот правитель, который в государственных делах руководствуется личными страстями. Есть вещи выше.
«Выше», — подумал король, внезапно очнувшись от своих размышлений и удивляясь самому себе. Немного растерянно он поднялся с кровати и выглянул в ночь. За окном больше не полыхали молнии, а дождь практически прекратился. — «Выше… Выше чего?»
* * *
В то же самое время, когда я отправлялся в поход вместе с бароном Этвиком и Бенедиктом де Пассо, мой «альтер-эго», второй Алексей, преспокойно дрых в одной из кают громадной яхты Клода. По случайному совпадению на «Аркадии» тоже было утро, однако привычка рано просыпаться почему-то не срабатывала в искусственном окружении яхты. Да и вообще, если честно, этот лентяй любил поспать.
Согласившись на предложение Клода — аналогичное сделанному мне, — Алексей успел получить свою долю тренировок. Впрочем, его успехи были куда более скромными. Он только-только научился видеть с закрытыми глазами — трюк, освоенный мною больше года назад по стандартному времени. Ну что же, следовало признать: игра, организованная Клодом специально для меня, все-таки дала нужные результаты. Правда, при воспоминании о гнусном надувательстве я до сих пор задумчиво почесывал костяшки кулаков…
Дверь каюты открылась, впуская свет и стройную темноволосую девушку.
— Лекси, — позвала вошедшая негромко, присев на корточки у кровати.
Мое второе «я» перестал сопеть, но со сном расставаться не спешил. Девушка прикоснулась к его руке и — снова тихо — повторила:
— Лекси.
Он сонно зажмурился, попытавшись закутаться в одеяло — подальше от света. Тогда девушка звонко рассмеялась, прихлопнула в ладоши и заявила:
— А ну-ка вставай, лентяй! Седьмой час на дворе!
— Такая рань!.. — застонал Алек. — Ну что я тебе сделал, Эвелин?
— Тебя никто не заставлял вчера вечером играть в карты с Ларри. Ты что, в самом деле собирался выиграть?
— Ну хоть разок, — пробормотал мой «альтер-эго».
— Ларри сказал, что он поддавался, как мог. Но ты безнадежен.
— Чертовски любезно с его стороны… — Алек сделал еще одну попытку укрыться с головой.
— Эгей! — окликнула его Эвелин. — Ты не хочешь меня провожать?
Он тут же отбросил одеяло и сел на кровати, озадаченно моргая.
— Куда? Ты уезжаешь? Надолго? Так неожиданно? Что-то срочное?
— Упф! — Эвелин встряхнула головой. Волосы, собранные в хвостик, мотнулись из стороны в сторону. — Говорят, дельфины парализуют свою жертву инфразвуком. А ты используешь для этой цели вопросы?
— Только иногда, — признался Алек. — Кстати, еще говорят, будто вопросом на вопрос отвечают лишь жители Альгеи, — слышала?
— Правда? — Эвелин простодушно улыбнулась. Альгея была ее родным миром, однако бородатый анекдот в общем-то не требовал привязки к какой-нибудь определенной местности. — Ну ладно, попробую ответить. Я сейчас отправляюсь на одну чудную планетку. Старина Клод уверял, что это очень важно, ну а я — сам знаешь — ему верю. Насколько это затянется, сказать трудно. Марго вон рассчитывала месяцев на шесть, а уже второй год скоро закончится.
Мое второе «я» задумался, а затем с неким подозрением покосился на девушку:
— Это случайно не та же самая планетка, куда отправилась Марго?
— Та же! — подтвердила Эвелин с готовностью. Она по-прежнему сидела на корточках перед кроватью и снизу вверх доверительно смотрела на Алексея.
— Значит, у нее все-таки неприятности?
Девушка дернула плечами:
— Ну почему сразу неприятности? Скажем, трудности.
