БиоДрама - Неучтённый фактор
— А…
— Так уж получилось, что ритуал Перехода–За–Грань изобрёл один из моих предков лет четыреста назад. Знаете, милорд, в архивах любой родовитой чистокровной семьи можно найти кучу таких вот… неприменимых обрядов — курьёзов. Это чудо, что вы со своими соратниками сумели…
— Отчего же неприменимых? — вкрадчиво осведомился Гарри–Том, наливаясь лютой злобой. Лестрейндж что, поиздеваться над ним решил?
— От того, мой Лорд, что за четыре века так и не нашлось ни одного Лестрейнджа, готового добровольно, без какого‑либо принуждения, отдать свою жизнь и магию не входящему в род волшебнику, за призрачный шанс переместить того в иную реальность. За грань нашего мира. Это ритуал не для путешествий во времени, повелитель…
Гарри–Том оглушено прикрыл глаза. Разом всплыли в памяти и завертелись хороводом обрывки разговоров Басти и Гермионы, недомолвки, оговорки, откровенное враньё. Почему он раньше этого не понял? Был слишком занят спасением мира, впрочем, как всегда.
— … не предназначен для манипулирования временем. В этом я ручаюсь своей магией. Нет и не может быть никакого временного парадокса. Предок был большим поклонником учения о многослойности бытия. Всю свою жизнь он посвятил поиску доказательств данной теории, и в результате изобрёл этот ритуал, но опробовать его…
Должно быть, Рабастан, желая произвести впечатление на магглорожденную Гермиону, заливался соловьём о свершениях своих великих предков. Гарри в такие моменты просто переставал его слушать, а она выловила в потоке хвастливого бреда треклятый ритуал. И шанс спасти Гарри Поттера. Не себя. А Басти поддержал. Почему? Этот вопрос он задал Рудольфусу.
— Вашу жизнь они ценили больше, чем свою, милорд, — снова заулыбался тот. — Вы слишком яркая личность. Вас можно либо любить, либо ненавидеть — третьего не дано, — спокойно ответил он. — Вы никому не оставляете выбора, мой Лорд.
Гарри–Том раздражённо поморщился, нарезая круги по комнате. Он старался не думать о погибших друзьях — это было больно.
-… большая доля удачи! Столь тонко рассчитать время выхода и совместить его с ритуалом «Отторжения души»… Я просто восхищён!
Удача. Именно на знаменитую поттеровскую удачу и был расчёт. Поручи Гарри Поттеру самое провальное и сложное дело — и он его выполнит. Особенно, если ему ничего не объяснять! Так Дамблдор воспитывал своего героя, да и начальство аврора Поттера частенько использовало проверенный метод… Тёмный Лорд прижался лбом к ледяному стеклу. Сквозь снежную круговерть проступали весёлые огоньки Хогсмида. Он никого не спас — это другой мир.
— А эта ведьма, Грейнджер, уже обручена, милорд? — Спросил Лестрейндж. Гарри–Том медленно развернулся к доверенному секретарю.
— Нет, Гермиона пока погружена в учёбу, — отстранённо произнёс он. И тут же властно рявкнул: — Какого Мордреда, Руди! Я тут о гибели мира переживаю, а ты о чём думаешь?! — От окрика повелителя Лестрейнджа аж подбросило на стуле.
— Молю, не гневайтесь, мой Лорд, — он в защитном жесте поднял ладонь. — Тот мир, может быть, и погиб, но наш вы, несомненно, спасли.
— Зачем тебе Гермиона? Объяснись! — Волдеморт не спешил менять гнев на милость.
— Для продолжения рода Лестрейнджей, — твёрдо отчеканил Рудольфус. — Столь сильная и умная ведьма будет ценным приобретением. А нам давно следовало разбавить кровь.
— Руди, а ты для неё не староват? — неожиданно для себя развеселился Гарри–Том. — Да и согласится ли она…
— Не для меня, милорд — для Рабастана, — с достоинством ответил секретарь. — У меня детей уже не будет, а вот у Басти ещё есть шанс зачать наследника. Если они хотя бы где‑нибудь сумели совместно разработать и воплотить в жизнь столь сложный ритуал, то семейная жизнь для них — вполне реальная вещь. А мисс Грейнджер пусть уговаривает будущий жених — это его забота.
«Что ж, отличный способ отомстить друзьям за обман», — грустно ухмыльнулся Тёмный Лорд, снова вглядываясь в темноту за окном. Семейная жизнь под девизом: «Ни минуты без ссоры».
— Иди, Руди, я хочу побыть один, — устало произнёс Гарри–Том строящему грандиозные планы Лестрейнджу. Тот помялся у камина, но всё‑таки шагнул в зелёное пламя. Видимо, опасение, что грозный Волдеморт с горя кинется в окно башни, показалось уж слишком нелепым.
Из‑за туч выполз ущербный месяц, и лунные отсветы легли на стену — на вставленный в рамку газетный лист с портретом Альбуса Дамблдора. За изнанкой рамы умостились в магическом тайнике прощальные письма покойного директора, которые ни прочесть, ни уничтожить Тёмный Лорд так и не решился… Поговорить бы со стариком сейчас — тот бы его понял. Гарри–Том был в этом уверен. Небось, Дамблдору самому некому было душу излить. Вот бы взаимно и облегчили тяжесть грехов. От разговора с Руди стало только хуже.
Неблагозвучно тренькнули сигнальные чары, оповещая, что «сын» изволил явиться домой. В пятом часу утра! Ну, завтра поганец своё получит! Недаром Нагини утверждает, что от молодого хозяина пахнет самкой. Надо срочно выяснить, что за обольстительная красотка охмурила нашего балбеса…
Жизнь продолжалась.
1
«Котята» — английская детская песенка. Перевод Самуила Маршака. (Пунктуация изгажена аффтором).
