Дмитрий Воронин - Трон Торна
— И ты из-за него хотел меня убить? — В голосе рыцаря отчетливо звучал приговор.
За долгие годы, пока Черный Барс мотался по Империи, встревая в различные заварушки, он заработал себе определенную репутацию. В частности, большинство из тех, кто слышал о нем, твердо знали — Сейшел человек вспыльчивый. А уж столь явное покушение на его жизнь вполне могло сопровождаться немедленным и адекватным ответом, как правило фатальным для неосторожного «шутника». Если, конечно, здесь имела место шутка. То ли Ильтар этого не знал, то ли не считал нужным задумываться над тем, как близко от гробовой доски он сейчас находился, но отвечать он не спешил. Рон же потихоньку зверел, тратя остатки сил на то, чтобы себя сдержать. Поскольку, если ему это не удастся, на этой поляне прольется чья-то кровь. И каким бы быстрым и ловким ни был Ильтар, вряд ли он справится с Роном, который в свое время сумел победить даже стража — гнусное порождение магии некроманта…
Может быть, с годами Рон стал лучше владеть собой, а может, сыграл свою роль тот факт, что на протяжении последних недель они делили пополам все трудности дороги, но постепенно рыцарь почувствовал, как гнев медленно, но верно уходит. Видимо, заметив в нем эту перемену, эльф пустился в объяснения.
— Я вспомнил… когда-то, очень давно, мне рассказывали о предметах, родственных этому кольцу. Я и не думал нападать на тебя, просто следовало проверить… Если бы я вдруг оказался неправ, ты получил бы легкий ожог, только и всего. Залечить его — дело недолгое… Но я оказался прав. Ты, наверное, знаешь, что вся магия в этом мире берет начало от той самой Чаши Торна. Когда Сила, заключенная в ней, прорывалась наружу, то лишь часть ее рассеивалась без следа. Остальная же оставалась в виде незримого духа… Это породило невероятное число чудовищ, но это же дало возможность появиться магам у наших народов. Дар, который отличает мага от простого смертного, есть умение чувствовать и направлять эти крохи Силы. Так вот, когда-то некто сумел не просто воспользоваться частичкой первородной магии, он сумел… как бы это объяснить… вывернуть ее наизнанку, что ли. И эту кроху вывернутой Силы, ее еще называют не-Силой, он помещал в предметы, чаще всего — в украшения. Я не знаю не только его имени, но даже и того, к какому народу он принадлежал. И вообще, был ли это он или она. Кто знает, может быть, сам Торн сделал это… а может, и Чар. Важно другое — предметы, в которых заключена частичка не-Силы, обладают всего одним, но совершенно уникальным свойством. Они полностью гасят любую магию, направленную на их владельца. Это кольцо пришло из тех времен, которые не знали магии, из седой древности… даже эльфов, думаю, еще не было в этом мире.
— Подожди, подожди, Ильтар… — Рон уже успокоился достаточно, чтобы говорить миролюбиво. — Ты слишком многословен. Можно короче и проще?
— Можно. Это кольцо — защита от любой магии! Если заклинанием обрушить дерево тебе на голову, ты, конечно, пострадаешь, поскольку удар будет нанесен обычным деревом. Но ни огненное колдовство, ни магия контроля, ни лекарские заклятия на тебя не подействуют. С тем же успехом я мог вогнать фаербол тебе прямо в грудь. Или приказать твоему сердцу остановиться. Или попытаться воздействовать на твой разум, как совсем недавно сделала наяда. Результат всегда будет один и тот же… то есть никакой.
— Но тогда… тогда ему нет цены!
— Так и есть. Ума не приложу, почему Ручеек отдала его тебе? Это не просто драгоценность, которая имеет какую-либо, пусть и высокую, цену — оно поистине бесценно. Но самое главное, что на нашем пути, когда придется столкнуться с некромантом, это кольцо может стать твоим единственным шансом вообще остаться в живых. Маги могут защитить себя от колдовской атаки, вы же, простые смертные, перед ней беспомощны.
— Ручеек говорила, что чувствует мои мысли. Может быть, она отдала кольцо потому, что желала помочь?
— Возможно… наяды непредсказуемы, и их поступки сложно объяснить. Но ты должен знать одну вещь — ей это кольцо никакой пользы бы не принесло.
— Почему же?
— Дело даже не в том, что сама ее жизнь сплошная магия, и, лишившись контакта с Силой, она могла бы попросту исчезнуть. Дело совсем в другом. Это кольцо, как ты заметил, скорее мужское украшение. О предметах, связывающих не-Силу, говорят много разного, часто одни сведения противоречат другим. Но в одном все источники сходятся — предмет помогает лишь тому, для кого создан. Мужские украшения защищают мужчин, женские — только женщин. Надев это кольцо, она, скорее всего, не ощутила бы ничего.
— Она… она шепнула, что… что будет ждать…
— Наяда влюбилась? Хм-м… в этом, конечно, нет ничего невозможного, более того, ее чувства к мужчинам всегда где-то сродни влюбленности. Видать, ты произвел на нее сильное впечатление. Она решила уберечь тебя, отсюда и подарок. Наверное, Ручеек понимала, какой бесценный артефакт оказался в ее руках. Что ж, на твоем месте я бы никогда не снимал кольцо…
И вот долгая дорога подошла к концу. Кромка леса осталась позади, и перед путниками раскинулось большое озеро, посреди которого, на островке, стояла Лебединая башня. Странное сооружение, величественное и в то же время какое-то неуместное здесь, не вписывающееся в окружающую природу.
Древние строители, вложившие в создание этого чуда архитектуры немало сил и времени, стремились, видимо, построить нечто сказочно прекрасное. Во многом они преуспели: огромный каменный лебедь с гордо изогнутой шеей, казалось, плыл по озеру. Крылья, прижатые к его телу, были готовы вот-вот распахнуться — и тогда, наверное, птица сорвалась бы с поверхности воды и ушла бы ввысь, в небо… И все же возникало ощущение, что ему здесь не место — как будто белоснежный лебедь, летя куда-то по своим делам, сел на озеро, облюбованное стайкой уток. Он прекрасен… но это не его озеро.
Даже отсюда, с берега, каменный лебедь казался большим, но стоило прикинуть расстояние, и становилось ясно — он просто огромен. Пожалуй, если разместить комнату в его голове, то ее размеры будут куда больше размеров той конуры, где они ночевали два дня назад. Белый камень, из которого была сложена башня, блестел под лучами полуденного солнца, как полированный мрамор.
Рон и Ильтар любовались этой картиной не слишком долго. Буквально через несколько минут после того как они выехали из леса, от подножия башни отделилась лодка. У строителей было какое-то особенное, наверняка слегка извращенное чувство юмора… такой вывод не без оснований следовал из того, где располагался вход в башню.
Лодка, подгоняемая веслами, приблизилась к берегу. В ней находились двое — невысокий мужчина, на вид совершеннейший мужлан, и стройная девушка-блондинка лет шестнадцати. Мужчина был одет просто, но добротно, на девушке же было красивое платье из тонкой дорогой ткани, выгодно подчеркивавшее изящную фигуру.
