Марина Канаева - Чужой дневник
— И ты теперь сделаешь всё для неё, — спокойно закончила Лана.
— Да, и я не хочу, чтоб она увязла в кошмарах Дита.
— Даже ценой чьей-то жизни…
— Он просто её друг, но слишком сильно она к нему не привязана. Нам пора уходить. Я не позволю ей повторить мою судьбу.
— Кларисс, она слишком на тебя похожа… И будь ты хоть трижды тысячелетним демоном, не тебе за неё решать.
— Я — решу.
Зашелестел тяжёлый шёлк.
— Как знаешь. Я открою вам портал, Кларисс, и сделаю всё, чтоб уберечь девочку. Идём, разбудим её.
Не отдавая отчёта в том, что я делаю, я молнией метнулась к выходу. Коридор встретил меня дурманящей темнотой. Двери, двери, двери. Статуя шута в мой рост. Блеск золота. Как во сне…
Я на мгновение замешкалась, а потом слева направо стала прикасаться к острым концам колпака. Потом я взяла статуэтку за руку, ощутив прохладу жёлтого метала. Из серебра, драгоценных камней и ещё какого-то непонятного минерала неизвестному мастеру удалось неповторимо и вычурно изобразить костюм паяца во всей его красе. И там, под немного выступающим рукавом я нащупала браслет в виде свернувшейся кольцом змеи. Не мешкая более, я провела вдоль него пальцем.
Пару мгновений ничего не происходило, а потом одна из громадных картин в несколько человеческих ростов отъехала в сторону, освобождая проход.
Дверь в конце коридора неожиданно распахнулась, и я увидела Кларисс.
— Вернись! — крикнула она, но я уже метнулась в проход. Картина за моей спиной встала на место.
Я очутилась в абсолютной темноте. Как выбраться — непонятно. Вокруг ничего даже не разглядеть…
Прищурившись, я призвала сущность видящей. Темнота расступилась, и я рассмотрела убегающую вниз винтовую лестницу. Выбирать особо было не из чего, потому я двинулась вниз.
Кажется, я насчитала уже ступенек 200. Я успела пожелать всех мыслимых и немыслимых интимных приключений тому гаду, который влез в мой сон. Когда я оступилась, ударилась локтем и дошла до его тесного общения с вантузом, передо мной неожиданно выросла стена.
— Тупик?! — возопила я и, возмутившись, изо всех сил треснула по камню кулаком. Костяшки пальцев явственно заныли, но, как ни странно, стенка на мои претензии отреагировала — натужно заскрипев, она отъехал в сторону. На пару мгновений я просто застыла, но потом всё же вернула глаза в орбиты и подобрала с пола челюсть.
— Проходи, — услышала я приятный мужской голос, который уже слышала во сне, — Рад, что ты всё же пришла.
Я перешагнула через порог и изумлённо застыла, разглядывая своё отражение в зеркальном полу. Потом пробежала глазами комнату, стараясь не выказать удивления.
Первый пришедший в голову эпитет — шикарно. Всё в золоте и чёрном бархате, ловко оттеняемым блеском хрусталя и ярким огнём камина. Глубокие мягкие кресла, большие картины… хм… а любопытные сюжетики!
— Рад, что тебе нравится, — вкрадчиво сказал он мне просто на ухо. Я подскочила и стремительно обернулась.
Он выглядел как человек. Молоденький симпатичный парень с тёмными волосами и раскосыми лукавыми глазами. Единственное, что мгновенно привлекало моё внимание — необычные, постоянно меняющиеся глаза. Повинуясь минутному порыву, я опустила голову и увидела на зеркальной поверхности пола отражение собеседника.
Зеркало отразило существо с перепончатыми крыльями и бездонно-чёрными зеркалами глаз. Руки украшали короткие чёрные когти. Да уж…
— Ты, наверно, почти прямой наследник Древних? — вопрос вырвался сам собой, и по реакции собеседника я поняла, что задавать его не стоило. Его глаза неуловимо потемнели, и в них мелькнуло что-то…
— Да, практически. Выпьешь?
В его руке материализовался бокал с ярко-алой жидкостью. Видимо, вино. Я едва заметно вздрогнула и качнула головой.
— Брось, — его голос был мягок, как шёлк, — Если б я хотел тебя убить, я б не стал размениваться на яд.
— Нет, просто хочу сохранить трезвую голову, — промурлыкала я в тон ему, послав в ответ откровенную улыбку. Его губы дрогнули, и он кивком указал на кресло. Я повела плечом и устроилась на столике. Его брови поднялись двумя аккуратными галочками.
— Сидеть на столе — неприлично.
— Влазить в чужие сны — неприлично, а сидеть на столе — это просто милая детская привычка…
— …Которая обычно воспринимается как намёк определённого рода. Если хочешь — время у нас есть…
Губы изогнулись в улыбке, а глаза стали откровенно манящими. Надо же… А я и не замечала, какой он красивый…
Парень одним плавным движением шагнул ко мне, и наши глаза оказались на одном уровне.
Черные, как вода пасмурной ночью, с диким блеском, они, казалось, могли сломить любую волю. Парень наклонился ко мне и поцеловал.
"Вот сволочь", — мелькнула в голове потрясающе умная мысль. Я тоже хороша…
Я попыталась вырваться, но особого эффекта это не имело. В голове волной поднялась злость.
Недолго думая, я каблучком с размаху наступила ему на ногу. Парень слегка отстранился, внимательно глядя мне в глаза.
— Если ты меня звал для этого, то я, пожалуй, пойду.
Его глаза потемнели ещё больше.
— А кто тебе сказал, что я тебя отпущу?
Я внутренне сжалась, но продолжала спокойно смотреть на него.
Отпустив меня, парень повёл плечами с лёгким сожалением.
— Что ж, продолжим в другой раз.
Его тон стал спокойным и почти деловым. Меня это слегка обескуражило, если не сказать взбесило. С другой стороны, это значит, что постель в программу вечера не входит — уже облегчение. Уютней устроившись на полюбившемся мне столе, я внимательно посмотрела на нового знакомого. Когда голос нормализовался, а игра в гляделки наскучила, я всё же первая нарушила молчание.
— Тогда, может, пояснишь, чего тебе нужно?
Он легко пожал плечами, устроился в глубоком кресле и принялся внимательно смотреть на меня. Оценивающий взгляд пробежал снизу вверх, казалось, что он изучил каждую черточку представшей перед ним картинки.
— А ведь ты мне кого-то напоминаешь…
Его спокойная, ленивая манера вести разговор начала меня порядком бесить. Может, он никуда и не спешит, но чем дольше я буду отсутствовать, тем больше всего разного мне влетит от Кларисс.
— В общем, где Артём? Хватит мне уже зубы заговаривать.
— Хм… Впервые в жизни встречаю девушку, которой неприятно моё общество…
Нет, вообще я очень чуткая, терпеливая и скромная девушка. Я очень долго могу пребывать в абсолютном спокойствии. Я могу мысленно рисовать на человека похабные карикатурки, но понимающе улыбаться ему в глаза. Да, я образец кротости и терпения. Но эта высокомерная наглая сволочь, лениво наблюдающая за моей реакцией, меня уже окончательно достала!
