Евгений Малинин - Волчья звезда
— Я далек от того, чтобы хоть как-то критиковать наши законы и обычаи или подвергать сомнению решения Совета посвященных. Однако мне не нравится стремительное увеличение… э-э-э… популяции извергов! А в данном случае — случае исключительном извергом станет человек, прошедший университетскую школу! Такого в нашей истории еще не бывало, и это может открыть извергам некоторые потаенные знания. Ведь Извар, став извергом, не забудет того, что он знал и умел.
Прищуренные глаза Вершителя, буквально впившиеся в лицо Ратмира из-под седых кустистых бровей, вдруг потеплели.
— Так вот чем вызвано твое… возражение, — гораздо более спокойным тоном проговорил он. — И каково же твое предложение? Ведь ты, насколько я тебя знаю, наверняка имеешь не только это возражение, но и конкретное предложение, как эту ситуацию разрешить.
— Да, Вершитель… — с прежним почтением ответил Ратмир. — Я, как лицо пострадавшее, не буду требовать лишения Извара многогранья, но я просил бы… изгнать его из числа волхвов и лишить его права… жить в стае! Пусть он станет не… извергом, а… изгоем! Заклейменным изгоем!
Во взгляде Вершителя промелькнуло некоторое удивление, но он быстро опустил глаза и снова пошел вдоль стены кабинета, словно бы забыв о стоявшем у двери Ратмире.
Впрочем, на этот раз он раздумывал недолго. Остановившись рядом с дважды посвященным волхвом, Вершитель с легким скепсисом в голосе поинтересовался:
— А ты не боишься, что таким образом мы получим еще один… вид разумных существ? Вид, почти равный нам в знаниях и умениях!
— Нет, Вершитель, не боюсь, — спокойно ответил Ратмир. — В среде волхвов нарушения законов и обычаев чрезвычайно редки — ты сам сказал, что это случай исключительный. Значит, таких… изгоев не может быть достаточно много, чтобы образовать сколько-нибудь влиятельную общественную силу. Они будут отвергнуты посвященными, и они вряд ли будут приняты извергами. Клеймо… клеймо изгоя навсегда отделит их от Мира! К тому же такое наказание станет серьезным уроком для последующих поколений посвященных и, как мне кажется, значительно укрепит влияние Совета посвященных!
Ратмир вовремя успел убрать из своей последней фразы слово «власть» и заменить его словом «влияние». Вершитель очень не любил этого слова, считая его слишком агрессивным. И снова в голове дважды посвященного волхва мелькнуло: «Лиса!»
Кануг целую минуту молча смотрел на Ратмира, а затем, кивнув, произнес:
— Хорошо!.. Совет рассмотрит твой отказ от возмездия за покушение… и твое предложение… Возможно, оно действительно более целесообразно, нежели эрозиобаза!
Вершитель повернулся и направился к письменному столу, стоявшему у противоположной от двери стены. Ратмир, решив, что разговор окончен, негромко поинтересовался:
— Я могу идти?
— Нет! — бросил, не поворачиваясь, Кануг. — Есть еще одна тема для разговора.
Он обошел стол, уселся в кресло и указал Ратмиру на жесткий стул, стоявший по другую сторону стола:
— Прошу!
Ратмир бесшумным шагом пересек кабинет и уселся на предложенное место.
Вершитель положил руки на столешницу, снова внимательно вгляделся в сидящего напротив волхва и неожиданно глухим голосом попросил:
— Поделись со мной своими сомнениями относительно извергов. Почему ты считаешь, что они могут представлять опасность для многогранных?
«Откуда? — паникой полыхнуло в голове Ратмира. — Откуда он узнал о моем разговоре с братом?»
Однако многолетняя тренировка сказалась и в этом случае — на лице княжича-волка не дрогнул ни один мускул, и он спокойно выдержал тяжелый, пристальный взгляд Вершителя. Затем, отведя, словно бы в задумчивости, взгляд в сторону, он заговорил, будто бы размышляя вслух:
— Я не был в родной стае почти сорок лет… Когда я уезжал из Края — это был совсем небольшой городок с деревянной крепостицей на высоком берегу реки Десыни. Жили в нем около трехсот волков и две с половиной тысячи извергов. И вот я снова увидел свой родной город. Теперь на месте деревянной крепости стоит каменный замок, и окружает его большой город. А живут в нем шестьсот волков и… десять тысяч взрослых извергов… А если считать их детенышей, то и все тридцать тысяч наберется! Сначала я обрадовался — стая-то, почитай, удвоилась, да только оказалось, что больше двухсот волков — пришлые, из мелких стаек, тех, что до сих пор рассеяны по восточным лесам. Вот тогда-то я и задумался, что будет с нашим Миром через сто-двести лет? Сколько в нем будет жить извергов и сколько останется… людей? И… останутся ли люди вообще?
— Куда ж они денутся? — негромко и без улыбки спросил Вершитель.
Ратмир целую минуту молчал, опустив глаза в пол, затем поднял голову, посмотрел на старого волхва и снова заговорил:
— Вершитель, я думаю, ни один человек не сможет держать в узде несколько тысяч извергов! Это невозможно чисто физически, а они размножаются с такой скоростью, что скоро соотношение между многогранными и извергами будет именно таким — один к нескольким тысячам! В то же время люди уже не могут обходиться совершенно без извергов — земледелие, ремесла, все тяжелые и грязные работы держатся на них. Таким образом, наше общество медленно, но неотвратимо заходит в тупик! Чтобы избежать этого тупика, надо в корне менять уклад всей нашей жизни — либо давать извергам хоть какие-то права в нашем обществе, либо устраивать их… истребление… геноцид! Если оставить все как есть, они неизбежно начнут бунтовать, и бунт их будет страшен… Страшен для нас!!
На минуту в кабинете снова воцарилось молчание, а затем заговорил Вершитель, и в его голосе не было насмешки:
— И поэтому ты стал противником эрозиобазы? Поэтому ты не хочешь, чтобы Извара лишили многогранья?!
— Да… — неожиданно для самого себя согласился Ратмир, понимая в душе, что может вызвать у Вершителя недовольство и даже гнев. — Мне кажется, мы слишком часто подводим под нож многогранных! Мы сами увеличиваем количество извергов. Я думаю, что нам надо ввести какое-то другое наказание за самые серьезные провинности…
— Вроде предложенного тобой клеймения и изгнания…
Вершитель не спрашивал, он констатировал. И эта констатация вроде бы ставила точку в разговоре, однако он продолжил:
— Ты ошибаешься, Ратмир. Обряд эрозиобазы проводится редко, только при посягательстве на самые основы нашей жизни. Так что прирост числа извергов за счет лишения людей многогранья совсем незначителен. Это первое. Второе — твое опасение поглощения многогранных ордой извергов лишено оснований. Ты же не опасаешься, что многогранные исчезнут под напором… муравьев, их ведь тоже в Мире очень много?! Но если муравьи начинают нам мешать, мы их просто уничтожаем, то же самое будет и с извергами. Только в отличие от муравьев изверги понимают, что нам мешать нельзя, что их могут уничтожить, а потому они никогда не посмеют противиться нашему владычеству! Твои сомнения в правильности наших законов и обычаев вызваны тем, что ты очень долго был оторван от Мира, ты был погружен в науку, ты не покидал университета, Звездной башни, и встреча с реалиями Мира, с его социальными проблемами встревожила тебя…
