Валерий Иващенко - Единственный воин Королевы
– Лови меня! – прыгнула вниз. Легко поймав упавшую с небес летунью на руки, тот закружил её, а потом прямо на руках, испачканную краской и так неприлично растрёпанную, принёс прямиком в большой холл, где уже собрались гости, а на троне восседала бледная и чуточку печальная повелительница Ривердэйла. И тут, прежде всего именно Алексу досталось на орехи. Голос графини был немного усталым, но звучным и властным. На робкие возражения, что ночью у фонтана он просто чуточку пофантазировал, Люция, чуть подавшись вперёд и вцепившись в благородного дерева резные подлокотники трона, выдала небольшую, но хлёсткую как пощёчина отповедь.
– Молодой человек, вы хоть иногда думаете, что делаете? Да – вы создали неповторимую и прекрасную легенду. Её будут рассказывать в лачугах и дворцах. На ней вырастут поколения купцов и крестьян, солдат и королей. Вы увековечили в людских сердцах образ принцессы Мальвы – настолько же прекрасной и очаровательной, насколько холодной и недоступной. Возможно, она будет вам благодарна за это. А возможно, и нет. Алекс снова неуверенно попытался возразить, смущённо глянув на невозмутимое личико как обычно кукольно-красивой Мальвы, но тут графиню неожиданно поддержал Сибелис.
– Алекс, ты пустил гулять по миру одну из тех легенд, что ломают историю с той же лёгкостью, что малыш – карточный домик. И её власти над людскими сердцами позавидуют даже боги! Королева Изолльда подняла голову, и её алмазные серьги, преломив нескромный солнечный луч, бросили в комнату радужные брызги.
– Да, пожалуй, вы правы. И что теперь делать? Графиня Люция откинулась обратно на высокую резную спинку, увенчанную искусно вырезанной графской короной над гербом Ривердэйла.
– Не знаю. За ночь и утро из порта ушло много кораблей. И во все страны разлетелся сказочный незримый дракон. К худу ли, к добру – не знаю. Если правда, что у каждого в жизни есть предназначение, то вам, сир Алекс, барон Твидлих, следует покрепче держать язычок за зубами – есть мечты, что оборачиваются былью…
– Полночи четыре не самых слабых мага – я, Челина, принцесса Фиона и почтенный мэтр Сибелис – провели в изысканиях у Зеркала и алтаря в присутствии её величества королевы Изольды. Мэтр, сообщите вы результаты, пожалуйста – я немного утомлена. Старый маг вздохнул, собираясь с мыслями. И только сейчас все заметили, как он сгорбился и осунулся за одну ночь.
– Одно можно сказать с достоверностью – по Тропе Отчаяния принц Гуго не проходил. Да и двуглавый пёс с огненными глазами ещё жив – чей-то подарок не снёс ему обе головы. – он мельком посмотрел на Фиону. Берта, занятая своими отнюдь не весёлыми мыслями, едва не задохнулась от изумления.
– Значит, мой брат всё-таки жив? Собравшиеся с удивлением услышали смешок старого волшебника.
– Только ему об этом никто не потрудился сообщить. За большими окнами повис жаркий южный полдень. Замер под солнцем сад, и лишь где-то за ним слышались звонкие голоса. А здесь, в большой прохладной зале, в воздухе просто звенел вопрос – а кто же сможет сообщить? Сибелис вздохнул.
– Не о том вы думаете. Не «кто», а «зачем, и надо ли» – вот о чём надо мыслить. Сила Света слилась в нём с силой Хаоса. Если, выйдя оттуда, принц захочет скинуть Проклятого Короля и сесть на его место – ему это по плечу. Если возжелает трон Света – зальёт кровью полмира, но добудет. Принц Фред пожал плечами и заметил, что за трон, в общем-то, и не цепляется… другое дело – Мальва.
– Глупый щенок! – гневно произнёс старый маг. – Никто тебе не позволит оставить трон и отдать его без кровавого боя, который ты всё равно проиграешь. Да и кукла твоя красивая – если он захочет, отнимет и её! Мальва, чуть склонив голову, разглядывала волшебника, а её прекрасные, серые с голубизной глаза едва не метали молнии.
– Ох, старый колдун, не попадайся мне на расстоянии длины клинка…
– Уймись, Мальва, – негромко сказала Фиона, закрыв глаза. – Правда – это тебе не сахарный сироп в ложечке. Даже я колеблюсь… Сибелис с натугой встал, опираясь на посох из ветви старой оливы, что ему первым делом подарила Челина. Из уважения к его возрасту и мастерству, а также принимая во внимание крайнюю усталость, и графиня, и королева разрешили ему сесть в одно из низких и мягких кресел без спинки, расставленных по углам. Он выпрямился, и сделал шаг вперёд.
– Есть одна сила, которую уважают даже боги. Это сила материнской любви. Да, королева Изольда, вы и только вы можете вывести оттуда сына, вернуть его к жизни. Но тогда вы и будете повинны в тех морях крови, что прольются потом. Малыш-то резвый, и удержу в своих желаниях не знает…
Принцесса Берта ласково гладила его волосы.
– Я тебя не виню. Мы не властны над своими желаниями. Нам хорошо вдвоём… но в глубине души, сам не ведая, ты всегда хотел именно её. Не удивляйся – я знала. Пару раз, в забытьи, ты шептал мне её имя, и ласкал не меня – её. Я знала – и молчала. Ведь каждой женщине хочется свой кусочек маленького человеческого счастья…
– А теперь иди. Давай просто побудем рядом, но не совсем. Нам обоим надо подумать. И не слушай того старого дурака. Пока ты сочиняешь сказки, ты не зачерствел душой. Ты можешь быть грозным министром – и сказочником. И мягкий прощальный поцелуй, в котором не было ни капли страсти – лишь лёгкая грусть – оставил на губах солоноватый привкус слёз…
Мальва расхаживала по вершине холма, в раздражении хлестая стеком пучки жёсткой рыжей травы.
– Ну почему? Ну почему все видят во мне только красивую куклу? Принц Фред сидел рядом, и даже сейчас не мог налюбоваться её стройными, длинными, затянутыми в вишнёвого бархат ногами. Они оба, не сговариваясь, отправились на верховую прогулку. И, не зная сами, даже не задумываясь, выбрали тот же самый холм, что так любила здешняя хозяйка и который в своё время точно так же неосознанно выбрал Гуго. Посмотрев вниз, где пара лошадей неохотно пощипывала сухую, выжженную солнцем траву и недоумевала – зачем люди притащили их к такой невкусной пище, принц пожал плечами.
– Потому что их это устраивает, и они не хотят видеть в тебе большего. Молодая красавица остановилась и в гневе топнула ножкой.
– Ну что мне – облить лицо кислотой? Фред потянулся, и поймав её, привлёк к себе на колени.
– Даже это не избавит тебя от большого-пребольшого выводка маленьких Фредов и Мальв. Но лучше не надо – кислотой. И солнце стыдливо загородилось маленькой тучкой, завидя их затянувшийся поцелуй. Кое-как оторвавшись, Мальва с лёгким стоном наслаждения глубоко вздохнула. Открыла глаза, обнаружила, что обнимает голову Фреда, и усмехнулась. Также обнаружила, что на её блузке осталась едва ли пара незастёгнутых пуговок, а чьи-то ласковые губы уже подбираются к её груди, чтобы повергнуть в пучину сладкого безумия.
