Катерина Кин - Академия Бессмертных (СИ)
— Все, брат. Времени нет. — Рейн подтянулся ко мне еще ближе и взял за руку. Его холодные пальцы поднесли мое запястье к своему рту, а потемневшие от жажды крови ореховые глаза впились в меня взглядом. — Клянусь не причинить тебе вреда и разделить судьбу.
— Клянусь не причинить тебе вреда и разделить судьбу. — Как заклинание повторил Десмонд и взял меня за вторую руку.
На миг мне стало настолько страшно, что я испугалась, что еще до процесса потеряю сознание. Но мозг продолжал работать и подсказал мне, что я должна была ответить. Раз братья молчат — сымпровизирую хоть что-нибудь:
— Я принимаю вашу клятву. — Это все, что я смогла выдавить пересохшими губами.
А потом они одновременно обнажили клыки и впились в мои запястья.
Острая боль пронзила руки. Почему-то мне казалось, что острые клыки не должны так рвать кожу. Может дело было в том, что оба вампира максимально вгрызлись в меня, как можно глубже погрузив клыки в раны. А может в том, что я настроила себя на боль. Не знаю.
Но я могла ее терпеть, воздух со свистом вырывался у меня из стиснутых зубов, но вслух я не стонала.
Я даже почти гордилась своей выдержкой. И конечно же пропустила момент.
Мое тело выгнулось дугой от жуткого ощущения, которое я почувствовала где-то глубоко внутри. Каким-то странным образом я понимала, что оба бессмертных тянут из меня не свою кровь, а только мою. Не понимаю, как они это делали, но с каждой каплей уходящей из меня жидкости я теряла себя.
Я просто чувствовала, как все то, что я представляю из себя шаг за шагом уходит из моих вен вместе с жизнью. Я обещала не дергаться, и колоссальным усилием воли мне это удалось. Тем проще было, с каждым мигом ритуала мои руки немели все больше, перед глазами плавали цветные круги, а тело держалось только, потому что его расчетливо опустили спиной на дерево.
Но все то, что было мной, все мое естество сейчас выпивалось двумя существами, присосавшимися к моим рукам. И это меня почти сломало. Жуткая боль потери наполнила каждую клеточку моего тела. Эта кошмарная боль рвала меня изнутри на части, ее сила не шла ни в какое сравнение с физической. Я ощущала, как скользит внутри моя жизненная сила, которой осталось почти что ничего.
И я стала сопротивляться. Нет, не снаружи, куда мне тягаться по силе с двумя вампирами, так крепко держащими меня за руки, что синяки неминуемы. Та маленькая часть, что все еще оставалась мною напряглась и завопила внутри. Я не видела уже ничего, что осталось снаружи. Мои глаза начали стекленеть.
Я была маленькой фигуркой в огромной пустоте, которая состояла из черной и красной мерцающей жидкости. И красной в ней почти не осталось. Фигурка дернулась, но ее окружала огромная сфера, через которую тянулись два мерцающих черных каната, вытягивающих живительную красную энергию. И тогда маленькая Я закричала и забилась, молотя по этой сфере во всю мощь своих небольших сил. Вот только все было бесполезно. Отток энергии ни на мгновенье не прекратился. Забвенье было уже совсем рядом, обещая покой и долгожданный отдых. Но что-то не давало просто расслабиться и уйти в небытие. Это что-то продолжало поддерживать сгусток силы, который последним усилием воли заставил фигурку открыть ее маленький ротик и просто взять и перекусить черные канаты.
Меня с такой силой выплюнуло наружу из собственного внутреннего Я, что боль почти вывернула наизнанку. Но эта боль была почти сладкой.
Я с наслаждением пошевелила негнущимися пальцами и, обретя вновь зрение, скосила глаза на лежащие рядом со мной недвижные тела бессмертных.
Голова была на удивление ясной, будто и не было мучительной боли, а моя смерть. Подмигивающая мне из-за горизонта, мне только привиделась.
Десмонд пошевелился и, пошатываясь, сделал движение в мою сторону. Я инстинктивно дернулась, едва не заехав ему коленкой по лицу. Меня остановило только то, что я в этот миг вспомнила их клятву. Озарение как обычно настигло меня позже, чем было нужно:
— Если бы я не сопротивлялась, вы бы ушли со мной в небытие? — Вот уж не знала, что умею так высокопарно выражаться.
— Мы уже были там обеими ногами. — Красивое лицо вампира было больше похоже на застывшую кровавую маску, чем на живое существо. Он явно отдал все силы, хоть и продолжал еще говорить. — Признаюсь честно, я уже поставил на нас крест.
Он усмехнулся своему сравнению обескровленными губами.
— Но вы же пили мою кровь, почему я бодра, а не наоборот?
— Плата за наш с Рейном подвиг. Я вообще не думал, что нас получится. Хотел верить, но соблюсти баланс всего вдвоем. Поверь, мы совершили Ритуал, на который я больше никогда не пойду…
Мужчина устало прислонился к дереву рядом со мной и поморщился, когда его спина коснулась неровного ствола. Меня озарила еще одна догадка:
— Вы еще и забыли мне сообщить, что разделили со мной боль?! — Шок от осознания этой истины был еще большим.
— Именно потому Обращение проводится далеко не со всеми желающими. Не будешь же ты сообщать человеку, что его мечта связана с болью, и Совет ее с тобой сейчас еще и разделит. Когда баланс соблюден верно и сила делится на двенадцать частей, ново Обращенный часто даже и не подозревает ничего в конце. Как ты видишь, у нас экстраслучай.
— Но вы же не можете со мной бежать, Рейн вообще еще не пришел в себя! — Я посмотрела на тело красноволосого бессмертного, больше похожее сейчас на сломанную куклу. Рана на его груди затянулась, но в целом он выглядел плачевнее некуда. Я не смогу тащить их обоих!
— Дело в том, что бежать и не планировалось. — Я одеревенело перевела взгляд на Десмонда. Что он такое говорит… — Сейчас сюда прибежит Дикий, и ты победишь его, Маэль. — Закончил мужчина весьма будничным тоном.
О да, возьму и победю!
Глава 25 «Другая»
Мне не нравится, как прозвучало — бежать и не планировалось. Получается, все остальное было спланировано с легкими отклонениями от плана типа Кейла? Мило. Я слишком была переполнена новыми ощущениями, чтобы устраивать истерики. Как бы то ни было, они с Рейном действительно обратили меня, рискую жизнями, так что я была обязана им хотя бы за это. Но сражаться с Диким — не слишком ли много они хотят от новичка…
Я перевела взгляд на Десмонда. Он явно был на грани: белое как снег лицо, покрытое подтеками и засохшей кровью, рваная одежда, сквозь которую торчат не до конца закрывшиеся раны, спутанные черные волосы, в беспорядке раскиданные по плечам. Почему-то стало его жаль, хотя я и пыталась воззвать к тому, что я просто пешка в их игре.
Больше ни о чем думать я не успела, на маленькую полянку, где мы сидели, выскочил Дикий. Выпрыгнул и замер, его нос настороженно поводил в стороны. Мне стоило раньше заметить, что пара последних минут была подозрительно тихой.
