Оксана Гринберга - Чужой мир
В комнату вошла Ула. Слава богу, не Кейн! Вымыла мне волосы похожим на шампунь раствором. Затем я лежала, закрыв глаза, по шею в воде. Пахло полевыми цветами. Интересно, это любимый запах мага? Ой! А вдруг его жены?! Еще вернется домой, а тут я… Вся такая голая, в чужой ванной!
Мыться разом перехотелось. Можно, конечно, расспросить Улу о хозяйке… Но раньше надо было думать! Я быстро сполоснула разгоряченное лицо и вылезла из бадьи. Женщина завернула меня в большой кусок льняной ткани и стала растирать, да так, что заныла кожа. Восхитительно!
— Спасибо, — бормотала я. — Как же хорошо… Очень признательна…
— Не за что, госпожа! — пропела та в ответ.
— Мы же с тобой из одной Гильдии! Какая из меня госпожа? — Я показала такой же Знак, что украшал и ее руку.
— Глядишь, при правильном подходе ею станешь! — подмигнула она и набросилась на мои волосы с гребнем.
— Ничего подобного! — возразила я. — Ай! Больно! Кейн пообещал отцу за мной присмотреть… Вот и все!
— Ну, конечно, — усмехнулась Ула. — Именно так! Ему давно уже пора за кем-нибудь присмотреть… А то ни одной девушки целых два года. Тут и переживать начнешь, дело-то молодое!
Я растерялась.
— Как это — ни одной девушки?
Вот бы гостеприимство мага не вышло боком! Хотя, может, ему больше нравятся мальчики? Или в гости ходит… Например, в «Цветок Пустыни»?
— Да вот так! История вышла у него сердечная в Академии… Долго потом места себе не находил. — Ула вновь накинулась на мои волосы. — Но, слава Бригите, отлегло!
Я-то знала, что не отлегло, но решила ее не расстраивать.
— А что за история?
— Пусть сам расскажет, — подмигнула Ула, — да я толком ничего и не знаю… Просто переживаю за своего мальчика.
Уж за кого, а за этого мальчика давно не стоило переживать! Но сказать ей об этом я не решилась.
Ула тем временем расчесала и высушила волосы, затем, напевая, заплела их в сложную прическу. Под монотонные звуки и прикосновения ловких пальцев я стала засыпать. Стоп! А ужин?!
Наконец, удалось вырваться из ловких рук женщины и вернуться в комнату, где за большим столом дожидался маг.
— Сейчас кушать принесу, — предупредила Ула, заглянув в дверь, — тебе ее надо хорошенько кормить! А то смотреть страшно — все кости наружу!
Кейн поморщился. Я смутилась:
— У меня конституция такая. Сколько ни ем, не могу поправиться…
Хотя зачем оправдываться? Мага моя худоба точно не волнует!
— Спасибо тебе, — сказала я, усаживаясь за стол напротив него, — за горячую воду и за Улу! Она замечательная! Твоя мать?
— Нет, — ответил маг. — Она меня вырастила. Подобрала на улице, после того как умерла моя настоящая мать. Когда стало совсем тяжело, пришла в Гильдию и упала в ноги Магистру. Брианн помог, а затем и вовсе меня усыновил.
— Вот так история! А что случилось с настоящим отцом?
— Не знаю. Мать умерла, так и не рассказав. Хотя, может, и рассказывала, но я не запомнил. Мне год был или около этого… Ула тоже не знает.
— Но если ты маг, значит отцом был… Первородный?
— Ну, так выходит, — усмехнулся Кейн.
— Ты думаешь, он ее бросил?
Как похоже на историю Ниссы!
— Это уже не имеет значения. Седой Брианн и Ула — моя семья. Поэтому, когда я увидел тебя с мечом в его кабинете, то, скажем так, не сдержался.
— Но я не собиралась нападать. Наоборот, это он велел…
— У меня не было времени разбираться, кто прав, а кто виноват! Тебе еще повезло, что жива осталась.
Я отлично помнила, как заклинание жахнуло над головой после того, как почти достала его мечом. В общем, у нас сложная история взаимоотношений!
— И что бы ты сделал с трупом?
— Так ничего бы не осталось, — усмехнулся он. — Какой труп? Развеял, и дело с концом!
— Молодец, — похвалила я. — Отлично извинился!
— И не думал, — хмыкнул маг, — просто предупредил, чтобы не совалась в чужие дела.
— Тебе еще за мной три дня приглядывать! — напомнила я. — Так что терпи!
Подперла рукой подбородок. Знаю, невежливо класть локти на стол, но голова казалась ужасно тяжелой. Когда же нас покормят?
— Сегодня, завтра, послезавтра, — бормотал маг. — И как я на такое согласился?!
Тут появилась Ула с подносом, поставила на стол тарелки с мясным рагу. Я получила ложку, и… мир перестал существовать. Божественно! Кажется, такую вкуснятину я не ела даже дома. Иногда ловила удивленный взгляд мага. Ну да, голодная! Вон, приемная мать советует хорошо кормить… И добавку принесла, чтобы слова не расходились с делом. А потом пришла еще раз и поставила перед каждым по большой кружке эля. Я принюхалась. Пахло вишней, а вовсе не той гадостью, которую пил Бэк.
— Спасибо за ужин! — произнесла я, когда поняла, что больше не лезет. — Ула восхитительно готовит!
— Не за что, — отозвался маг.
Я принялась за эль. Вкусно! Так мы сидели в тишине, думая о своем. В голове исчезали мысли, уступая место звенящей тишине.
— Послушай, а все же, почему тебя выгнали из Академии? — спросила, поймав последнюю.
— Кто много знает, тот долго не живет, — отозвался Кейн.
— Это такая поговорка? А у нас говорят: меньше знаешь, лучше спишь. Или же… Так, про знание… Сейчас вспомню. — Кажется, от эля меня стало заносить. — Знание — сила, незнание — рабочая сила! И вот еще…
— А ты откуда родом? — перебил маг. — Ведешь себя странно, говоришь необычно, магов не боишься.
— Из Улайда. Ирга — знаешь такое место?
— Ну, бывал я там, — протянул маг. Я чуть было не подавилась элем, — гостил у друга из Академии. Дыра дырой, похлеще Туиренна.
— Все ты врешь! — обиделась я за незнакомый мне город где-то далеко на севере, название которого по странной случайности оказалось созвучным с моим родным. — Ничего не дыра! Отличное место, уж получше вашего Туиренна будет!
Слезы хлынули из глаз, и я их больше не сдерживала.
— Эй, ну ты чего плачешь-то? Ну, хорошо, хорошо! Ирга — отличное место! Намного лучше Туиренна, согласен! Ну же, прекращай реветь!
— Не могу! — призналась я. Напряжение дня, помноженное на выпитый эль, грозилось вылиться в грандиозную, неконтролируемую истерику.
— Очень, очень хороший город, — уверял Кейн, — ну, прости, я не хотел тебя обидеть!
Появилась Ула, забрала тарелки.
— Ну, и до чего ты девочку довел? — упрекнула она Кейна. — Сколько учить тебя, болван! Будь помягче!
— Что же делается-то! — пожаловался маг. — Одна рыдает, вторая ругает… Эй, Марта! Ну почему ты плачешь? Я же извинился!
— Не трогай меня!
Свернулась на стуле. Подтянув ноги, положила голову на деревянную спинку. Когда же наступит завтра?.. Этот день превзошел все рекорды по паршивости. Кейн продолжал что-то бормотать, но я его не слушала. Скоро слезы закончились и силы тоже, словно чья-то решительная рука выключила рубильник. Глаза закрывались, я не могла пошевелиться. Да и не хотела.
