Ланцов Михаил - Маршал 2
- То есть?
- То и есть. Тухачевский под предлогом разгильдяйского отношения к технике и халатности смог сосредоточить на виду у японцев два-три штата от обычного транспортного обеспечения частей, превратив, по сути, отдельную Дальневосточную армию в одно большое механизированное соединение. Вот и весь секрет. Представляете себе полностью механизированную армию, способную производить стремительные марш-броски на большие расстояния, сохраняя при этом боеспособность?
- Допустим, - чуть подумав, произнес Гальдер, - а почему русские вообще начали заранее сосредотачивать войска к северу от Монголии? Ведь о том, что японцы нападут, не знали даже они сами.
- Я допускаю, что кто-то в руководстве СССР просчитал очевидность этого шага и, поставив себя на место японцев, выбрал наиболее удобное место для удара. Ведь туда не только заведомо стянули войска и транспорт, но и пограничников особой выучки поставили. Нарыли скрытно многочисленные позиции, которые требуют месяцев работы. Ведь их, если верить японцам, прекрасно замаскировали и оборудовали. На каждой имелись не только боеприпасы, запасное оружие, но и медикаменты с запасами хорошо упакованных продуктов питания и вода во фляжках. То есть, кто-то очень основательно постарался и развернул на предстоящем поле боя целую сеть замечательных позиций для малых групп, прекрасно замаскированных, как с воздуха, так и с земли. А ведь все это очень не быстро и не просто, особенно при высокой активности японской разведки. Насколько мне известно - это не стандартная тактика пограничников, которые на остальных участках охраняемых рубежей ведут себя совершенно иначе.
- О японской разведке шутят теперь не только в Абвере, - пожал плечами Гальдер. - Там все может быть.
- Хорошо, - кивнул Гудериан, - допустим, японская разведка действительно очень странно себя ведет. Но как вы объясните тот факт, что советские самолеты практически не плутали в тех, весьма непростых для ориентирования местах?
- Вы не думаете, что они просто имели опыт полетов в той местности?
- Летали, конечно. Только на тысячу километров к северу. Так как японцы клянутся и божатся, что над рекой и в прилегающих районах русские практически не летали.
- Если вас послушать, то получается, что все эти русские варвары разбили японцев не потому, что те никуда не годятся, а только лишь за счет своей прозорливости и умения воевать. Причем доказательств у вас нет. Все сведения, что предоставлены ОКХ Абвером, что переданные из Токио говорят совершенно об ином. В Японии линчуют провинившихся генералов и разведку с контрразведкой. В СССР награждают неизвестного японского агента звездой Героя. Все говорит о том, что это просто случайность. Лихая удача, основанная на совершенной некомпетентности японских военных и разведчиков, которые и могут лишь с китайскими дикарями сражаться. Да и над теми никак не одержат победу.
- Но я же все объяснил, - удивился такой реакции Гальдера Гудериан.
- Ваше объяснение было бы вполне реалистичным, если бы дело шло о какой-нибудь европейской нации. Например, о тех же французах. Даже про ничтожных итальянцев и то можно было подумать. Но не про русских. Допустим их маршал действительно одаренный полководец. Случайность природы. Однако для успеха такой большой операции его одного мало. Требуется, чтобы каждый унтер был достаточно хорош. А вы сами мне рассказывали о том, как отвратительно налажено обучение в СССР. Совершенный бардак. Варварство. Как вы думаете, смогли бы они измениться за столь непродолжительный срок? Даже под влиянием по-настоящему гениального человека, каковым вы считаете Тухачевского.
- Я не знаю... - покачал головой Гудериан. - Все выглядит так сумбурно. Как будто действительно мы имеем дело не со старым СССР с его великими странностями и чудовищными чудесами, а с чем-то новым и не знакомым.
- Поэтому, дорогой друг, мы не будем продвигать вашу версию наверх, ибо за ней нет ничего, кроме вполне крепких логических рассуждений. Мы же не хотим выглядеть паникерами в глазах фюрера? А я вас уверяю, что именно так и будет, если я доложу ему вашу точку зрения на ситуацию. Даже если допустить, что СССР столь стремительно меняется, то, как мы с вами это сможем подтвердить? Абвер дает совсем иные сведения. Да, СССР развивается. Да, производит оружие. Но... все такой же сумасшедший народ с бредовыми идеями. А вы знаете, как фюрер реагирует на офицеров, которых можно уличить в трусости и измене. Или опыт бедняги Редера вас ничему не научил? Вы тоже хотите уйти в отставку и попасть в разработку Гестапо? И даже уважение к вам со стороны фюрера не факт, что поможет.
- То есть, вы предлагаете нам врать?
- Я предлагаю максимально самоустраниться. Пусть выкручивается Канарис, и партийные дельцы вроде Геринга, готовые ввязаться в любые авантюры. А мы будем просто выполнять приказы как честные солдаты Германии.
- Но это значит, что вы согласитесь с оценкой Абвера, - развел руками слегка раздраженный Гудериан.
- Поверьте мне - я смогу написать ответ таким образом, чтобы не сказать ничего, ни за, ни против, - улыбнулся Гальдер. - Я согласен с вами в том, что с СССР что-то происходит и нам требуется в высшей степени аккуратно относиться к этой стране. Но доказать ни я, ни вы ничего не сможем. А если бы доказательства и были, то в текущей обстановке их бы сочли за подлог, а нас за предателей. Вы ведь не хуже меня знаете, что подобные решения принимаются далеко не на основании здравого смысла. Эмоции, навязчивые идеи, личные отношения... - пожал плечами Гальдер. - Увы, это обычная политическая практика.
- Это не политика, а дорога в пропасть.
- Это долгая дорога в пропасть. Вы же можете пройти ее быстрее. Намного быстрее, если будете всем рассказывать о гениальных русских, которые внезапно научились воевать. Фюрер этого не любит, как и многие партийные лидеры, считающие их неполноценными людьми. Да и вообще всех, кто не член партии. Любое мнение, поднимающее русских в успехе до уровня арийцев вредно и опасно. Даже если оно трижды подтверждено и обеспечено неоспоримыми доказательствами.
- Вы разве не видите, что Германию и СССР стравливают лбами с целью взаимно уничтожить? Это война станет для нас всех катастрофой.
- Дорогой друг, на многое ли мы сможем повлиять? Да, Германия, по всей видимости, стремительно идет в пропасть. Да, скорее всего мы не сможем выиграть эту войну, потому что потихоньку начинается складываться старая коалиция времен еще той, прошлой войны. Но у нас есть выбор? Фюрер думает о величии его и Германии. А для этого нужны громкие победы. Не нам с вами становиться у него на пути.
- Фюрер думает только о своем величии...
- А вот этого, я не слышал, и вы не говорили, - с серьезным лицом сказал Гальдер. - Я дорожу вами как очень толковым генералом и не хочу, чтобы неудачно брошенные слова лишили Германию такого человека, как вы. И дело не в фюрере, и не во мне с вами. Дело в солдатах, которых погибнет намного больше, если их поведет в бой некомпетентный болван. Поэтому я очень прошу вас - будьте осторожны в словах. Сейчас не время для подобных настроений.
