Антон Демченко - Вернуть на круги своя
Иначе говоря, пообещавший устроить курсантам практические занятия по "противодиверсионной деятельности", Старицкий слово сдержал. Хотя, когда он заявил, что учиться они будут "на кошках", и в противниках у курсантов будет только одна группа под его личным руководством, некоторые молодые офицеры недоуменно хмыкнули, дескать, дурит "старик". Да и нижние чины, многие из которых только-только третий десяток лет отсчитывать начали, тоже фыркали. А вот сам ротмистр напрягся. И как выяснилось, не зря.
Зато теперь, курсанты воспринимают директора училища всерьез. Так что, в лес меньше, чем по пятеро не суются, и только до заката. Ну, не считая поисковых групп, разумеется. Тем, порой, в лесу и ночевать приходилось. Но остальные береглись, иначе, была слишком велика вероятность того, что незадачливый любитель одиноких прогулок очнется через несколько часов, связанным, с оранжевой физиономией, аккурат на пути следования лагерного дозора.
Лишь однажды часовым повезло, и они, сумели заметить в наступающих сумерках подползающего диверсанта. Да и то, упустили. Поняв, что его заметили, противник просто развернулся и исчез в вечернем лесу.
— Виталий Родионыч, а теперь-то как? Они ж, шуганные стали, на рожон не лезут. Чуть что, сразу за оружие хватаются. Уж сколько они деревьев рядом с лагерем перекрасили. Вон и Митрич вчера, только из лесу сунулся, посмотреть, что да как, как по нему сразу из трех стволов палить стали, — проговорил Ермила, подкидывая в руке мягкую пулю пронзительно оранжевого цвета. Тренируется, вроде как. Ну да, игра у курсантов появилась. Сядут после ужина, и давай этими самыми пулями перекидываться. У кого в руках она лопнет, тот и проиграл. Эх…
Ну да, слизал я идею с пейнтбола "того света". Тем более, что благодаря наговорам, особо извращаться с переделкой оружия не пришлось. А что, прикажете пионерскую "зарницу" изображать? Нет уж, увольте.
— Ничего страшного. Думаю, завтра закончим эту канитель. Надо только точку покрасивше поставить. Есть идеи, господа партизаны? — я огляделся и с удовольствием заметил, как призадумались мои "диверсанты". А ведь еще неделю назад, только плечами бы пожали, дескать, ты бугор, тебе и голову ломать…
— Может, медведя на них выгнать? — подал голос Велимир.
— Ага, а они нас потом за такие шутки… — пробормотал Ермил, но потом хмыкнул, усмехнулся, вспомнив, как мы уже накуролесили, и махнул рукой. — Впрочем, все одно битым бить. Нужник, они нам точно не простят.
Курсанты, молодые, в сущности, хоть и изрядно уже битые жизнью, понюхавшие пороху воины, тихо рассмеялись. Да уж, диверсия с дрожжами, это было сильно. Мстиславскому даже место стоянки сменить пришлось. Дух такой стоял, что глаза резало!
— Ништо! Переживем. Но медведь… как ты его на лагерь гнать собираешься? Потапыч-то не дурной, летом, да на такую толпу нипочем не полезет.
— Угу. Да и зачем? — поддержал я рассудительного и неторопливого Сварта Митрича, самого старшего в моей "пятерке". Ну так, правильный фельдфебель и должен быть таким. А уж Сварт, так просто плакатный представитель солдатской старшИны. Вон, сидит, ус крутит, да к самопальной лохматой накидке, свежие веточки подвязывает. Основательный дядька. И я ни разу не пожалел, что именно его в "партизаны" зазвал. Он и за молодняком последит, а их у меня тут аж трое оболтусов, и место для дневки обустроит, да и с походным хозяйством на "ты". Опять же, из таежных охотников, в лесу, как дома!
— И то верно, — степенно кивает фельдфебель. — Мы ж не дети малые, чтоб без толку дурковать. Вон, тот же нужник вспомнить, так под шумок, самого капитана Жереха, прошу прощения, старшего курсанта Жереха умыкнули. А тут?
— Ну так, а в этот раз, можно и самого ротмистра повязать, пока мишка в лагере реветь будет, — ухмыльнулся Ждан. Именно он и спеленал тогда "начштаба" Мстиславского.
— Повторенье, оно, конечно, мать ученья, — я почесал кончик носа и, поерзав, в попытке устроиться поудобнее на лежанке из лапника, договорил. — Но не до такой же степени! А вот… штабную палатку обнести, под эту сурдинку, было бы неплохо. Однако… Велимир, скажи мне на милость, как ты медведя собираешься уговорить на эту авантюру?
— Так я это… у деда научился. Он знатным волхвом был, — смущенно пожал плечами парень.
— Подожди-подожди, — я нахмурился, вспоминая одну из бесед со Смольяниной. — А мне одна сведущая дама говаривала, что подобные кунштюки со зверями мужчинам… хм, скажем так, не даются.
— Так, то перунцам, — махнул рукой Велимир. — А Волосовы волхвы, завсегда со зверьем договариваться умели.
— О как, — кажется, умения молодого пластуна оказались откровением и для его собственных сослуживцев. Впрочем, группу-то я набирал из разных сотен, так что ничего удивительного.
— Так. Ты уверен, что мишка тебя послушает? — я поднялся с подстилки и уставился на Велимира. Тот хмыкнул и уверенно кивнул.
— И что, не жалко тебе косолапого? Пристрелят же его наши хлопцы, — подал голос, пятый "диверсант" из моей группы, молчаливый Первак.
— А что, ты от ухи, да каши еще не устал? — заметил Сварт. — Оно, конечно, медведь не кабан, но тоже мясо!
— О! А это идея. Велимир, может, ты и с кабаном договориться сумеешь? — спросил я, и наш "волхв" скривился.
— Сделаем. Только, не договорюсь, а заставлю. Как и медведя.
Ага. Значит, все-таки есть разница! Смольянина-то, птицам на свою руку садиться не приказывала. Просто звала, и те с радостью слетались на этот зов. Ну да ладно. Не о том думаю.
А утром, стоянка курсантов была разбужена далекими выстрелами, донесшимися откуда-то из леса, и последовавшим за ними, громким треском и ревом. Каково же было удивление повыскакивавших из палаток, еще толком не проснувшихся военных, напрягшихся в ожидании очередной каверзы неугомонного директора, когда они увидели на противоположной стороне поляны, гоняющегося за кабаном медведя. Время от времени, секач всхрюкивал, резко разворачивался, после чего роли менялись, и уже медведь удирал от кабана, на виду у всего лагеря. Эти "салки" продолжались минут пять, и собрали изрядную толпу зрителей. Правда, к их чести надо отметить, что выскочившие из палаток полуголые солдаты, тем не менее, не забыли прихватить оружие. Да и часовые продолжали внимательно смотреть по сторонам, но и они, нет-нет, да и бросали взгляд в сторону невиданного представления.
Вытоптав изрядный кус земли, кабан вдруг развернулся и устремился к лесу, медведь припустил за ним, а спустя секунду, на территории лагеря вдруг одновременно прозвучало с десяток громких хлопков, обдав штабную палатку оранжевым дождем.
