Александр Прозоров - Каменное сердце
— Это ты столько угля туда засыпал, олух полоумный! Зачем столько?! Ты о чем думал?! — Она схватилась за голову. — Десять тонн! Мама… Десять тонн! Отец меня убьет.
— При чем тут отец? Это же не его.
— Но я же ему все расскажу, дурак плешивый. Десять тонн… Он меня убьет, когда услышит!
— Не убьет, — покачал головой Середин, проводя ладонью по голове. Волос спереди действительно не осталось, все обуглились. — Он ни единому твоему слову не поверит.
— Десять тонн!
— Мы бы все равно не смогли его забрать.
— Мы могли его спрятать. Вернулись бы в будущее, нашли и откопали.
— Да… — вскинул брови Олег. — Об этом я как-то не подумал. Тогда нужно посмотреть. Может, там еще что-нибудь осталось?
— Чего стоишь?! — Роксалана сорвалась с места, подхватила два кожаных ведра с водой, добежала до домны, метнула содержимое через верх. Вернулась назад, схватила бочку, поднатужилась, но поднять не смогла и перебежала к корыту: — Да чего же ты стоишь, истукан?! Туши его! Там ведь сейчас последнее выгорает.
— Не суетись…
Олег повел плечами, забежал на валун с остатками верхней домны, подхватил кувалду, так же быстро вернулся, взмахом от плеча вогнал тяжелый молот в булыжник на высоте человеческого роста. Тот, перекаленный, лопнул, раскрошился — а вот глиняная оболочка осталась целой. Ведун размахнулся снова, выбил соседний камень вместе с куском пузырчатой керамики.
— Тария! Воду, воду давай! Неси, вези! Сколько есть! — громко требовала Роксалана. — Тария, куда ты пропала?!
Середин рассмеялся себе под нос, опять размахнулся.
За десять минут он пробил в стене сквозное отверстие, и девушка тут же плеснула туда два ведра воды, принесла еще. Потом уже Олег дотащил до домны почти опустевшую бочку и ливанул ее в пробоину. Во все стороны, словно из жерла вулкана, били струи пара, домна шипела, словно разъяренная кобра — но уже через мгновение внутри вновь засветились раскаленные угли.
— Нет, так не пойдет, — понял ведун. Отодвинув бочку, ткнул в нее пальцем: — Наполняйте!
Сам он продолжил энергично работать кувалдой и примерно через полчаса смог пробить по низу домны щель метра на три длиной. Через нее Олег выгреб кочергой угли, до которых смог дотянуться, а когда они перестали сыпаться — отскочил и опрокинул бочку, направив поток воды в щель. Скала содрогнулась, как от взрыва, во все стороны ударил плотный белый пар.
— Ничего себе, — замахал руками ведун. — От пороха меньше дыма было. Мое сооружение, верно, и вовсе разнесло.
Он ошибся — на домне не появилось даже трещинки. Зато внутри наконец-то не осталось ни единого красного огонька.
— Еще пяток ведер для страховки, — сделал вывод Олег, — и можно спать. Гореть он не горит, но камни и стены внутри такие горячие, что внутрь лучше не соваться. Запечешься, как цыпленок. Пусть немного остынет.
— А золото? Золото там осталось?
— Я знаю, ты не заснешь, пока не узнаешь. Но придется потерпеть. Не видно.
— Может, побольше воды вылить?
— Дело вкуса. Коли не лень, оно, конечно, поможет. Но я — спать.
Второй раз Роксалана растолкала его уже в сумерках. Лицо ее светилось от счастья:
— Есть! Там еще с тонну, верно, осталось! В трещину в камне натекло! Мне его даже не оторвать!
— Щель — это плохо, — сквозь полудрему ответил ведун. — Из нее золото будет не выковырять.
Но утром оказалось, что трещиной девушка назвала обычную выемку на камне, в которой собралась золотая лужа примерно в полтора метра диаметром. И на вес в ней было не тонна, а от силы центнер — Олег даже смог этот драгоценный блин слегка приподнять. Но ведун предпочел спутницу не огорчать:
— Куда? Я его через полмира с собой не потащу.
— Э-э-э… — растерялась девушка. — Ты не знаешь тут надежного тайника?
— Знаю. Прячем туда?
— Да, да, неси!
— Я что, лошадь? Топором края обрубим, потом в несколько ходок отволочем.
— А может, тогда с собой пару кусочков возьмем?
— Не нужно, — покачал головой Середин. — Вспомни, сколько раз за время нашего пути мы успели потерять все свое добро до копейки. А ведь позади чуть больше ста верст из примерно двух тысяч. Проще заныкать. И груза на горбу меньше, и сохраннее будет.
— Ладно, — тяжко вздохнула Роксалана. — Прячь.
Организовать клад никакого труда не составило. Золото он свалил в яму, в которой пережигал уголь, присыпал камнями и мелкой гранитной крошкой, поверх камня накидал веток и коротких обломков от сосновых бревен. После поединка великана с демонами этого добра вокруг хватало.
— Сейчас тут никто клады не ищет. Лет за сто все это перегниет, — пояснил он, — еще через двести тут сосны с останкинскую телебашню вымахают. Ни одна собака ничего не заподозрит. Запоминай приметы. Попадешь домой — прилетишь сюда на вертолете.
— А ты?
— Меня ты позовешь, когда сама найти не сможешь, — рассмеялся Олег. — Ну что, прекрасная леди, кажется, здесь мы сделали все, что хотели. Пора трогаться дальше. Что по этому поводу советует твой пророческий дар?
— Мой дар говорит… — Девушка обняла его за шею и, притянув к себе, заглянула глубоко в глаза. — Он говорит, что на один ма-аленький часик мы можем задержаться.
* * *Предыдущий опыт подсказывал, что лошади — не самый лучший транспорт в здешних, совсем еще нехоженых землях. А потому еще один день ведун потратил, чтобы построить плот. Это оказалось на удивление просто: топоры из демонической стали срубали самое толстое дерево за два-три удара, ножи — резали его лучше бензопилы. Правда, таскать получившиеся бревна получалось все равно на своем горбу. Но Олег валил лес прямо на берегу, на месте строительства, и много сил на ворочанье хлыстов не потратил. А еще у него имелся запас гвоздей и скоб, что позволило обойтись без долгого и нудного вязания узлов. Шесть метров в длину, три в ширину, крытая кошмой палатка, два весла. Что еще требуется для комфортного путешествия?
— Вот и все, — кивнул Середин, когда, поддавшись давлению слеги, плот сполз на воду и под бревнышками зажурчала вода. — Тария, твои сородичи догадаются, что юрту, коней и ковры можно забрать обратно, или их нужно предупредить?
— Когда лошади вернутся в табун, в стойбище поймут, что ты ушел, господин.
— Это хорошо, — бросил слегу ведун. — После встреченного там гостеприимства меня совсем не тянет с ними прощаться. Тогда можно отчаливать. Ты поедешь с нами или останешься?
— Как я могу остаться, господин. Ведь я твоя жена.
— Что-о? — высунулась из палатки уже забравшаяся на плот Роксалана.
— Кто? — растерялся и сам ведун.
