Роберт Сальваторе - Последняя битва
— Путешествует по северным просторам, — коротко объяснил варвар и сделал приглашающий жест в сторону палатки. — Заходите. Подкрепимся и выпьем меду.
Мидалис кивнул, принимая его приглашение, и сделал знак спутникам не отставать от него. Хотя Брунхельд и был главой всех южных племен Альпинадора, в его палатке отсутствовали какие-либо признаки роскоши, за исключением, может быть, устилавших пол меховых шкур.
— С аббатом Хейни ты знаком, — сказал принц; Брунхельд кивнул и бросил на аббата дружелюбный взгляд. — Позволь представить тебе Альюмета, капитана прекрасного торгового судна «Сауди Хасинта», из города Палмарис.
— Мое племя к твоим услугам, — сказал капитану гостеприимный варвар. — Далеко же ты забрел на берег, бехренец. По правде говоря, я помню тебя еще со времени свадьбы короля Дануба и Джилсепони.
Альюмет учтиво ему поклонился.
— Капитан Альюмет сообщил мне крайне огорчительное известие, друг мой, — продолжал принц Мидалис. — Мой брат мертв.
— Это известие ранит мне сердце, — с неподдельной болью откликнулся варвар. — Я считал короля Дануба другом.
— Есть и еще кое-что, — снова заговорил принц, бросив взгляд на капитана, сообщившего ему также новости об Эйдриане Будабрасе и Маркало Де'Уннеро. — И, боюсь, они также доставят тебе боль. Мы пришли к тебе, потому что считаем важным, чтобы твой народ знал о происходящем в южном королевстве. Мы пришли к тебе, потому что сомневаемся, что новый король Хонсе-Бира, по существу являющийся узурпатором, будет соблюдать соглашения относительно границ между нашими государствами.
— Почему именно этот человек занял престол Хонсе-Бира? — с удивлением и гневом спросил, выслушав его, Брунхельд. — А как же Джилсепони? И ты сам?
Принц сделал бехренцу знак. И капитан Альюмет еще раз, стараясь не упускать никаких подробностей, рассказал о недавних событиях в южном королевстве.
Рассказ длился больше двух часов, и все это время великан слушал, ни разу его не перебив. Когда Альюмет закончил, предводитель альпинадорцев долго молчал, обдумывая услышанное.
— О чем ты просишь, во имя нашей дружбы? — в конце концов спросил он Мидалиса.
Принц бросил взгляд на товарищей и снова перевел его на Брунхельда; он был искренне благодарен варвару за то, что он именно таким образом поставил этот вопрос.
Беда заключалась в том, что, по крайней мере сейчас, принц Мидалис не знал на него ответа.
С огромной неохотой магистр Виссенти повернулся наконец спиной к заливу Мазур-Делавал, Палмарису и пустился во второе за последний месяц путешествие в Санта-Мер-Абель. Он долго оставался на восточном берегу лениво катящего свои воды залива, жадно ловя все доходящие до него новости и слухи. После того как Палмарис оказался в руках Эйдриана, флот короля повернул на восток, чтобы закрепить за новым властителем Хонсе-Бира все населенные пункты по берегам залива. Армия, которой по большому счету больше нечего было делать в городе, с той же целью растеклась по близлежащим землям.
Вскоре Виссенти Мальборо затерялся в длинной веренице беженцев, устремившихся в Санта-Мер-Абель. Прибыв наконец в огромный древний монастырь, на поле перед его воротами он увидел целый палаточный город. Людей тут собралось не меньше, чем когда на страну обрушилось бедствие розовой чумы! Они страшно напуганы, вздрагивая от волнения, понимал магистр. Напуганы, сбиты с толку и естественным образом обращают взоры к тому единственному месту, которое, как им кажется, стоит непоколебимо.
В свое время Фио Бурэй не проявил особого участия к многочисленным жертвам чумы, и Виссенти задавался вопросом, окажется ли он более великодушен на этот раз.
Внутри огромного аббатства царило всеобщее возбуждение. На каждом шагу магистра останавливали братья, умоляя рассказать им последние новости. Он по возможности старался уклониться от вопросов, отделавшись немногими словами, поскольку еще у ворот его встретил посланник отца-настоятеля и попросил немедленно явиться для аудиенции. В конце концов, с помощью магистров из непосредственного окружения отца-настоятеля, Виссенти сумел добраться до покоев Фио Бурэя.
Не вызывало сомнений, что настроение у того было скверное. Хмуро глядя на Виссенти, Бурэй, не тратя времени на приветствия, резко спросил:
— Что произошло?
— Эйдриан взял Палмарис, — ответил магистр из аббатства Сент-Прешес.
И пересказал все, что ему стало известно о падении города.
Когда он перешел к описанию сражения, отец-настоятель прервал его.
— Я слышал, епископ Браумин выступил со словами одобрения действий не только нового короля, но и аббата Олина и даже Маркало Де'Уннеро.
Он даже не пытался сдержать гнев — безошибочный признак того, что чрезвычайно подозрительный Бурэй поверил в капитуляцию Браумина.
Магистр Виссенти опустил взгляд, поскольку от беженцев до него дошли такие же слухи. По их словам, они собственными ушами слышали, как епископ Браумин поддержал короля Эйдриана.
— Я слышал об этом, — заметно нервничая, ответил магистр. — И сие не дает мне покоя с тех пор, как Палмарис пал.
— Пал? Или, может быть, капитулировал?
— Пал! — уже более резко повторил Виссенти Мальборо. — Я видел это собственными глазами. Жители Палмариса яростно сражались, но были разбиты. И братья аббатства Сент-Прешес стояли насмерть, пока стены аббатства не запылали и солдаты Эйдриана не ворвались внутрь!
— Тебе, который видел все это, удалось сбежать оттуда?
— Я наблюдал за происходящим с другой стороны залива. И то, что я видел, подтверждают люди, покинувшие город, — сказал магистр.
— Те самые, которые говорят, что епископ Браумин выступил с одобрением действий нового короля?
Виссенти Мальборо испустил беспомощный вздох.
— Нет, — ответил он растерянно и добавил куда более убежденно, словно вся картина только сейчас стала яснее вырисовываться в его сознании: — Нет. Эти последние сообщения о якобы высказанном епископом Браумином одобрении появились позднее. Я бы сказал, что это весьма похоже на попытку короля-самозванца ввести горожан в заблуждение. Может, люди, распускающие эти слухи, были внедрены…
— Шпионы? — прервал его Фио Бурэй и покачал головой, явно отклоняя это предположение. — Нет, магистр Виссенти. Ты, как и я, видел этих людей. Они искренне недоумевают, потому и прибыли в Санта-Мер-Абель. К тому же их слишком много.
Виссенти снова вздохнул.
— Так каким же образом ты все это объяснишь? Неужели епископ Браумин утратил веру? Тот самый человек, который выстоял против отца-настоятеля Маркворта, когда, казалось, все было потеряно? — спросил отец-настоятель.
