Вадим Крабов - Заговор богов
— Князь! Я, как царь, давно ждал от тебя этого предложения. — Слово «товарищи» попало в цель — Эрлан растрогался. — Не дело это — военно-разведывательный поход, а в экипаже одни кушинги. Я был уверен, что ты ко мне обратишься и соответствующую сотню давно приказал собрать.
— Сотни много, достаточно по паре десятков на корабль. Эрлан! — восхитился Рус с таким видом, будто только что разгадал страшнейшую тайну. — Почему я не удивлен? Корабли — моя личная инициатива, потрачены исключительно кушинарские деньги, а ты все знаешь. Рад за тебя и жду разведчиков. — Посчитав разговор с царем законченным, повернулся к Фридланту и тот, не дожидаясь слов, спросил:
— Сколько?
— По пятерке на судно. Низкорослых. — Верховный кивнул.
Рус вдруг вспомнил, как его «звонком» вызвал Пирк. Это случилось примерно с год назад…
— Князь, в наш порт пожаловал корабль «с той стороны».
— Купец? — Рус давно ждал ответных визитов.
Несколько кушинарских Торговых домов подготовили суда и отправили их наугад, просто на запад. Больше года прошло — никто не вернулся. Амулетами «эфирного разговора», по причине их тогдашней редкости и дороговизне, суда не снабдили, а бывшие в экипажах Ветровики сливаться с Силой могли на самое короткое время и вскоре график встреч сломался. Последнее, что они сообщили: «Идем по спокойному океану, признаков земли не замечено. Капитаны берут все южнее и южнее, прошли уже половинную[8] параллель. Пытаемся убежать от шторма».
Как ни старались купцы, но в гильдейском архиве не нашлось досумрачных карт, упоминаний о портах того континента, курсов, лоций, списка потребностей. Это вообще-то никого не удивило: и гильдия, и город Кушинар возникли уже в постсумрачные времена. И наоборот, удивило то, что в гильдии Мореходов обнаружились чертежи океанских судов — более дорогих и гораздо более сложных в постройке, чем нынешние, практически каботажные.
— Если их купцы имеют на своих кораблях по четыре скорпиона, да по паре баллист, тогда да — торговец.
— Иду, — предупредил Рус перед тем, как отпустить «отражение» души Пирка. Быстро добурил очередную скважину и перед созданием «ямы» позвал Андрея:
— Я вижу, как тебе надоело напрягаться почем зря.
— Более нудную, скучную, глупую работу, недостойную настоящего мага. — Андрей устало подходил к другу и вдруг остановился. — Так. Куда?
— В Кушинар.
— Идем. Давно моря не видел. Силы на двоих хватит? — Хватило. Иначе бы Рус товарища не позвал.
Вышли в привычно месте — в спальне дворца, где их уже поджидал Пирк — невозмутимый, как спящий удав.
Поприветствовав князя и его друга, давно знакомого мага-Водника… то есть, Текущего, райгойд доложил:
— Гости встали на входе в бухту. Разумно предположить, что щиты, выставленные вдоль бортов — приглашение лоцмана. Наши спорят между собой — кому ехать. Всем хочется подняться первым.
— А какого Тартара все решили, что они из-за океана?
— Во-первых, государь, штандарт абсолютно никому неизвестен, во-вторых, поднят он на грот-мачте, которая привязана к обломку собственного основания, а остальные две потеряны безвозвратно. Гребная палуба имеется, однако она закрыта заглушками, часть из которых.
— Короче, судно неизвестной конструкции, изрядно побитое — заставило предположить давно ожидаемое. Так?
Пирк не преминул нагло польстить:
— Именно, князь! Я завидую твоему точному изъяснению. И корабль действительно изрядно потрепало.
— Все, Пирк, достаточно. Идешь с нами в порт? Кстати, в какое место?
— Береговой форт и да, я хотел бы сходить с тобой, государь.
Хвала богам, из-за спора лоцманов, иноземный корабль по-прежнему стоял на месте. То ли не могли сами просчитать фарватер, то ли справедливо опасались быть неправильно понятыми. И так на чужака всеми своими двумя скорпионами нацелилась единственная военная галера гроппонтского производства. Ну и форты (Береговой и Скалистый, расположенный на гряде — волноломе, образующим Кушинарскую губу) ощетинились горшками с горючей смесью; нетерпеливо подпрыгивающих в корзинах баллист, гудящих от жажды выстрела.
Рус, выслушав доклад военного начальства и поприветствовав всех присутствующих, прекратил препирания:
— Вы кушинги или кто?! Что за споры, как у варваров, не поделивших бусы?
Он использовал Силу исключительно из «астрального колодца», поэтому был обнаружен только благодаря внимательности заряжающего дальней баллисты, который заметил и успел предупредить командира о появлении «зыбучей ямы».
— Князь! — ответил самый смелый, одновременно и самый молодой лоцман. — На такие варварские посудины мы ходим вместе с толмачами, а они не могут определиться. — Он говорил, широко улыбаясь, показывая сверкающие золотые коронки на верхних клыках — писк моды среди юных мореходов. — А среди лоцманов — моя очередь. Я — везунчик, — сказал, специально сверкнув коронками.
— Не гневи богиню удачи, — недовольно проворчал его более пожилой сменщик.
— А я не боюсь! Я у неё любимчик. Чему быть — того не миновать! — сказав эту вполне земную присказку, швыркнул блеснувшим правым клыком и демонстративно отвернулся от коллеги.
— Князь! — наконец-то опомнился дежурный офицер Берегового форта, командир ближней баллисты. — Причина не в толмаче — все равно их языка никто не разумеет, задержка вызвана тем, что я послал за магом-Исцеляющим. Гостям наверняка нужна лекарская помощь и мыслеречью лекари владеют лучше других магов.
— Гостям, говоришь. — Рус на несколько мгновений опешил: из уст военного, пусть и кушинарского, он ожидал услышать другое обозначение неизвестного судна, не в точности такое же, какое используют купцы. — Отставить лекаря! Отправляй обычного толмача, любого. Нуждались бы в медике — попросили бы, нашли способ. Открою небольшой секрет: на той стороне океана нет пятен, а следовательно не было альганов, от которых орден Родящих перенял мыслеречь. Посылай, наконец, лоцмана. Очередного, — последнее Рус произнес с усмешкой, поворачиваясь к молодому «клыкастику». Тот, ухмыляющийся, расслабленно стоящий вразвалочку, мгновенно посерьезнел. — Веди их сразу в док, им нужен ремонт. Я, Пирк и мой друг Андрей поднимемся на судно в качестве таможенника, коменданта и… райгойда. Пирк, сделаешь вид, что ты самый главный.
— Судя по тому, что ты, Великий князь, появляешься в своей вотчине лишь время от времени, я и есть самый главный. — Не моргнув глазом ответил Пирк.
Он уже прекрасно выучил пределы безграничного чувства юмора Руса и охотно, с удовольствием, можно сказать с типично кушинарским шиком пользовался этими знаниями. Бывшему землянину это нравилось. Восхищало это и кушинарский народ, обладающий высоким самомнением — честно говоря, не всегда оправданным, — и отличным чувством юмора: высказывание Пирка заставило улыбнуться всех присутствующих, а Андрей, неожиданно для не знающих его кушингов, хохотнул открыто; чем вызвал у них удивление, приправленное изрядной дозой одобрительной зависти.
