Александр Зорич - Пути Звезднорожденных
Но Девкатра не обжорствовал – он поглощал Циндала ровно настолько, насколько в этом нуждался. Так крохотные черви-личинки поедают плоть парализованной гусеницы. И лишь благодаря этой рачительности Девкатры оглушенный магией Циндал был все еще жив.
Чтобы обратить ирвамессов живым средоточием тысячекрылой пламенной плеяды, чтобы сделать из опытных воинов стадо, ревущее от боли и безысходного отчаяния, Девкатре пришлось отказаться от власти над Циндалом. И теперь несчастный воин мог, наконец, позволить себе спокойную смерть.
Но Циндал не воспользовался этой прекрасной возможностью раз и навсегда покончить со страданиями плоти. Он все еще был жив, хотя его тело неумолимо двигалось к гибели в роении искр и удушливом дыму, что принесли воспламененные листья.
За время, проведенное в соседстве с Девкатрой, Циндал разучился чувствовать боль.
Он приподнялся, опираясь на обожженные ладони, и пополз туда, где в роении таких легких и таких беспощадных огней погибали последние ирвамессы из отряда гиазира-свела.
Циндал не видел их – он полз на крики, которые только и могли служить ориентирами на этом хуммеровом пиршестве.
– Свел, убей его, свел!!!
– Молчи, Ашера! Молчи! Если я попытаюсь сделать это, ты умрешь… поэтому молчи…
15
Пламя не властно над плотью Звезднорожденного.
Звезднорожденный Октанг Урайн некогда прошел в теле Шета окс Лагина сквозь строй горящих кораблей на Священном Острове Дагаат. Сам Элиен дважды спасал своих подданных в Орине от огня, собственными руками изничтожая самое сердце пожара.
Да, Элиен ничего не видел среди бурана неистовствующих искр. Да, его волосы быстро истлевали, обнажая крупный, бугристый череп государственного мужа и государственного мага. Да, он знал, что рискует упустить Октанга Урайна. Но пока его неуязвимая плоть могла служить щитом для Ашеры Тощего, она должна была им служить – иначе во имя чего судьба наделила его этим едва выносимым бременем могущества?
Под ним стонал и ругался последними словами обожженный Ашера Тощий, вжатый в землю могучим телом Звезднорожденного. Он умолял Элиена отдать его смерти, но тот оставался непреклонен. Его верный соратник должен выжить во что бы то ни стало.
Сейчас Элиен жалел только о том, что Великая Мать Тайа-Ароан не воплотила его в двадцати телах, ведь тогда он смог бы защитить от огня всех корчащихся сейчас в предсмертных судорогах ирвамессов.
А двадцать первое тело ему сейчас было необходимо, чтобы убить Урайна, присутствие которого он ощущал в сорока локтях от себя.
16
Циндал сбросил с себя горящие лохмотья чьей-то одежды, которые швырнул ему на спину ветер, и продолжил свой нелегкий путь. Сейчас он уповал на одно: чтобы солдатские байки об Ашере Тощем, воспоминание о которых все еще теплилось в его объятом жаждой подвига сознании, оказались правдой. И чтобы счастливая колдовская стрела Ашеры Тощего сыскалась при своем хозяине.
И еще: Циндал с животным ужасом ожидал нового вторжения Девкатры в свое сознание. Это ожидание было венцом его нечеловеческих мук.
У Девкатры, впрочем, пока были дела понасущнее питания. Он отдавал всего себя стихии вихрей, кутающих ирвамессов и их обреченных коней в гибельные коконы алчного огня.
Циндал успел. Его пальцы, почти полностью утратившие осязание, но все еще способные различать неровности человеческих тел, повстречались с ногой гиазира-свела.
– Назови… себя! – прорычал Элиен.
Циндал ответил ему грозным мычанием.
– Что… что тебе… надо?!
Осознав, что не сможет внятно промычать и собственного имени, Циндал напрягся, сосредотачивая всю силу своей мысли на образах стрелы и лука. В Ирвамессаде ходили упорные слухи, что гиазир-свел в состоянии читать чужие мысли и Циндалу не оставалось ничего лучшего как проверить достоверность легенды.
– Понял, – бросил Элиен, хотя не был уверен в том, что понял Циндала правильно.
Элиен запустил руку под обмякшее тело Ашеры – тот пару коротких колоколов назад потерял сознание – и, с ужасом отмечая, что даже там, на животе, одежда Ашеры уже начала тлеть, извлек на свет лук и Поющую Стрелу.
Тетива на луке была горяча, но все еще цела.
Элиен вложил оружие в руки Циндала. Пусть делает с ним, что считает нужным.
Циндал жадно стиснул лук и поднес к изуродованным губам, покрытым спекшейся коркой крови, Поющую Стрелу. Сила, что таилась в ней, сейчас стремительно вливалась в его слабое обожженное тело.
Циндал рассмеялся: беззвучно и страшно.
Как ни странно, Девкатра услышал его смех и даже смог распознать тихий мелодичный звон Поющего Оружия. Однако новое знание не принесло Девкатре пользы: напротив, тварь обуял первозданный ужас.
Огромный пламенно-багровый бражник, окруженный ореолом хлопочущих крыльев – таким видел Циндал Девкатру сквозь плотно сжатые опаленные веки – метнулся в сторону, к реке, тщась избежать губительной стрелы, наконечник который был выкован в незапамятные времена. Поющая Стрела была назначена поражать плоть Звезднорожденных. Однако в тот день ей было суждено сослужить другую службу.
Разум Девкатры был скован стальными цепями неразрешимых противоречий.
Его судьба была спаяна с судьбой Властелина страшным Зароком: ему надлежало уничтожить всех ирвамессов во что бы то ни стало. Девкатра должен был держать мглистую огненную завесу, пока не умрут все воины до единого. Но держать ее теперь стало опасно. Девкатра не мог спасаться бегством и в то же время не мог больше выполнять то, что диктовал ему Зарок.
Поющая Стрела отыскала погрязшего в гибельных колебаниях Девкатру – она возвратила тварь в обитель иных смыслов, туда, откуда приходят в мир ледяные ветры и кошмарные сны. Она отправила его домой – в непроглядную бездну, из которой выманил тварь искусный Властелин.
Властелин, которому еще предстояло явиться.
17
Огненный ураган прекратился и Элиен снова получил возможность слышать, видеть и осязать.
Над Варнагом стояла непроглядная тьма. Земля вокруг была покрыта тлеющим прахом, который почти не давал света. Резкий запах горелого волоса и жженой плоти колол ноздри и язвил мозг напоминанием о бесславной гибели лучших из лучших.
У свела Вольного Города Орина теперь появилось множество новых забот – мелких и скорбных. Но прежде, чем обнять Циндала, прежде, чем принести воды заходящемуся в кашле Ашере, Элиен бросился к плите с косматой звездой.
Плита была мертвенно холодна: колдовское пламя обошло стороной ее массивный монолит. Злосчастная дверь в подземелья Тайа-Ароан вновь была закрыта.
