Вера Петрук - Слепой
К его облегчению лес скоро стал мелеть и чахнуть, но радоваться было рано. Под ногами тревожно захлюпало, и в голову закралась подозрительная мысль, уж не собрались ли его утопить в болоте в отместку за Белого.
- Гляди в оба! - крикнула Магда, указывая на землю. - А палку выброси, с ней дальше нельзя.
Ровную поверхность прогалины покрывали белесые травы, изредка пестревшие желто-голубыми цветками и бардовыми пятнами грациозных могильников. Нетрудно было догадаться, что скрывала под собой приветливая луговина. Сырой, тяжелый запах болота не могли заглушить даже ароматы весенних первоцветов.
Это же мшава, догадался Арлинг, надеясь, что девушке не придет в голову, пересекать топь, спрятавшуюся под покрывалом из трав. И хотя он все еще был заинтригован, каким именно богатством хотела похвастаться Магда, похмелье и усталость начинали брать свое. "Если я утону здесь, никто об этом даже не узнает", - подумал он, с сомнением отбрасывая палку в сторону. Ходить по болотам без шеста было самоубийством, но что-то подсказывало - девицу лучше послушаться.
С опаской посмотрев на блюдце полыньи в зеленой трясине, он осторожно пошел вперед, стараясь ступать по корневищам растений и мелких кустарников. Травяное покрывало ходило ходуном, изредка фыркая и пуская брызги. "Это безумие", - подумал Арлинг, глядя, как девушка ловко перескакивала через оконца черной воды, выглядывающие посреди могильников. Откуда она знала, что эта зеленая прогалина - омут, покрытый ряской, а та темная проплешина, похожая на трясину, - почерневшая кочка?
И все же, он нисколько не жалел, что решил пойти за красавицей в лес. Магда, и в самом деле, была прекрасна. Она порхала по мшаве, словно по паркету бального пола, останавливаясь лишь для того, чтобы помахать ему рукой и подарить одну из своих никогда не повторяющихся улыбок.
"Какой удивительный день", - подумал Регарди и с головой ушел в омут, приняв мелкую полынью за очередную кочковину. Второй раз окунуться ему не дали. Магда оказалась быстрее. Крепко ухватив Арлинга за волосы и ворот камзола, она ловко выволокла его на сушу, хотя он готов был поклясться, что минуту назад вокруг были лишь зыбень да топи. Регарди даже не успел испугаться. Спасение оказалось столь быстрым, словно он искупался не в трясине, а в целебном источнике.
- Ты только не уходи, только не уходи, - лепетала девушка, пытаясь очистить грязь с сапог Арлинга, хотя жижа покрывала его с головы до ног - Не уйдешь? Синие глазки?
Регарди, наконец, пришел в себя и поспешил поднять ее с земли.
- Меня зовут Арлинг, - сказал он, обнимая ее за плечи и чувствуя, какая теплая у нее кожа.
- Хорошо, Арлинг Синие Глазки, - серьезно кивнула Магда и, вывернувшись из объятий, взяла его за руку. - Пойдем, здесь недалеко.
Регарди уже никуда не хотелось идти, о чем он и собирался заявить, когда краем глаза заметил странный свет, мелькнувший в зарослях могильников. Через мгновение огоньков стало больше, и вот уже целое море крошечных свечей затеплилось над болотной пучиной.
- Нам туда! - торжественно заявила Магда, увлекая его в сторону загадочного свечения.
"Да это же те самые болотные огни, души умерших, про которых рассказывал деревенский староста, - промелькнуло в сознании Арлинга. - Ну и дурак! Ты что, надеялся, что она тебе ягоду болотную покажет? Наверное, это и не девушка вовсе, а лесная ведьма, или, как их здесь называют, болотница! А ведь похожа как! Губы - ровно бутоны могильников, длинные, пушистые ресницы, тонкие, как уголь, черные брови, глаза... Глаза, словно омут...".
- Смотри, вот мое богатство, - сказала Магда, протягивая вперед руку.
Море огней колыхалось прямо перед ними, покрывая тонкий изумрудный ковер травы, раскинувшийся между зарослей багульника. Красивые цветы, рассыпанные по всей поверхности бездонного озера чарусы, благоухали столь терпко и сладко, что у Арлинга закружилась голова от внезапно нахлынувшего счастья. Несметное множество крохотных бабочек - тонконогих и пестрокрылых - дополняли картину. Они безмятежно порхали над поляной, смело приземляясь на огоньки, чтобы затеять с ними шаловливые танцы.
Регарди замер, ожидая, когда Магда-болотница утянет его в черные воды, но девушка, привалившись к его плечу, заворожено наблюдала за пляской огней, позабыв обо всем на свете. Впрочем, о нем она помнила. Обвив его ладонь тонкими пальцами, Магда поднесла ее к губам и нежно поцеловала.
- Ты моя звезда, Арлинг, - прошептала она, и Регарди понял, что весь остальной мир для него умер.
Они выбрались на дорогу, когда солнце уже стояло в зените, а деревня кипела жизнью, словно большой муравейник. Впрочем, их никто не заметил. Прокравшись в дом через огороды и заросли смородины, они окунулись в беззаботное веселье, гоняясь друг за другом по двору, дурачась и обливаясь водой из бочек.
Вытаскивая из кладовки миску с творогом, Магда объяснила, что отец уехал на свадьбу тетки в соседнюю деревню, поэтому на хозяйстве она одна, и Арлинг может остаться до следующих "огней". Регарди никогда не чувствовал себя так легко и спокойно. Все было иначе - воздух чище, краски ярче, еда вкуснее. Жизнь преисполнилась смысла. И хотя он был пьян от событий минувшей ночи и самой Магды, ему хватило ума отказаться от заманчивого предложения. Пора было уезжать, пока Дарсалам, пасшийся во дворе, не привлек внимание любопытных соседей. К тому же, он покинул Грандопакс, никого не предупредив. Бдительный Даррен мог перевешать всю местную стражу, решив, что друга похитили.
На прощанье он не удержался и поцеловал ее, но Магда быстро отстранилась, погрозив ему пальцем.
- Так нехорошо, - сердито пробурчала она, но тут же просияла от новой мысли. - А когда вернешься, пойдем считать звезды на дальний луг? Здесь недалеко.
В Грандопакс Регарди добрался только к вечеру. Каждый шаг, отдалявший его от домика мясника, отзывался болью во влюбленном сердце. Редкие путники пялились на странного всадника в истрепанной и выпачканной грязью дорогой одежде, но со счастливой улыбкой на лице. Наверное, Арлинга принимали за жертву разбойного нападения. Суеверные драганы редко предлагали помощь попавшим в беду путникам из глупого страха переманить на себя несчастье. Его это вполне устраивало - расспросы были ни к чему.
Между тем, Арлинг действительно был в беде. Он не знал, как жить дальше. А так как разумных мыслей в голову не приходило, Регарди перестал пытаться что-нибудь изобрести, решив, что все должно идти своим чередом.
Он еще надеялся, что его ночное приключение останется незамеченным, но, когда на границе Грандопакса его нагнал патруль имперских солдат во главе с Монтеро, то понял, что придется постараться, чтобы в его ложь поверили. Впрочем, глядя на измученное бессонной ночью лицо Даррена, Регарди испытал настоящие муки совести.
