Галина Гончарова - Некромант. Рабочие будни
Люди молчали. Хотя руки у многих выразительно сжимались в кулаки.
Совесть иметь надо, господин градоправитель! Совесть!
Но как и многие власть имущие, градоправитель искренне считал простой народ — стадом баранов, которых надо стричь, резать и драть с них три шкуры. А для чего они еще годятся?
Не прислушиваться же…
Вот еще не хватало.
***Вечером третьего дня после происшествия, когда народ разошелся, Таши попросил у Каирис чашечку леанти.
Лейри выглянула из кухни, крикнула, что сейчас свежего сварит, как Таши любит — с рохраном… и исчезла.
Каирис опустилась на стул. Руки ее подрагивали.
— Плохо? — посочувствовал Таши.
— Омерзительно. Как будто мое дело на крови стоит, — глухо ответила девушка.
— А если бы тут "Птица" стояла? И твой отец заправлял?
— Не знаю. Тошно мне…
— Ты ни в чем не виновата.
— Знаю. А ты знаешь, что один из погибших был ребенком моей соседки? Тетушки Мирон?
— Не знаю.
— Она прачка. Муж рыбак был, утонул. Сын остался один. Красавец, умница, мальчишка один у матери… был…
— Один? — уловил главное Таши.
Каирис опустила глаза.
— Один из умерших — Рито, сын тетушки Мирон. Она теперь сама при смерти. Как услышала про смерть сына — так на месте и упала. Мы с соседями приглядываем за ней, но она даже в себя не приходит. Только сына зовет…
Таши кивнул. Больно, печально, но…
— А что слышно с виновником? Я как-то не прислушивался, слишком уж много людей, да и имен я почти не знаю…
— А ничего! — вдруг яростно сверкнула глазами Каирис. — НИЧЕГО!!! Ничего этой гадине не будет! От всего он откупится! И уедет!
— Куда ж?
— Да плевать — куда! Фиран с его дядей наворовали столько, что им на шесть откупов хватит! Таши, ты понимаешь — сейчас подлеца прячут, чтобы его люди в клочья не разорвали. И по дорогам он ехать не может. Значит, сидит где-нибудь и ждет, пока или оправдают — или назначат наказание полегче.
Ждет, мразссссь!
Таши вздохнул.
— Не рви себе сердце, Кай. Ты не можешь облагодетельствовать всех.
— Тетушка меня пирожками угощала, маленькую, с отцом дружила…
Кай бессильно уронила голову на руки.
Лейри сама поставила поднос на стол и сверкнула глазами на некроманта.
Таши чуть поколебался и коснулся ладонью темно-русых волос.
— Не надо, Каирис. Не плачь. Обещаю, все будет хорошо.
— У кого? У тетушки Мирон, которая умирает? Он ведь и ее убил, этот подлец. Растоптал конем — и даже не остановился, Таши. Три человека, три судьбы… и будет ли жив третий мальчик неизвестно. Лекари молчат и маги молчат.
Таши погладил девушку по голове уже увереннее.
— Обещаю. Он понесет наказание.
Судя по тому, как смотрела Каирис — не поверила. Ну и ладно.
Он — некромант, а не свиток с клятвами. Будет возможность — разочтемся, Горичек. А возможность еще будет, я уверен…
Судя по тому, как смотрела Каирис — не поверила. Ну и ладно.
Он — некромант, а не свиток с клятвами. Будет возможность — разочтемся, Горичек. А возможность еще будет, я уверен…
***— Что, сидишь?
— Пошел ты…
Шуруш Фиран покосился на Горичека.
Парень был мрачен. Еще бы — вляпался, так вляпался. Нет, особой вины за собой мужчина не чувствовал. Подумаешь, несколько мальчишек из простонародья. Да плевать на них три раза! Еще нарожают!
Но…
Когда ты даже домой показаться не можешь, потому что есть опасность попасть в руки к разъяренной толпе.
Когда ты сидишь почти десять дней взаперти, без всяких развлечений.
Когда у тебя даже медяка на расходы не осталось, а слугам приказано не выпускать тебя и не прислушиваться к твоим просьбам… как-то это неприятно.
Дядя нашел Горичека в тот вечер в загородном домике. Стащил с проститутки, выпроводил ту за дверь — и устроил племяннику разнос. Впрочем, особого действия скандал не произвел.
На похмельную-то голову, одурманенную наркотиком — какие тут нравоучения.
Поняв это, дядя еще раз потряс племянничка, отвесил ему пару подзатыльников — и отволок туда, где его точно искать не будут. В загородное поместье Фиранов.
Там-то до Горичека и дошло, что именно он натворил.
Если честно — он даже не помнил про мальчишек. Соколиная пыль резко меняет восприятие реальности. Ты видишь потрясающие картины, но в реальности можешь тупо идти в стену. Окружающий тебя мир плохо соотносится с сознанием, одурманенным грезами. Так, прозвучал где-то крик на границе сознания — и все.
Это сейчас до парня начало доходить…
Нет, откупиться он может. Но вот вернуться домой…
Можно попробовать. Только результат будет — ой-ой-ой… толпа его на клочки раздерет.
Надо куда-то переезжать, чем-то там заниматься… а он просто не привык!
Тут он под крылышком дядюшки, на его полном содержании и под его прикрытием. А вот там…. Там такого счастья не будет.
Зато будет куча людей, которые наверняка не оценит его вкусы и увлечения.
Оценили бы. Но денег на это надо… у него столько нету. Дядя если и даст — то один раз, а не каждый раз. А они ведь заканчиваются.
И быстро.
Вот Горичек как раз и размышлял, что делать, когда к нему явился Шуруш. И показал карту.
Тут-то мужчина и потер руки. Это был просто идеальный вариант.
Листэрр дряни не прятали. Он получит кучу денег, плюс еще кое-что от дядюшки и сможет долго жить безбедно. Как и привык. А потом…. В конце концов — память людская коротка. Можно будет и вернуться. Когда все забудется.
В конце концов — кто будет долго помнить этих щенков? Кому они вообще нужны?
Пфе…
Проблем было только две.
Если бы карта была так проста — ее бы разгадали уже давно.
И к тому же листэрр не отличались миролюбием. Всем было известно, что их клады — это палка о двух концах.
Взять-то ты его сможешь. Но вот что к тебе еще привяжется?
Неизвестно.
А жить хотелось.
Итак, для начала надо было разобраться с картой. Сами мужчины умом и фантазией не отличались, там, где дело не касалось эротических игр. А уж читать на лаарси — старом языке листэрр…
Увольте.
Надо было найти книжника.
И книжник должен был отвечать нескольким условиям.
Он должен быть умным.
Не местным.
От него должно быть легко избавиться.
И почему-то их выбор логично пал на Таши Арсайна.
Молодой, приезжий, искать его никто не будет, защиты у него нет….
Да и встретиться с ним несложно. Дойти до леанти, которое стало довольно популярным местом — и поговорить.
***Таши как раз сидел за стойкой и листал очередную книгу.
