Алексей Переяславцев - Возвращение неправильного попаданца или Негатор-5
Совершенно иное настроение было у Торота. Вот кому бросать налаженное производство было откровенно не по душе. Пришлось его утешить репликой:
— Торот, а кто тебе сказал, что там мы не будем ничего производить по твоей части? Еще как собираемся, и не только для себя, но и на продажу.
— Как? Ты хочешь сказать…
— Вот именно. Торговля с Маэрой планируется. Не делай такие глаза, это вполне реально. Шахур, твой черед.
И снова осторожные слова:
— Командир, те кристаллы, что для кораблей и для оружия — они готовы, их надолго хватит. Даже с запасом.
— Вот именно, с запасом. Уверен, что там мы найдем соответствующее месторождение. Подсчитай, сколько понадобится из расчета на год, да заложи резерв в полтора раза.
— Уже. Между прочим, можно сэкономить процентов восемь-десять. Понимаешь, я прикинул одно занятное перераспределение потока, дающее уменьшенные потери на хаотическом распределении, однако…
— …это надо проверять экспериментом? Согласен, но только за океаном. Ты очень правильно сделал, что задумался над экономией. Не просто пригодится, а необходимо. Потом объясню, почему.
От похвалы нос весьма почтенного взделся кверху.
Тарек был по-армейски лаконичен. Он доложил, что вверенный ему личный состав прошел все необходимое обучение и готов к выполнению задач. Но за словами скрывалось желание получить эту самую задачу. Это и было обещано «в рабочем порядке».
— Теперь с вами, Намира. У Арзаны уже есть задание, но вы наверняка можете его выполнить и быстрее, и эффективнее.
С некоторым удовольствием я отметил, что наша свежая сотрудница не смогла скрыть удивления. Ничего, пусть привыкает к стилю.
— Это вам расскажут, но есть еще дополнительная задача специально для вас. В нашей команде есть мастер-металлист. Его зовут Валад, известен также под прозвищем «Хромой Валад».
По лицу госпожи доктора явно было видно, что ей очень хочется задать вопрос, но перебивать командира она не решилась.
— Вы угадали. Сколько такая работа может стоить?
Ответ был дан самым деловым тоном:
— Зависит от состояния больного, конечно, но обычно от одного до полутора золотых. Вряд ли меньше семидесяти пяти сребреников. Верхний предел: три золотых. Как понимаю, больной ходит без труда?
— А также работает.
— Делаю вывод, что случай не особо трудный. Наиболее вероятная цена: один золотой десять сребреников.
— Я уплачу из своего кармана. Не возражаю, если вы этим займетесь на корабле. Полагаю, на это вы выкроите время?
— Не сомневаюсь.
— Хорошо. Сарат?
— Мне удалось убедить Хафизу. Она будет на борту «Альбатроса» завтра вечером.
— Добро. Ты свои задачи в части подготовки знаешь. Еще взвалю на тебя продажу кое-каких необычных кристаллов Морад-ару.
Господин доктор магии понимающе кивнул, хотя имелись сильные подозрения, что он понимает не все.
— Как насчет магов огня?
— Ответа пока что не дали, но уверен, что согласятся. Два бакалавра. Оба сейчас без работы и без кристаллов.
— Если согласятся — к Хариру. Он знает, что делать. Вы, Моана?
— Старейший добился полномочий от Первого на проведение операции.
Мне не очень понравился тон ответа. На мой взгляд, в нем был избыток уверенности, вот почему с моей стороны прозвучало:
— Факты?
Мне показалось, что в голосе Моаны мелькнула легкая тень обиды.
— Они у меня есть. Сугур сразу после беседы с Первым поехал в хранилище кристаллов и предъявил на входе бумагу. Содержание ее осталось невыясненным, однако… Известно, что в хранении находятся такие кристаллы, которые любой академик может забрать под личную ответственность. Но также имеются такие, которые без письменного разрешения Первого не отдадут.
— Я понял вашу мысль. Сам факт предъявления бумаги есть доказательство того, что Первый дал свою санкцию. Вам известно, когда кристалл был взят из хранилища?
— Да. Позавчера. Обоз выехал из города вчера.
— Вот как? Значит, и нам пора действовать. Все свободны…
Всегда был уверен, что классические, проверенные временем приемы — самые действенные.
— …а вас, сударь лейтенант, я попрошу остаться.
Наедине официальщина, разумеется, была отброшена.
— Тарек, у тебя уже есть план.
Это не было вопросом.
— Есть. Вот что я предлагаю: надо…
* * *(сцена, которую я видеть никак не мог)
— Ну, как тебе команда?
— Честно скажу: и представить не могла. Знаешь, кто меня больше всех поразил? Сафар! Я-то думала, он резчик по дереву.
— Он такой и есть. Помнишь шкатулку его работы — ты же ее купила?
— Помню. Но сейчас он как начал сыпать названиями кристаллов… Да я едва ли две трети знала! А он с ними, как с привычными. Откуда, я спрашиваю? У него нет никакого образования, это сразу видно.
— Командир и научил.
— Если ученик такое знает — каков же наставник? Вот что скажу: если бы я ничегошеньки о команде не знала — даже тогда, заслушав Сафара, я бы из кожи выпрыгнула, чтобы присоединиться. Невзирая на все странности командира.
Глаза у Моаны чуть-чуть сузились.
— Что же ты считаешь странным?
— Ну, первую его странность ты и сама знаешь. Потом: здесь он, без сомнения, чужак. Взять, к примеру, язык. Произношение очень забавное, я чуть не захихикала сначала. А затем подумала: живет он здесь уже больше года, а произношение не исправил. Значит, родной язык у него совсем другой. Других носителей этого языка ты тут не встречала?
— Да и нет. На нем еще говорит дочка Тарека, но ее он сам обучал. Предвижу твой вопрос и сразу отвечу: не знаю, зачем. А еще мне кажется, что Ирина понимает, хотя и не говорит. Ах да: я пару раз слышала, как он говорит со своей норкой на том же языке.
— А на форму его черепа ты обратила внимание?
— Еще как. Сразу после знакомства. На ней-то я и строила свои выводы.
— Вот и я говорю: чужак.
— Командира одно время полагали горцем.
— Даже не смешно. Акцент — да, похож; все остальное — нет. У него пропорции длин рук и ног — и те другие. Самое же главное: он думает иначе. У меня тут закралась мысль: а человек ли он?
— Сначала я тоже сомневалась. Но нет, он человек. И доказательство этого в данный момент, полагаю, сосет ирину грудь. Между прочим, отличный мальчишка получился. Здоровый, веселый, любознательный.
— Значит, человек. А ты, случаем, не думала…
— Думала. И отказалась от этой мысли. И тебе весьма не советую.
— Я же просто из интереса…
