Рик Риордан - Перси Джексон и Море чудовищ
Мадам Ц. взяла меня за руку и подвела к зеркальной стене.
— Видишь ли, Перси… чтобы подобрать ключик к твоему потенциалу, тебе потребуется серьезная помощь. Первый шаг — удостовериться, что ты несчастлив.
Перед зеркалом я беспокойно завертелся. Противно было думать о своей внешности, начиная от первого прыща, который вскочил у меня на носу в начале учебного года, и кончая тем, что два передних зуба у меня неровные, а волосы вечно всклокочены.
На эти мысли меня навел голос мадам Ц., которая словно бы разглядывала меня под микроскопом. Да и с одеждой у меня непорядок. Я это знал.
«Кому какая разница?» — мелькнуло у меня в голове.
Но, стоя перед зеркалом мадам Ц., трудно было увидеть в себе что-нибудь хорошее.
— Да, да, — утешающе произнесла мадам Ц. — А не попробовать ли нам… это?
Она щелкнула пальцами, и на зеркало опустилось лазурное покрывало. Оно мерцало и поблескивало, как ткань на ее станке.
— Что ты видишь? — спросила мадам Ц.
Я посмотрел на голубой лоскут, не совсем понимая, что она имеет в виду.
— Я не…
Тут покрывало изменило цвет. Я увидел себя — нет, не отражение. На лоскуте ткани мерцала улучшенная версия Перси Джексона — в приличном костюме, с уверенной улыбкой на лице. Во рту сиял ровный ряд зубов. Никаких прыщиков. Безупречный загар. Атлетическое телосложение. Может, даже на пару дюймов повыше. Это был я, только в усовершенствованном варианте.
— Ух ты! — Я не удержался от восхищенного возгласа.
— Так нравится? — спросила мадам Ц. — Или попробовать иначе?..
— Нет, — сказал я. — Это… это замечательно. Вы действительно можете?..
— Я могу тебя целиком переделать, — пообещала мадам Ц.
— Но как этого добиться? — спросил я. — Мне что… придется сидеть на специальной диете?
— Ах, это так просто, — улыбнулась мадам Ц. — Побольше свежих фруктов, легкая гимнастика и, конечно, это…
Она отошла к бару и налила стакан воды. Затем надорвала пакетике какой-то смесью и высыпала в стакан красный порошок. Напиток засветился. Когда свечение прекратилось, питье стало похоже на молочно-клубничный коктейль.
— Вместо обыкновенной еды принимай это, — сказала мадам Ц. — Результаты гарантирую в самое ближайшее время.
— Но как же это возможно?
Она рассмеялась.
— К чему об этом спрашивать? Я спрашиваю тебя: хочешь ли ты стать совершенным прямо сейчас?
Какая-то мысль шевельнулась в самой глубине моей памяти.
— Скажите, почему в вашем салоне нет ни одного парня?
— Есть, конечно есть, — заверила меня мадам Ц. — Ты встретишься с ними очень скоро. Просто попробуй смесь. Сам увидишь.
Я посмотрел на лазурное полотно, отражающее меня и в то же время кого-то другого.
— Ну же, Перси, — с упреком произнесла мадам Ц. — Самая трудная часть процесса преображения — полное подчинение. Ты должен решить: хочешь ли ты довериться своему суждению о том, каким тебе быть, или же моему?
У меня пересохло в горле.
— Вашему суждению, — услышал я себя как бы со стороны.
Мадам Ц. улыбнулась и подала мне стакан. Я поднес его к губам.
На вкус он был такой же, как с виду: напоминал молочно-клубничный коктейль. Почти сразу внутренности мои ощутили разливающуюся по ним теплоту: сначала приятную, затем болезненную, наконец обжигающую, как будто смесь закипела внутри.
Я согнулся пополам и выронил стакан.
— Что вы?.. Что происходит?
— Не волнуйся, Перси, — сказала мадам Ц. — Боль пройдет. Посмотри! Как я и обещала. Моментальный результат.
Происходило что-то страшное.
Занавеска спала, и в зеркале я увидел, как руки мои съеживаются, сгибаются, как на них отрастают длинные мягкие когти. На лице, под рубашкой, во всех самых неудобных местах, какие только можно себе представить, появился мех. Зубы тяжело давили на челюсть. Одежда вдруг стала мне велика, или мадам Ц. делалась все выше и выше… нет, просто я съеживался!
На одно ужасное мгновение я провалился в пещеру под темным полотном. Меня погребла моя собственная рубашка. Я попытался сбежать, но чьи-то руки схватили меня — руки размером с меня самого. Я попытался закричать, позвать на помощь, но единственным звуком, который мне удавалось издать, было слабое попискивание.
Крепкие руки обхватили меня за брюхо и подняли в воздух. Я попытался вырваться, размахивая своими коротенькими и щетинистыми лапками, но затем с ужасом увидел огромное лицо мадам Ц.
— Прелестно! — прогрохотал ее голос. Я пронзительно и тревожно запищал, но она только еще теснее сжала свою руку вокруг моего пушистого брюшка. — Видишь, Перси? Ты подобрал ключик к собственному «я»!
Она поднесла меня к зеркалу, и то, что я увидел, вновь заставило меня запищать от ужаса. В зеркале я увидел прекрасную и улыбающуюся мадам Ц., которая держала в руках пушистую зверушку с выдающимися вперед резцами, крохотными коготками и бело-рыжим мехом. Я стал извиваться, мое уродливое пушистое подобие в точности повторяло мои движения в зеркале. Я стал… я превратился…
— В морскую свинку, — подсказала мадам Ц. — Симпатичная, правда? Все мужчины свиньи, Перси Джексон. Я пыталась превращать их в настоящих свиней, но от них так воняло, они были такие большие, и содержать их слишком обременительно. Словом, они не отличались от того, чем были прежде. Морские свинки куда более удобны! Теперь иди познакомься с другими мужчинами.
Я протестующе запищал, пытаясь оцарапать мадам Ц., но она сжала меня так крепко, что я едва не потерял сознание.
— Нет, нет, малыш, — пожурила она меня, — веди себя хорошо, не то скормлю совам. Ступай в клетку как примерное маленькое существо. Завтра, если будешь себя хорошо вести, отправишься в путь. Всегда найдется кабинет зоологии, где нужна морская свинка.
Моя мысль билась так же быстро и неистово, как мое сердчишко. Мне надо было добраться до своей одежды, которая грудой валялась на полу. Если мне это удастся, я вытащу из кармана свой волшебный меч и… И что? Я не смогу даже снять колпачок. Если даже мне это удастся, я не смогу удержать меч.
Я беспомощно пищал, пока мадам Ц. несла меня к клетке и открывала проволочную дверцу.
— У этих экземпляров проблемы с дисциплиной, Перси, — предупредила она. — Они никогда не станут прилежными питомцами кабинета зоологии, но они могут привить тебе кое-какие манеры. Большинство живет в этой клетке по триста лет. Если не хочешь оставаться с ними постоянно, я могла бы предложить тебе…
— Мадам Ц.? — позвал ее голос Аннабет.
Мадам выругалась на древнегреческом. Закинув меня в клетку, она заперла дверцу. Я пищал и царапал прутья, но все без толку. Я видел, как мадам Ц. торопливо запихнула мою одежду под ткацкий станок как раз в тот момент, когда в комнату вошла Аннабет.
