Маргарита Блинова - Демон. Одиночка
— Куда! — кричу на бегу. — Кухня в противоположной стороне!
РириБелые крупные хлопья снежинок мягко опускаются с небес на землю. В их неторопливом скольжении среди тишины ночи есть что-то мистическое. Нечто, не поддающееся словесному описанию.
В такую погоду лучше засесть в теплой комнате у окна, специально не включать в квартире свет и отстраненно наблюдать за плавным скольжением пушистых снежинок.
Спрашивается, какого лешего я мерзну на крыше коттеджа в одном лишь свитере и штанах?
Почему, почему… Да потому, что Курта-упрямого не переспоришь!
— Сейчас проходим трансформацию, под прикрытием снегопада делаем три круга над лесом и возвращаемся, — дает инструкции Курт. — Ветер несильный, но старайся держать высоту не больше пятидесяти метров… Эва, ты слушаешь?
Мотаю головой и обиженно надуваю губы.
Несмотря на все мои угрозы, уговоры и шантаж. мужчина так и не поужинал. Не то, чтобы меня это очень сильно заботило и беспокоило.
Совсем нет! К тому же я вспомнила, каким тяжелым и на редкость упитанным показался мне демон Курта, когда я тащила его в ту памятную ночь нашего знакомства.
Положа руку на сердце, кое-кому будет полезно для здоровья немного поголодать.
А настаивала и показательно дулась только из принципа.
Лаэрд это прекрасно понимал, но делал вид, что его это не касается.
— С моим демоном ты уже частично знакома, так что проблем не должно быть, — заканчивает Курт, берет мои замершие ладони в свои руки, греет. — И помни, я всегда рядом…
Не выпускаю моих озябших ладошек, он прикрывает глаза, и по его лицу проходит едва уловимая волна трансформации.
Вжи-и-и-х! — нарушает тишину ночи мягкий шелест появившихся за спиной лаэрда крыльев.
Я с благоговением смотрю на огромные перепончатые крылья, покрытые темной короткой шерсткой, на мощный крепкий каркас костей и завистливо вздыхаю.
По сравнению с ними, мои собственные — стыдоба и позорище.
Мягкое рычание немного отвлекает меня от чувства собственного несовершенства, и я перевожу взгляд на лицо лаэрда.
Ох…
Возможно, если бы этот жуткий оскал увидел обычный человек, он заорал благим голосом и кинулся бежать, куда глаза глядят, но я видела нечто совершенно другое — теплую улыбку и искорки счастья в насыщенно-синих глазах демона.
И я, конечно, не великий знаток счастья, но, как мне кажется, так должны смотреть безумно влюбленные друг в друга люди, встретившиеся после долгой разлуки.
Синеглазый демон кладет мои ладони к себе на широкую грудь.
— Рири, — с мягким подрыкиванием представляется он, а затем его лицо становится суровым. — Рири сердится на Эву.
Ну, вот мы и приехали! Сейчас от бедненькой маленькой Яблоковой останется только хвостик, да огрызок.
— Рири, ты прости, что я в тебя тогда выстрелила… Сам понимаешь — обстоятельства вынуждали идти на крайние меры, — пытаюсь оправдаться.
Демон приподнимает верхнюю губу, громко рыкает, и желание оправдываться тихо заползает под плинтус.
Он молча смотрит на меня с каким-то невысказанным осуждением, так проходит целая вечность. Я переступаю с ноги на ногу, всем телом ощущая, как постепенно начинают подмерзать конечности.
— Эва покажет, как она трансформируется?
Я растеряно пожимаю плечами, мысленно прощаюсь со свитером и закрываю глаза. Между лопатками возникает знакомое чувство жжения, затем сводящий с ума зуд и яркая вспышка боли.
Помнится, первые месяцы, когда крылья только прорезались, жжение, зуд и боль стали неотъемлемой частью моего дня. Я то подражала белым медведям, которые, если верить словам песенки, трутся о земную ось, то тихо поскуливала от боли, то задирала одежду и старательно прислонялась ко всем прохладным предметам в квартире.
Рири отпускает мои руки и качает головой.
— Маленькие, — констатирует демон. — Потрогать можно?
Я согласно киваю и разворачиваюсь. Маленькие — это еще мягко сказано. В сравнении с огромными крыльями Рири, у меня за спиной крохотульки.
Как я вообще на них летать умудряюсь?
Теплые пальцы осторожно касаются спины, затем несильно сжимают основание крыльев, потихоньку перемещаются дальше вверх. Я закрываю глаза и чуть не мурлычу от приятных ощущений, расплывающихся по телу.
Тем временем демон раскрывает сначала правое крыло, медленно гладит кожу, затем осторожно прощупывает косточки и переходит ко второму.
— Эва совсем маленькая, — мягко рычит он. — Рири хочется сжать Эву и потискать.
Я почему-то смущенно улыбаюсь, безумно тронутая таким признанием.
— Девочка… — слышу тихий шепот у себя за спиной.
Закончив со вторым крылом, демон опять раскрывает правое и проверяет, насколько хорошо они оба гнутся во все стороны. Оставшись доволен осмотром, он убирает руки, и судя по звукам, скидывает с себя одежду.
Меня так и подмывает обернуться, чтобы мельком посмотреть на голого мужчину, но я усилием воли заставляю остаться на месте.
Закончив с одеждой, демон на мгновение замирает, а затем тишину ночи нарушает приглушенный цокот когтей по площадке крыши.
— Летим? — спрашивает полностью трансформировавшийся демон и, не дожидаясь моего согласия, делает резкий рывок вверх.
Ему легко сказать «летим»! У него шерсть теплая, у него вон какие крылья, а явсего лишь маленькая недолаэрдочка!
Торопливо натягиваю на себя перчатки, затем поправляю шарф, пряча большую часть лица, и нахлобучиваю шапку пониже на лоб.
Вот теперь я готова к полету! Наверное…
Я вам так скажу, всем известного Икара сгубило не солнце, растопившее воск, и не море, намочившее перья. Икара сгубило неумение слушать.
Яблокову, возможно, тоже.
Закусив от напряжения краешек нижней губы, я с трудом махала крыльями. С меня ручьями лил пот, дыхание было неровным и хриплым, а желание сдаться и повернуть обратно к коттеджу крепло с каждым преодолённым мною метром.
А ведь Курт предупреждал — говорил что-то про ветер, угол наклона крыла, технику полета сквозь непогоду, но я была так поглощена своей обидой, что прозевала все наставления.
Результат не заставил себя ждать — мы пролетели только первый круг над лесом, а я уже готова сложить крылья и рухнуть на землю от усталости.
Подняв голову, кидаю быстрый взгляд в сторону Рири. Демон летит четко надо мной, прикрывая своими огромными крыльями от непогоды.
Интересно, если я попрошу небольшой перерыв и спланирую на ближайшую сосну, он станет занудствовать, как Курт, или все-таки проявит лояльность?
Очередной порыв ветра холодными иглами снега бьет в лицо. Я охаю от неожиданности, сбиваюсь с монотонного ритма. Перепончатые крылья выгибаются, не в силах противостоять порыву, и я криво падаю вниз.
![Бенгт Янгфельдт - Язык есть Бог. Заметки об Иосифе Бродском [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/46128/46128.jpg)
