Евгений Щепетнов - Дикие земли
Шаман оглянулся и отошел в сторону — видимо, за инструментом, чтобы было удобнее разрубить кости. Он вернулся с чем-то вроде каменного молотка или топора на деревянной рукоятке… и тут, наверное, от ужаса и ярости, у меня прочистилось в голове!
Первое, что я сделал, — выпустил мощнейший фаербол, который спалил шамана и ударил в идола, оторвав у него здоровенный кусок от жирной ляжки. Затем я пустил заклинание ветхости на свои веревки, рванулся и упал на землю, не удержавшись на ногах из-за того, что тело затекло, да и действие сонной жидкости хотя и ослабло, но все еще продолжалось. С земли я увидел, как ко мне бегут несколько орков, потрясая копьями, — их тут же снесло ударом воздушного тарана, расплющив в кровавое месиво. Я привстал на колени, вырвал изо рта кляп и стал методично, как танк, уничтожать все, что хоть немного шевелилось и было похоже на захвативших нас орков.
Я замораживал их, сжигал, бил воздушным тараном, сжигал повышением температуры — все, все, что я мог вспомнить, что приходило в одурманенную голову, было выпущено в короткое время — вся бойня заняла, вероятно, минуты две или три. Никто из орков не успел убежать.
Мне пришло в голову, что я не вижу Аранны, — сердце у меня вообще замерло.
Я встал, пошатываясь, и зашел за истукана — там я и обнаружил ее.
Аранна была тоже полностью обнажена, но в сознании. Ее привязали к чему-то вроде импровизированного гинекологического кресла. Она находилась в позе с раздвинутыми коленями, а по всему ее телу виднелись ритуальные узоры, нарисованные красной краской. Похоже было, что ее готовили к какому-то сексуальному обряду в честь их кровожадного бога.
Я тут же освободил ее и крикнул хриплым голосом:
— Быстро! Ищи мой браслет с камнями! Там Алдан умирает, а я не могу без них лечить!
Она соскочила с секс-кресла, упала, как и я перед этим, потом на четвереньках побежала к трупам орков и стала их осматривать. Я тоже кинулся искать — скорее всего, браслет должен был находиться у вождя, но его нигде не было.
— Викор, нет нигде! Наше барахло тут, все цело, а браслета нет!
— Аранна, ищи вождя! Этот ублюдок где-то тут должен быть, скорее всего, у него мой браслет!
Мы снова принялись за поиски. Я как мог, перетянул распаханную грудь Алдана своей рубахой, но кровь продолжала истекать из него, и скоро рубаха намокла и пропиталась красным. Еще немного, и мне уже его не вернуть назад.
— Аранна, ищи, ищи скорее! Эта сволочь где-то здесь!
Вдруг я услышал где-то сзади топот копыт и увидел, как за редкими деревьями мелькает спина орка.
«Уходит, гад!» — мелькнула у меня мысль, и я выпустил фаербол, который разбился о дерево впереди, вырвав из него кусок.
У меня чуть слезы из глаз не покатились от ярости и досады — уйдет ведь, не достану! И тут вдруг орк вскинулся, выгнулся спиной и покатился с лошади, которая вскоре остановилась, запутавшись брошенными поводьями в колючем кусте.
Я оглянулся назад — Аранна опускала эльфийский лук:
— Вот ради этого выстрела, наверно, я всю жизнь и тренировалась! Скорее, Викор. Алдан, по-моему, уже умирает!
Я бросился к упавшему орку, не обращая внимания на колющие ноги ветки, колючки, рассадил палец о древесный корень, взвыв от боли, и наконец подбежал к лежавшему мертвому вождю. Облегченно вздохнул — на его руке красовался мой серебряный браслет. Правда, открыть его хитрые застежки они так и не смогли — похоже, их просто выломали.
Я сдернул с его руки браслет, прикрепленный какими-то веревочками, — при этом чуть не порезал пальцы, отрывая прочные завязки, и бросился назад.
Аранна стояла над телом брата и рыдала.
Алдан уже не дышал. Из глубокого отверстия в его груди еще сочилась кровь, но струйки были слабыми и тонкими.
Я сосредоточился и выпустил в его тело мощный заряд лечебного заклинания. Вначале ничего не происходило, потом страшная рана на груди, открывавшая кости и слабо дергавшееся сердце, стала затягиваться, и скоро от нее остался только шрам, пересекающий грудные мышцы.
Алдан не открывал глаза, Аранна приложила ухо к его груди, послушала и сказала:
— Сердце не бьется! Он умер, умер! — Она зарыдала, бросившись ему на грудь.
Я отошел чуть в сторону. У меня в голове не укладывалось — ну как, как это случилось? Как я допустил гибель друга, и так глупо? Расслабились — вот одно слово. Расслабились, стали самоуверенными, понадеялись на свой авторитет неприкасаемых и хитрость, и вот результат — какой-то провинциальный вождишка обвел нас вокруг пальца, как детей.
— Чего это вы так вырядились? — неожиданно раздался голос эльфа. — Или, скорее, разнагишались!
Аранна прекратила рыдать и удивленно посмотрела на открывшего глаза брата:
— Ты жив? Неужели ты все-таки жив?
Она снова зарыдала, теперь от счастья, и бросилась в объятия Алдана. Он похлопал ее по голой спине, потом отстранил, смущенно кашлянув, и сказал:
— Это… ты бы накинула на себя чего-нибудь. Хотя, должен сказать, узоры по животу, груди и бедрам тебе идут. Очень, очень пикантно выглядишь!
— Извращенец, — фыркнула сквозь слезы Аранна, — я думала, что потеряла тебя!
— Ну это не повод, чтобы залазить голой на брата! — хихикнул Алдан. — Ты и мертвого поднимешь, такая красотка!
Аранна покраснела и кинулась к куче нашего барахла, нашла свою одежду и побежала к ручью смывать с себя краску.
Я же, не одеваясь, взял нож и побрел к привязанным товарищам.
Они так и продолжали спать. Я разрезал веревки, мягко уложил их на траву, последним отвязал старика-орка. Пустив в каждого импульс выздоровления, я изгнал из их организмов заразу, опутавшую мозг наркотическим опьянением, и теперь они просто спали. По примеру Аранны я взял одежду и тоже пошел к ручью.
Подруга там плескалась вовсю, разбрасывая кучи брызг, до красноты терла тело песком, сдирая присохшую краску, и выглядела просто прекрасно. Я плюхнулся в воду рядом с ней и несколько минут с наслаждением лежал лицом вниз, впитывая всем телом прохладную влагу. Потом встал на колени в неглубоком затоне, чтобы вода достигала мне до груди, и тоже стал смывать с себя краску. Эта мерзость удалялась с трудом, видимо, была сделана на масляной основе, и только с помощью абразивных материалов, то есть песка, удавалось от нее очиститься.
Мне помогала Аранна, оттирая меня как заправская банщица. Скоро, после ее усилий, очищаться мне стало трудно, и наше очищение плавно перешло в сексуальные игрища, прервал которые голос Бабакана:
— Хм… чего это вы тут делаете?
— А ты чего, не понял? — огрызнулась красная Аранна. — Иди отсюда, гном-извращенец!
