Елена Звездная - Будь моей ведьмой
— Я буду чай, — с улыбкой сообщила я.
— И я, — добавила книга.
Скелет мгновенно бросился выполнять пожелания, и через несколько минут в заварничке заваривался настоящий английский чай.
Вот только чаю мне не хотелось совершенно, и я осторожно соскользнула на пол, беззвучно вышла из избушки под навес, к своим затихшим животным. Постояла пару минут и медленно сползла по стеночке на пол.
— Да кому он нужен-то, — захлопотала Лиса Патрикеевна, схватив меня за руку, потянув на себя и таким образом пытаясь поднять.
— Мне, — тихо ответила я, и Лисичка отпустила.
— Нужен, так нужен. — Встрепанный Гусь подошел, к ноге прижался. — Что я, Кощеев не воровал, что ли!
— Не воровал, — заметил Кот Ученый.
— Так сворую, делов-то! — заявил Гусь.
Я улыбнулась, погладила своего боевого Гуся по головке. Кот Ученый сел рядом, Курочка забралась на колени, Колобок под боком пристроился, конь поделился попоной, и мне ее Серый Волк заботливо подстелил, чтобы на холодном не сидела. Почувствовала вдруг себя очень нужной и заботой окруженной. И приятно так было, а хорошо не было… мне бы одного гада со змеино-вампирско-кощеистыми ипостасями, а лучше — без них, и вообще все чудесно было бы.
И тут кто-то сказал:
— А у меня крыша протекает…
— Совсем эти богатыри безрукие пошли, — посетовал Кот Ученый.
— И не говори. — Избушка тяжело вздохнула.
Серый Волк повел носом и сообщил:
— Дождь скоро закончится.
— Но крышу ремонтировать все равно нужно, — решила я.
— Аха, — поддакнула избушка.
Мы помолчали, глядя на струи дождя, пригибающие болотный кустарник, нарушающий спокойствие болотных озер…
— Кстати, а белки где? — вдруг вспомнила я.
— Думу думают, — почему-то шепотом сообщил Гусь.
— Это какую? — не поняла я.
— Ох, великую. — Кот Ученый тяжело вздохнул. — Уж сколько поколений бьются над ней, а все додумать не могут.
— Это что ж за дума такая? — не поняла я.
Дверь открылась, показался Генри с фолиантом в руках и несколько смущенно произнес:
— Тут это… она к вам просится.
— Сама просится? — не поверила я, но протянутую книгу взяла.
— Угу, — буркнул Генри. — Хотя, на мой взгляд, в печку она напрашивается!
— Но-но, попрошу без намеков! — возмутилась книженция.
Скелет хмыкнул да дверь закрыл.
— Ну, что делать будем?
— Вот. — Кот тяжело вздохнул. — И белки тоже второй день сидят да все думу думают, в смысле, чего дальше делать, не знают.
— Чернышевский «Что делать?» — пробормотала я. А потом, повысив голос, позвала: — Генри!
Скелетон мгновенно приоткрыл двери.
— Генри, миленький, ты тут один? — прямо спросила.
— Мм… — скелет как-то напрягся. — Леди Маргарита, я…
— Откель один-то? — ехидно сказала книга. — Туточки, может, и один, а те десять привидений, что по кустам сидят, для коллекции.
— Следит, значит, — догадалась я, вглядываясь в горизонт. — Гусь!
— Слушаю, — мгновенно отозвался пернатый.
— А ну-ка, созови мне всю мою армию, — приказала я. — И живо!
Он сорвался в полет в ту же секунду, и глядя, как торопливо улетает мой посланец, я обратилась к Генри:
— Охранять приказал?
— Какая охрана? — Голосок у книги ехидный-преехидный. — Беречь велел пуще посмертия.
В общем, я уже поняла, что не у Генри следовало спрашивать, оттого и вопрос следующий книге задала:
— Ядвига, а что этот гад жену-бросательный вообще делать собрался?
И я, и живность моя, и даже Генри заинтересованно на фолиант поглядели, а книга задумчиво так:
— Э-э… а кто ж его знает-то, Риточка. Это он с тобой дурак героически геройский, а коли ты не в опасности, так змей змеем, аки полоз подколодный.
Вспомнился наш обед, его прощание по седьмому разу… Сердце сжалось.
— Ладно, пусть так, — согласилась я. — А с темными что?
— А что? — переспросила книженция.
Я насупилась. Нет, кое-что стало понятно — тот самый маг со шрамом и без глаза сказал, что команд няшек на Терре две, и тогда Саша напрягся сильно, услышав об этом, а теперь вопрос: как темные могли бы использовать вход тех, других няшек? И могли ли?
Внезапно перекрывая гром небесный, раздался дружный вопль «Мля-а-а-а!». Утерев злые слезы, взглянула в горизонт и увидела волкодавов и драконов. Нет, Боевые Ужи и Воинственные Белки там тоже были, просто они стали заметны только тогда, когда подошли ближе.
— Начинается, — тяжело вздохнул Колобок.
— Ага. — Я была почему-то очень злая на всех. — Пора заканчивать.
Генри вгляделся в приближающееся войско, на меня взглянул да и спросил словно невзначай:
— А войско-то зачем?
— Мстить буду, — честно ответила я.
— Кому? — напрягся скелет.
— Для начала темным. — Я встала. — Потом и до остальных доберемся. Но темные первые.
— Ой, гляди, что деется, — захихикала книга ягушинская, — Ритка на тропе войны…
— Мля-а-а! — подтвердили белки.
Генри развернулся ко мне и недобро так:
— Леди Маргарита!
— Они первые начали. — Я решительно поднялась, вместе с Курочкой Рябой на руках.
— Леди Маргарита! — Генри разозлился. — Леди Маргарита, темные опасны.
Тут уж я как сорвусь:
— Это я опасная! — И от моего вопля даже армия остановилась. Меня же понесло: — А темным следовало бы хорошо подумать, прежде чем злить рыжую меня и нападать на моего Стужева!
Конь монструозный плюхнулся на пол, Генри смотрел на меня бездонными проемами глаз, а Серый Волк подошел, хлопнул по плечу и довольно сказал:
— Молодец, наша ведьма!
— Правильно говоришь, — подтвердила книга. — А то засели на болотах аки лягухи пупырчатые, тьху, смотреть противно! В бой пора!
Хорошо, что остальных Ёжек здесь не было.
— Да какой бой?! — возмутился Генри. — Леди Маргарита необученная, себя защитить не в состоянии, не то что с темными тягаться!
Я бы их и дальше послушала, все же скелет с книгой ругается — зрелище редкое, но…
— Ни с кем тягаться я не буду, — сказала тихо и спокойно. — У меня ни знаний, ни информации, так что тягаться нечем.
— Правильно, — похвалил скелетистый дворецкий.
Зверье мое заметно приуныло, а я:
— Вот с информации мы и начнем, — и мрачно добавила: — Мне темный нужен.
— Темный? — переспросил Генри.
— Верно говоришь, Ритусь, — похвалила книга. — Без «языка» нам не обойтись.
— Угу, — поглаживая Курочку Рябу я о своем думала, глядя на подошедшую и выстроившуюся армию в зеленых банданах и с черными полосками на мордах. — Теперь о важном. Так, Генри!
