Пиратика - Ли Танит

— Так точно.

— У нас тут ангелийцы не швартуются. Следуйте за нами. Мы проведем вас через отмели. Сойдете на берег вместе с нами и объясните губернатору, что у вас здесь за дела.

Гребцы в лодках были вооружены до зубов. Их было человек сорок, не меньше.

— Хорошо. Мы сделаем, как вы говорите.

Посновав еще немного вокруг «Незваного», лодки провели его к берегу — как и обещал, точнее, велел их предводитель.

За мысом открылась большая глубокая бухта, окруженная куртинами деревьев. Над деревьями с криками кружились птицы, и Планкветт заинтересованно поднял голову — это были попугаи! Вода в бухте была зеленая, но прозрачная, как стекло. Дно устилал белоснежный песок, над ним переливающимися разноцветными лентами сновали рыбы.

В бухте стояли пять кораблей — все без команды, на якоре, со спущенными парусами.

— Что еще за губернатор? — полюбопытствовал Эйри.

— Кто бы он ни был, надо с ним подружиться, — ответила Артия. — Может, придется солгать. Например, рассказать о нашем флоте.

— О каком таком флоте?..

— Мы же актеры, мистер О'Ши. Сделаем вид, что в открытом море нас поджидают наши друзья.

Катберт, не вступая в спор, указал им на один из кораблей — точнее, фигуру у него на носу. Она изображала пышногрудую даму с темными волосами.

— Вот это бабёнка!

Катберт прочитал название корабля — несмотря на заверения лодочного предводителя, оно было написано по-ангелийски: «Пышка миссис Минни».

«Незваный гость» встал на якорь. Узкие лодки снова приблизились.

— На палубе — вся команда? — спросил мадагашец. — Сколько вас? Десять? Одиннадцать?

— На этом судне — да, — ответила Артия. Впрочем, интерес мадагашца носил исключительно научный характер:

— Ради глубинных драконов, объясните, как вы таким малым числом управляетесь с этим кораблем?

Артия улыбнулась.

— Нет ничего невозможного. Но при необходимости мы зовем на помощь наших людей с других судов.

Артия отобрала команду для высадки на берег, включив в нее и Эбада. На «Незваном» она оставила хорошо вооруженных и не теряющих бдительности Вускери и Черного Хвата, а с ними Свина. Думала оставить и Феликса, но тут с удивлением увидела, что тот собирается идти с ними.

— Не советую спускаться на берег, сэр. Это вам не пикник.

— Значит, вы не следуете своему собственному совету.

— Стараетесь лучше понять наш пиратский род? Это может быть опасно…

— Приятное разнообразие.

— Тогда держитесь сзади, рядом с Честным и Уолтом.

Никто не потребовал от них сдать оружие. Люди в лодках были вежливы. Они быстро доставили команду «Незваного» на берег.

Сквозь ниспадающий занавес деревьев показался холм. На его вершине стоял роскошнейший особняк, как две капли воды похожий на те дома, которые помнила Артия — или на сцену из спектакля. Цветом особняк напоминал имбирный пряник, разукрашенный белыми узорами. Окна сверкали на солнце. Над крышей реял флаг, красно-белый.

Лодки пристали к берегу, проводник вышел на берег и повел их прочь от пляжа, вверх по склону, поросшему желтоватой, кое-где достававшей до пояса травой. Вдруг из маленькой рощицы выскочила стайка белых пушистых зверьков. Они запрыгали, как ненормальные, покувыркались на дорожке и с ухающими криками вновь исчезли среди деревьев.

Все замерли в изумлении. Уолтер закричал:

— Люди! Люди с песьими головами!

— Нет, — сказал проводник, а его спутники рассмеялись. — Это лемуры. Коренные обитатели здешней земли.

— Но они ходят на ногах… и носят белые штаны… и у них длинные черные собачьи носы, — упорствовал Уолтер.

Наконец вся компания, поднявшись по тропе, бегущей среди деревьев с венчиками желтых листьев, очутилась на обширной, уставленной статуями террасе. За распахнутыми воротами из узорчатого чугуна виднелся сад с весело журчащим фонтаном. Роскошный губернаторский дом стоял в конце песчаной дорожки, на фоне гор и вулканов, образующих великолепный сценический задник.

Все остановились среди тщательно возделанных деревьев и с любопытством принялись озираться по сторонам, выжидая.

Глаза Артии медленно распахнулись. По дорожке навстречу им медленно шел человек. Одет он был роскошно — шелковый камзол, кружевная рубашка. Без парика, волосы кудрявые, с проседью. Походка знакомая — чуть приволакивает ногу. Эбад едва слышно ахнул.

— Но это же… это… — прошептал Соленый Питер у Артии за спиной.

Планкветт, словно оперенное пушечное ядро, с пронзительным криком взметнулся в воздух и полетел к губернатору.

Ибо это был — Артия первой произнесла это имя — Хэркон Бир.

После роскошного ужина (испорченного только предзакатными воплями лемуров во дворе) Хэркон повел гостей смотреть дом.

— С наступлением темноты мы освещаем себе путь факелами, ламп не зажигаем. Факелы отгоняют москитов, и внутри, и снаружи.

Акцент у него был прежний, мягкий мелодичный выговор канадийского горца, по-актерски хорошо поставленный. Артии казалось, что этот голос исходит из прошлого. В тот день, когда всё вернулось, он пришел к ней первым, вместе с голосом ее матери.

Они прошли по огромным залам с мраморными мозаичными полами, поднялись по широкой лестнице с позолоченными перилами. Внутри дома журчали фонтаны, а кое-где в стенах были устроены уютные гроты. Но везде было довольно пусто: обстановку составляли лишь бесконечные статуи, ящики да окованные бронзой сундуки.

— Полюбуйтесь, друзья мои. — Взмахом тонкой шпаги Хэркон Бир отворил один из сундуков. Крышка откинулась, и свет факела заплясал на грудах красивейших камней. Там были огромные винно-красные рубины, желтые, как осенняя листва, топазы, нитки жемчуга, бесчисленные монеты — мухуры из Индеи, франкоспанские дублоны и луидоры…

— Подделки, — пояснил Хэркон, от души потешаясь над вытянувшимися лицами своих спутников. — Старая актерская шутка. Настоящее мое богатство хранится в банке в Порт-Либерти, в Амер-Рике.

Известие о том, что его любимые песо оказались поддельными, казалось, лишило Планкветта всяческого интереса к происходящему. Он уселся на голову бронзовой статуе, зевнул, щелкнул клювом и задремал.

Несколько человек из свиты Хэркона остались на ужин и теперь присоединились к экскурсии. Это были капитаны кораблей, стоявших в бухте, и их офицеры, всего семеро. Корабли эти и составляли флот Хэркона, хотя теперь, по его собственным словам, они редко выходили на пиратский промысел. Мистер Бир стал респектабельным торговцем, хорошо известным на африканийских и арабийских берегах, и поэтому путешествовал по миру без опаски.

— Хотя в Ангелии меня бы повесили, — признался Хэркон. — И в Канадии, наверно, тоже…

Он мало рассказывал о том, как жил в первое время после расставания с актерской труппой в Ландоне. Еще меньше — о тех днях, когда был настоящим пиратом. Но теперь…

— Я втянулся в эту жизнь, — сказал он. — Она началась отчасти случайно. Эбад, ты понимаешь, о чём я говорю? Старая история — на корабль нападают пираты. Предлагают выбор — погибнуть или перейти к ним. Так человек и становится пиратом.

— Так и со мной было, — подтвердил Катберт. — Разве кто-нибудь скажет — мол, прикончите меня поскорее, я к вам служить не пойду?!

Феликс, мрачный и бледный, стоял на другом конце комнаты, задумчиво перебирая фальшивые драгоценности из сундука. Унылым, бесцветным голосом он произнес:

— Кое-кто так и говорит, мистер Катберт. Кое-кто…

— Ну, и флаг им в руки. А я не таков!

— И я, — поддержал его Хэркон. — Эбад, друг мой, скажи, ты понимаешь, почему я так поступил? — Лицо Хэркона расплылось в белозубой улыбке. Улыбке, скрывающей тревогу.

Артия посмотрела на Эбада. Он всегда умел многое скрывать, не умел скрыть лишь одного — того, что он что-то скрывает.

И Эбад ответил так же уныло и бесцветно, как Феликс:

— Теперь я не лучше тебя, Хэркон.

— Намного лучше, потому что, как я понимаю, ты придерживаешься правил, принятых в спектакле. Правил, которые придумала Молли. Ни у кого не отнимаешь жизни…