Слезы Огня (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

Неожиданный холод опустился на странников. Булат почувствовал его ледяные пальцы на своей коже. Кажется, холод стремился пробраться даже под одежду мужчины, но тут Дьярви сунул в угли сухую ветку с желтыми иглами хвои и едва она занялась, как оборотень взмахнул ею, прочертив в воздухе какую-то простую фигуру и мороз отступил.

— И что было дальше? — спросил Булат, протянув руки к теплу.

Дьярви улыбнулся и продолжил…

… Сигмунд не может больше вести нас! — сказал один из колдунов. Одетый в белый балахон с накинутым на волосы капюшоном, он возвышался над остальными. Высокий и грозный в своем гневе. Асгейр следил за его речью, вслушиваясь в каждое слово, которое проливалось бальзамом на его душу. Да и как ему было не радоваться, если то, о чем он так мечтал, наконец произошло. Он настроил учеников против своего учителя. Всех их, что так слушались слов Сигмунда и почитай пылинки с него сдували. А вот теперь, они все, как один мечтали о том, чтобы стать сильнее. Их перестала удовлетворять та магия, которой они обладали с рождения. Ведь оказывается, можно жить иначе. Можно не таится в ледяных склепах, молясь ветру и подчиняя воду. В их власти стать хозяевами жизни, покорить народы и властвовать над ними, в почете и неге. А Сигмунд оказывается врал им столько лет! И его учение совсем не то, что нужно его ученикам!

Асгейр долго слушал возмущения второго ученика, а затем поднялся со своего места и подошел к остальным. Те, завидев первого после Учителя, замолчали и расступились, признавая его власть.

— Вы подумали? — спросил колдун, — Вы решили за кем следовать? За мной или за Сигмундом? — он обвел взглядом напряженные лица, — Я дам вам жизнь. Я дам вам власть, деньги, красивых женщин… Если вы примите сторону нашего учителя, то так и будете прозябать в этой ледяной пещере, рядом с зубастыми волками, не в состоянии сделать шаг за границы Предела и так и подохните здесь, и будете погребены рядом с остальными под толщей льда, толком и не узнав жизни, не вкусив ее. Вы этого хотите? — и он снова прошелся глазами по рядом склоненных голов.

— Если нет, то я помогу вам! — добавил Асгейр.

— Как? — спросил один из учеников.

— Да очень просто. Я займу место Сигмунда. Мне хватит сил отнять его силу, а даже если она выберет не меня, а кого-нибудь из вас, то это тоже не беда. Мы вместе создадим себе новое будущее, где будем хозяевами жизни. А я поведу вас туда, где нет холода, а земли плодородны и прекрасны…

— Что нам надо сделать?

— Да ничего особенного, — Асгейр улыбнулся, — Мы убьем Сигмунда…

… Костер снова затрещал. Заяц пустил сок и Дьярви проворно проверил его ножом на готовность. Покачал головой — тот еще не был готов…

… Они привели учителя в пещеру под предлогом какого-то неотложного разговора и Асгейр был тем, кто нанес удар. Нож пронзил тело Сигмунда… его ученик немного промахнулся, и колдун остался жив. И тогда ученики уложили своего учителя на лед и окружив стали выжидать, когда тот умрет и когда его сила, его вторая ипостась выберет себе другого хозяина. Того, кто достоин.

Сигмунд умирал долго и мучительно. Видения его жены, с которой судьба развела их, но не без участия Асгейра, преследовали умирающего до самого его конца и лишь, когда Ирме разродилась, явив миру свою дочь, душа Сигмунда ушла из тела… А сила все же избрала себе хозяина.

Никто из учеников не был удостоен чести овладеть Огнем, тем, что жило внутри Сигмунда. И тогда Асгейр понял, куда ушла сила и кого она избрала себе в хозяева. А когда он увидел образ новорожденной и ее красные волосы, он только убедился в своей догадке…

Дьярви на мгновение снова прервался. Перевел дух и снова заговорил, но уже тише…

… Тело Сигмунда опустили в длинную яму, вырытую во льду. Несколько учеников стали поспешно заливать ее водой. Если бы не груз, что удерживал колдуна, он непременно всплыл бы на поверхность могилы, но Асгейр продумал и это.

К вечеру, когда над ледяным полем опустились сумерки, могила учителя стала неотличима от остального льда. Ее поверхность затянулась, а мороз сделал свое дело, навеки похоронив в толще того, кто раньше звался Сигмундом….

Булат услышал, как во сне закашлялся Хредерик. Вздрогнул и посмотрел на оборотня, продолжавшего жарить мясо.

— Моя мать не могла противится приказу Асгейра, когда тот приказал сберечь малышку. Да и не хотела тогда это делать. Она помогла Верее. Спасла ее и отдала в чужую семью, уже вопреки приказу колдуна, — Дьярви перевернул тушку и посмотрел на Булата. Тот сидел молча, положив руки себе на колени.

— Значит, Асгейру нужна сила Вереи? — уточнил он.

Дьярви кивнул.

— И ради этого он убил ее отца?

— И ее отца и многих других после, — ответил оборотень, — Асгейр не обычный колдун. Он тот, кто смог подчинить себе все стихии. Убив мою мать он забрал ее силу, хотя она предназначалась мне. Но Асгейр уже не так глуп, как был когда-то. Упустив Огонь, он быстро научился на своей ошибке. Теперь у него не хватает только магии Вереи.

— Не хватает для чего? — спросил Булат.

— Чтобы поднять тех, кто спит под льдами. Упокоенных! — за спиной Булата заворочался. Просыпаясь Хредерик и волк замолчал.

Булату хотелось еще о многом расспросить оборотня, но весь вид Дьярви говорил о том, что на сегодня их разговор окончен.

— Я сказал тебе все, что ты должен знать! — сказал он тихо и больше не произнес ни слова, касательно истории семьи танцовщицы. И Булат понял, что мальчишка что-то явно не договаривает. Только что, хотелось бы ему знать!

Глава 14.

Аскольд покидал город северянина находясь в самом скверном расположении духа. Он сидел в седле и глаза его метали молнии. Позади качался обоз и карета с княжной. Лебедь лениво выглядывала в окошко на проплывающие мимо улицы и совершенно не жалела о том, что уезжает отсюда. Ее нянюшка, с красными опухшими от слез глазами, забилась в угол и кусала губы, глядя на свою воспитанницу с сожалением и грустью. Лебеди это скоро надоело, и она припугнула старуху, что выбросит ее на дорогу, если та не перестанет пялится на нее так, словно она умерла.

— Ну что ты, Лебедушка! — запричитала Янина.

Острый взгляд девушки и нянюшка закрыла ладонью рот.

Князь придержал коня и поравнявшись в каретой, заглянул в окно. Княжна заметила отца и с улыбкой выглянула наружу. Аскольда отчего-то разозлил цветущий вид дочери, которая по идее, должна была рыдать от унижения и кусать себе локти.

Аскольд вспомнил сцену расставания с Гуннаром и тот взгляд, каким одарил его дочь молодой северянин. Он смотрел на девушку, как на падшую женщину из числа тех, что пользуют за деньги все, кому не жаль одной монеты. Как это взбесило князя!

— Вместо того, чтобы просить прощения у моей дочери ты стоишь и смеешься над ее позором! — проревел князь в лицо Гуннара. А тот возьми да скажи:

— К бесчестью твоей Лебеди я не имею ни малейшего отношения, — эти слова доконали бедного князя. Он рванулся к северянину, лицо к лицу и прошипел:

— Ты еще пожалеешь и ответишь за свои слова и поступки! Я сотру твой город, я уничтожу тебя…

Гуннра поднял руку и легко оттолкнул от себя князя. Лицо его стало каменным, но голос, несмотря на злость, охватившую мужчину, был выдержан и спокоен.

— Это мы еще посмотрим, — ответил он, — Забирай свою змею и вези ее обратно в змеиное гнездо. Хочешь войны из-за того, что твоя дочь спит с кем попало, так сперва подумай своей головой. Возможно проблема заключается в самой княжне! — и повернувшись к нему спиной был таков.

— Как Булат! — отчего-то промелькнуло в голове князя. Тот точно так же ушел, проявив лишь презрение к своему бывшему господину.

— Они все заплатят. Кровью и слезами своих женщин и детей! — подумал Аскольд и взлетел в седло.

Сейчас же, качаясь на коне, рядом с выглянувшей из окошка румяной дочкой, князь на мгновение, всего на короткое мгновение засомневался в ней.

— А вдруг Гуннар сказал правду? Вдруг она не с ним… — и тут же оборвал ход своих мыслей разъяренным, — Ты не веришь собственной дочери!