Горн Стихий (СИ) - Флат Екатерина

— Да ничего страшного, не заморачивайся. Я только понять не могу, почему ты все еще здесь, — пробормотал он, — почему тебя не возвращают.

— Видимо, твоему Равновесию виднее, кого куда возвращать, — я снова улыбнулась. — Слушай, Вадим, а что раньше было в Арцахесе? Ну до того, как Совет тут террариум устроил.

— Видимо, здесь жили люди, — Вадим пожал плечами, — кто-то ведь понастроил разбросанные по всему Арцахесу охранные башни. Причем, удивительно, что других строений или хотя бы руин я здесь не видел.

— Ты же сам говорил, что по эту сторону горного хребта не бывал, — напомнила я, — мало ли, что тут есть.

— Ну да, — он медленно кивнул.

— Так, может, стоит нам прогуляться? — я посмотрела на него со слабой надеждой.

— Думаешь? — Вадим явно колебался.

— Уверена, — заявила я. — Тем более Меч видно издалека, если что мы быстренько вернемся.

— Ну хорошо, — сдался Вадим, вставая, — давай осмотримся.

Выбирать направление не пришлось, пошли наугад, оставив Меч позади. Не прошло и получаса, как мы набрели на развалины.

— Ого, — присвистнула я, разглядывая гору серых камней, — а это что было?

— Башня. Видишь, остатки основания сохранились. Скорее всего, точно такая же, которые до сих пор стоят, — Вадим задумчиво обошел вокруг, по диаметру тут было примерно с десяток метров. — Вот только от чего она рухнула: от времени или ее разрушили, даже не знаю.

— Не мир, а одна сплошная загадка, — насупилась я, измученная любопытством. — Ты сам-то как думаешь?

— Скорее всего, после разрушения Меча Равновесия Арцахес стал беззащитным, — рассуждал Вадим, бродя по развалинам. — Какой бы народ здесь не жил, он, похоже, явно был неугоден Совету. И либо началась война, либо, что вероятнее, сюда начали спихивать нечисть, которая и теснила местное население. Люди отступили по эту сторону Пасти, или как там раньше этот хребет назывался, а отсюда им уже деваться было некуда, тут их и уничтожили. Горы ведь здесь кругом стоят, охватывая равнину в кольцо. Я раньше думал, что Пасть Мертвеца так названа из-за характерной зубастой формы горных пиков, но теперь уже склоняюсь к мысли, что из-за гибели здесь множества людей.

— У меня от твоих рассуждений волосы на затылке дыбом встают, — поежилась я, нервно озираясь. — Слушай, Вадим, но тогда ведь всякие эти чудища беспрепятственно тут находились, почему же их нет сейчас?

Ответ Вадима заставил меня даже тихонечко взвыть от ужаса.

— Я не думаю, что здесь никого нет, — совершенно спокойно ответил он, — я чувствую присутствие враждебных сил. Даже в данный момент за нами следят сотни или, может, тысячи глаз. А почему не нападают, другой вопрос. Либо выжидают чего-то, либо заманивают куда-то. Но то, что они нас не боятся, это очевидно.

— И что же делать? — чуть взвыла я. — Твое Равновесие нас сюда зашвырнуло, чтобы нас тупо сожрали?!

— Должен быть какой-то смысл, — упрямо возразил Вадим.

— А, ну да, конечно, — я нервно засмеялась, — нас сожрут не тупо, а вполне осмысленно.

— Но мы ведь не безоружные, — привел сильный на его взгляд аргумент Вадим.

— Если их, как ты сказал, тысячи, да даже если и сотни, нам не справиться, — мрачно возразила я.

— Посмотрим, — Вадим нахмурился, — ну что, дальше пойдем или вернемся?

— Пошли уж дальше, — я беспомощно вздохнула, — хоть перед смертью мир посмотрим.

Примерно через час попалась еще одна разрушенная сторожевая башня. Мрачный Вадим сказал, что эта уж точно не сама рухнула. Я уже философски насвистывала похоронный марш. Мелькнула нелепая мысль, что перед Женей неудобно, так подвести ее со свадьбой. Мол, извини, что померла и не смогла быть твоей свидетельницей. И Руслан по-любому разозлится, что я заранее его не предупредила о месте своей гибели, и теперь ему вторую половину талисмана придется неизвестно где искать.

— Карин, — прервал Вадим ход моих бредовых мыслей, — у меня такое странное чувство, что мы совсем близко от какого-то очень мощного источника силы…

— То есть? — не поняла я, с трудом вытряхнув из своего сознания сцены собственных похорон. — Это хорошо или плохо?

— Вопрос философский, — Вадим усмехнулся, — эта сила не хорошая и не плохая, пока просто сила. Пойдем, посмотрим.

Я пожала плечами и поспешила за ним.

Казалось, окружающая темнота понемногу редеет. Из матово-черной становилась разреженно серой. Быть может, мы просто поднимались выше. И силуэт очередной башни увидели еще издалека. Она была, как ни удивительно, не разрушена, да и по виду очень отличалась от других здесь.

Вадим резко остановился.

— Что? — я выжидающе на него смотрела. — Это не просто башня, а клык спящего под землей жуткого чудища? Или там засада?

— Оба раза мимо, — Вадим говорил медленно, чеканя каждое слово. — Заметь, эта башня не такая как остальные. Я такое видел лишь однажды, да и то в одной старинной книге… Ты слышала когда-нибудь про Иввлинею?

— Смутно, — я сморщила лоб, — какое-то полумифическое место вроде.

— Это реально существовавший мир, — тихо произнес Вадим, — по преданиям, именно в Иввлинее долгое время жил один из Создателей.

— Почему ты вообще про это вспомнил? — не поняла я.

— Да потому, что, похоже, именно Иввлинею теперь и называют Арцахесом, — ровным голосом ответил Вадим.

— Ничего не понимаю, — я растерянно на него уставилась.

Надо отдать Вадиму должное, мою хроническую недогадливость он переносил стойко и терпеливо.

— Считалось, что если Иввленея раньше и соединялась с Коридором, то после гибели жившего в ней Создателя, отделилась и, этот мир стал закрыт для всех, — пояснял он. — Теперь я понимаю, что это не так. Видишь, знаки на поверхности башни? Это первичный язык. Хотя большинство слов уже стерлось от времени, но общий смысл можно разобрать. Это не просто башня. Когда-то она служила пристанищем одному из Создателей. И за это время накопившаяся в ней сила никуда не делась. Скорее всего, именно ее и прячет Совет. Самим им не проникнуть внутрь. Так, что о сокрытом за этими стенами, остается лишь догадываться. Быть может, там хранится какой-то мощнейший артефакт, или что еще, тут гадать можно до бесконечности.

— А почему Совет не может проникнуть в башню? — теперь я смотрела на возвышающееся строение с невольным уважением. — Может меня зрение и подводит, но ворота ведь настежь распахнуты… Давай поближе подойдем, — я только шагнула вперед, как Вадим схватил меня за руку.

— Нельзя приближаться к ней, — резко осадил меня он, — ни один смертный или бессмертный не может к ней подойти. Сила, которую излучает башня, охватывает определенный радиус. Любой шагнувший в его пределы смертный погибнет.

— Это башня так себя защищает, что ли? — не поняла я.

— Не совсем, — Вадим покачал головой, — ты же знаешь, что внутренняя сила есть у каждого человека. У разных людей она, естественно, на разном уровне развития. И сама понимаешь, насколько мощь Создателя превосходит всех остальных. Сила людей совершенно другой природы, она просто вступит с диссонанс и человек погибнет. Просто потому, что он не рассчитан на такой объем ментальной энергии, пусть даже и не враждебной. Или допустим, в круг действия башни вступит маг. По идее его сила, хоть и отдаленно, но родственна силе Создателей. Она имеет свойство накапливаться. Но ни один из магов не сможет взять под контроль обрушившуюся на него мощь. Это как пытаться вместить в наперсток воду всего океана. Если можно так выразиться, он просто внутренне треснет. Сложно объяснить, — Вадим озадаченно почесал затылок. — Пока еще Иввленею не спрятали, многие маги приходили к башне, чтобы отчерпнуть силы, но их губила собственная жадность. Чем ближе к башне, тем больше силы они впитывали с каждым шагом. Не зная меры, подходили все ближе, и в результате погибали. Только единицы мудрецов не заходили далеко и покидали круг, увеличив свою силу в несколько раз, но при этом оставшись в живых.

— А ты человек или маг? — спохватилась я.