Сергей Боровския - Элем
Иду на кухню и делаю себе кофе, по ходу пытаясь ответить на главный вопрос: что я за птица важная такая, и почему ко мне проявляется подобное внимание? Возникает лишь одна версия: это как-то связано с тем, чем я занимаюсь каждый день «с восьми до пяти». Да, тема секретная и при определённом на неё взгляде может представлять собой интерес для конкурентов. Но я-то тут причём? Тем более, в теперешнем своём жалком состоянии. Им в офисе порыться нужно. Записку, что ли, им с пояснениями оставить, раз сами не сообразили?
Усилием воли заставляю себя прекратить спекулятивные измышления. Тем они и плохи, что являются всего лишь версиями возможно имевших место событий. Да и от правдивого ответа какой мне толк?
Смотрю в окно, за которым развернулась непроглядная ночь. Вот-вот должен выпасть снег. Завтра московские автолюбители и профессионалы проснутся в новом городе, к которому некоторое время придётся привыкать, оттачивая навыки вождения — друг на друге и на вечно виноватых пешеходах. Нам, завсегдатаям метро, тоже достанется на орехи — хлынет толпа неуверенных в себе владельцев железных коней и тех, кто решит обойтись без привычного такси.
Свет кухонной лампы расщепляется на тысячи узеньких фосфоресцирующих полосок — что-то новенькое почти каждый день. В большинстве случаев — бесполезное, с точки зрения какого-нибудь отца семейства, но мне прикольно и немного щекотно в области глаз. Я складирую все свои чудеса на отдельной полочке в том сегменте памяти, который отвечает за ощущения.
Спать я опять не хочу. Ложусь в гостиной на диван, прихватив с собой «Альтиста Данилова». Перечитываю, с пристрастием углубляясь в главы, которые раньше пролистывал, в недоумении пожимая плечами. Ищу сходства демонической природы главного героя и бредового антуража с собственным опытом — результата ноль, но исследовательская работа увлекает. За чтением убиваю всё оставшееся время — до будильника. Если честно разобраться, то можно было вообще в офисе остаться. Сэкономил бы на транспортных расходах.
Мы с Фальком сидим в кафе. Перед нами стоят два дымящихся блюда. Пахнет вкусно и выглядит аппетитно. Рядом — два запотевших бокала с какой-то пенной жидкостью навроде пива.
- Что-нибудь ещё? - спрашивает официантка.
- Нет, спасибо, - отвечает за нас обоих Фальк.
Она грациозно уплывает обслуживать других клиентов, а мы возвращаемся к прерванной беседе. На еду и выпивку мы не обращаем внимания. Они так и останутся на столе нетронутыми. Это как с золотом: дань традиции, у которой больше нет первопричины.
- Так что там с этим Самохваловым? Говорят, он нёс откровенную чушь. В него даже бросали тухлыми яйцами. Где ты его откопал?
- Он сам вызвался добровольцем.
- Поразительно!
- А мне поразительно другое: яйца откуда? Тем более, тухлые.
Фальк рассматривает меня с откровенной насмешкой. Пусть. Ему позволительно. Пытаюсь оправдаться:
- Вертолётные бои что ли лучше? Или чемпионат Элема по приседаниям?
- Ничуть. Про то и речь. С такой развлекательной программой ты скоро обанкротишь Арену.
- У меня, по-видимому, творческий кризис.
Фальк театрально закатывает глаза.
- Не удивлюсь, если к этой твоей проблеме добавятся ещё и мигрени. Весь Элем соберётся у изголовья твоей кроватки, чтобы посюсюкать.
Да, он прав. Похоже, мои затруднения с «моделью» стали распространятся шире.
- Мне нужен доктор, - говорю наугад.
- Ну, так за чем же дело стало?
- Можешь кого-нибудь посоветовать?
- Конечно. Возьми хотя бы этого.
Слежу за направлением его вытянутой руки.
- Галантерейщик?
- А что тебя смущает?
- Хотелось бы рентген какой-нибудь. Приличный кабинет с портретами Склифосовского на стенах. На худой конец, Станиславского.
Это я начинаю сбавлять цену ещё до наступления торгов.
- Предрассудки! Он тебе без всякого рентгена поставит диагноз и пропишет правильные пилюли. У него сам мэр лечится.
- Ладно, попробую. Раз так.
Промакиваю губы салфеткой. Встаю из-за стола. Иду к лотку. Галантерейщик уже подсуетился и держит в руках какую-то коробочку для меня.
- По одной капсуле три раза в день после еды.
- Уточни, что ты называешь едой.
- Ну, тогда просто три раза в день, - не смущается шарлатан. - Что такое «день» вы спрашивать не будете?
Открываю коробочку и действительно обнаруживаю в ней разноцветные таблетки. Беру одну, смело заталкиваю в рот. Коснувшись языка, она исчезает, а в желудке — ощущение, будто туда уронили плоскогубцы. Через секунду всё становится на свои места.
Вопрошающе смотрю на Галантерейщика, замершего по стойке смирно. Потом громко объявляю:
- Соревнования по плаванию в подсолнечном масле! Вольным стилем. Двухсотметровка. Победителю — годовой абонемент на посещение Арены.
- Может, лучше невесту? - робко замечает Галантерейщик.
Почему бы и нет?
- Кто будет невестой?
- У мэра дочь на выданье.
- А она согласится?
- Уже согласилась.
Моего дальнейшего участия не требуется. Поворачиваю голову в сторону кафе: Фалька за столиком уже нет. Ну, и ладно. Мы не аристократы, и манеры у нас соответствующие..
Отправляюсь прогуляться. Без всякой определенной цели. Иду от центра к северным окраинам, петляя по переулкам. Импровизирую. Замечаю новые постройки. У Жандармерии появилась отдельно стоящая казарма, занявшая место пустыря. Канцелярия обзавелась уютным садом для прогулок клерков. Открылось «Бюро находок» — вот это действительно здорово. Может, отыщется моя удочка — чего только и откуда только я с помощью неё не вытягивал! В последний раз — фиолетового зайца размером с медведя и с ластами вместо обычных лап. Слава богу, не говорящего, хотя и с ангельскими крылышками.
Мелькают завлекательные вывески: «Аренда продуктов», «Центр психологической помощи для переживших смерть», «Кисельный каток»... Давно там не был. Надо бы заглянуть. Миную Площадь Трёх Бакалавров с эпохальным монументом: трое небритых юношей, запряжённых в телегу, с неподдельным страданием на лицах. Отдаёт чем-то Репинским. Помню, Фальк мне рассказывал легенду о них. Каждую ночь им снится один и тот же навязчивый кошмар: будто завтра экзамен, а они — ни в зуб ногой по теме предмета. Со мной такое тоже случается. Я имею в виду сны.
А это что за шлагбаум?
Дорогу мне перегораживает усатый солдат, вышедший из будки. С аксельбантами и с приколотым к винтовке штыком.
- Пропуск! - требует он, не улыбаясь.
Ищу глазами какую-нибудь табличку на здании. Ага, вот она: «Учреждение №322».
- Милейший, - обращаюсь к солдату. - Где у вас тут бюро пропусков?
- Оно не у нас. Вам в мэрию идти нужно.
- А что здесь? Если не секрет, конечно.
