Иван Галкин - По мостовой из звёзд
— Кто они? — Саша смотрел на ворона с испугом. И вдруг тот заговорил.
— Попроси его показать тебе свое лицо, Скиталец.
— Они — Зло. — Рыцарь говорил торопливо, но каждое его слово звучало, словно удар клинка. — Мы должны спешить. Чтобы показать тебе то, что ты ищешь, я должен буду пойти с тобой.
— Прежде чем соглашаться, попроси его. Попроси показать тебе лицо.
— Скажи мне, что ты согласен принять мою помощь, пока не стало слишком поздно.
Саша колебался. Рыцарь торопил его, и он верил ему. Но тон, каким говорил ворон, заставлял его сомневаться. Он говорил насмешливо и уверенно, будто знал что-то о рыцаре. Но разве этот мир не был сплошным обманом?
— Я соглашусь, но сначала покажи мне лицо.
— Он обманывает тебя, заставляет тянуть время! — Рыцарь повысил голос — Соглашайся!
— Нет! Сначала покажи мне свое лицо.
Рыцарь какое-то время молча смотрел на него, затем произнес:
— Хорошо. Но знай — твои глаза обманут тебя. Ты должен мне верить.
Он поднял забрало. Саша увидел лицо воина, наполненное благородством. Мужественная челюсть и тонкие губы красивого рта, орлиный нос над ним и чистый, высокий лоб. Но его глаза… Там была Тьма, та же Тьма что он недавно видел у существа в воде, принявшего вид его сестры. Он отступил от рыцаря на шаг. Ворон позади снова неприятно рассмеялся.
— Я не верю тебе.
— Я же сказал, не доверяй своим глазам. Я — не человек, но я хочу помочь тебе.
— Нет. Это ты был там, в воде.
— Я спас тебя!
— Ты обманул меня.
— Ах, какая великолепная сцена была разыграна. Жаль было портить игру актеру, но у меня свой интерес к юноше, — Ворон прервал их, он говорил будто бы для рыцаря, но Саша чувствовал, что больше для него.
Рыцарь заскрежетал зубами, гнев исказил его лицо. И он сказал, глядя на ворона.
— Ну что ж, посмотрим, как это получится у тебя.
А затем рыцарь исчез.
— Ловкий ход, — произнес ворон и усмехнулся. — Но все же я думаю, что кое-кто имеет вопросы и, я мог бы дать на них правдивый ответ.
— Значит, он действительно обманул меня… — Даже сейчас Саша не был до конца уверен, что поступил правильно, отказавшись.
— Не во всем.
— Ты помешал ему, кто ты?
— Я — Тот-Кто-Живет-Между-Мирами, — и ворон склонил голову набок, теперь он смотрел на Сашу одним глазом.
— Он сказал то же самое.
— И не соврал.
— Всё равно, кто вы такие?
— Разум. Без тела. И… души. Тот, кто хотел тебя обмануть, не имел в своем образе человеческих глаз. В твоем представлении глаза отражают человеческую душу… Так это или нет, но мы не имеем души и не можем тебя в этом обмануть, даже принимая образ.
— Без души? Я не понимаю…
— Не совсем то, о чем ты думаешь. Не демоны, ангелы или кто-либо подобный. Это все образы. Но мы — реальны. У нас нет тела. Мы не имеем нравственности и морали. И потому у нас нет души. Хотя это касается только людей и твоих представлений о твоем мире. То, что ты видишь сейчас — иллюзия, видение. Мы выбираем, как нам выглядеть сами, но образы мы выбираем исходя из твоих представлений. Ты не смог бы увидеть того, о чем не знаешь, но это не значит, что мы не можем так выглядеть. Это не слишком сложно для тебя?
— Нет, я понял. Я знаю ворон, гиен, рыцарей и много других существ, а вы можете принять их облик, если захотите. Но почему ты выглядишь именно как ворон?
— Потому что это символ знаний… По крайней мере, больше чем чего-то другого и больше чем что-то другое, верно?
— Не знаю, наверное. Но знаешь, мне все равно непонятно кто вы такие и откуда взялись.
— Люди ведь тоже не знают, кто они такие и откуда взялись, — сказал Ворон, будто бы даже пожав плечами, если они, конечно, есть у птиц. — Когда они говорят ««человек»» то описывают себя с помощью понятий принадлежащих окружающему их миру. Только вселенной ведома истина вашего или нашего возникновения, как и полное знание о том, кто мы есть. Сейчас тебе достаточно знать, что мы — гости твоего разума. Мы должны выполнять твои просьбы или должны уйти. Хотя мы всегда можем вернуться — ведь этот же рыцарь чуть раньше принимал образ гиены, — Ворон усмехнулся — Но он до последнего надеялся тебя убедить и потому показал лицо, выполнив твою просьбу.
— Он… может вернуться?
Ворон хрипло выдал смешок.
— Сейчас? Нет, можешь не бояться.
— Я не боюсь… Просто, я не хотел бы увидеть его снова, это было бы, — Саша чуть помедлил, подбирая нужное слово, — неприятно.
Ворон снова коротко рассмеялся, ничего не сказав.
— Но если не я вас придумал, и вы можете мыслить сами… то он действительно мог знать, как спасти сестру?
— Не совсем. Ты — Скиталец и сам можешь это, но не знаешь как. Он может подтолкнуть тебя в нужном направлении. Как и я.
Саша не заметил навязчивого предложения, его привлекло совсем другое.
— Скиталец? Почему ты меня так называешь?
— Потому что ты можешь путешествовать между мирами. Ты ведь всегда знал, что это место тебе не просто снится? И ты был прав, это Перекресток миров. И ты, Скиталец, отличаешься от большинства других людей тем, что ты его часть.
— Что это значит — его часть? Я родился таким?
— И даже больше. Так решила вселенная, если о ней можно так сказать. Твой разум — часть Перекрестка. Но почему — я сказать не могу — я и сам не знаю, у нее свое тайны.
Саша на секунду прекратил вопросы, пытаясь разобраться со всей кучей новой информации, свалившейся на него. Что-то подсказывало ему, что сейчас ворон говорит ему правду. Ему хотелось узнать больше. Но что ворон хочет от него?
— А почему ты мне все это рассказываешь?
— Все просто. Я рассчитываю заключить маленькую сделку. Я расскажу тебе то, что ты так сильно хочешь знать, а ты выполнишь мое условие.
— Ты расскажешь мне, как спасти сестру?
Ворон рассмеялся.
— Я не сомневаюсь, что ты очень сильно этого хочешь. Но разве ты хочешь этого больше всего?
И Саша вынужден был признать, что ворон прав.
— Нет… То есть да, ты прав, я хочу знать, как путешествовать в другие миры. И почему ты все время смеёшься?
— Потому что мне нравится этот разговор, Скиталец.
И птица развернула голову, взглянув на мальчика другим глазом.
— Ладно, что ты хочешь взамен?
— Я хочу пойти с тобой и наблюдать. Для этого ты должен дать свое согласие, иначе твое… хм… подсознание не пустит меня, — ворон чуть подпрыгнул на ветке и добавил, — Эти игры человеческого разума не могут не привлекать.
Саша мгновение смотрел на птицу и в голове у него один вопрос вдруг сменился другим.
— А что было бы, если бы я дал согласие рыцарю?
