Анатолий Хохлов - Эхо. Творец нитей. Книга 1.
— Здесь-то, может быть, никто на меня бросаться не будет? — проворчала демоница и, спустившись по склону горы, приблизилась к домам.
Араки Джеро, бывший переселенец, соблазнившийся сказками о сладкой жизни в южных странах и оставивший родной дом шесть лет назад, был рад, вернувшись, найти его в достаточно хорошем состоянии и никем не заселенным.
— Вы не представляете, как я рад снова вас видеть! — со слезами на глазах Джеро обнимался со старыми знакомыми и проклинал «радости» жизни на чужой земле.
Переполненные ненавистью к захватчикам, южные страны наградили своих новых хозяев всеми кошмарами, которые только можно вообразить. Сожженными домами, отравленной землей, зарезанной или угнанной скотиной. Невиданными болезнями, мучительно-жарким климатом. А выше всего этого — страхом быть убитым ночью прокравшимися в дом головорезами, в которых превратились даже простые крестьяне юга. Днем сосед-южанин мог приветливо улыбаться и вести торг, а ночью недрогнувшей рукой вскрыть спящему соседу-северянину горло. Месть за геноцид, за избиения и рабство, которые принесла в их земли победоносная армия Северной Империи.
Но империи больше нет. Лишившись последней надежды в виде грозных стражей-самураев, переселенцы бросали все нажитое и, как могли, добирались до родных гор. Джеро был не один такой. Больше половины жителей этого небольшого городка на северо-востоке горной страны вернулись сюда неделю или две назад. Нет, не напрасно демонице показался оживленным этот закованный во льды и весьма опасный тракт. Страна Камней, потерпев ужасное поражение, кипела, делила власть и рвала собственность на части. Гонимые безысходностью, ежеминутно подвергаясь угрозам быть ограбленными или захваченными в рабство собственными соплеменниками, простые люди и даже самураи шли в родные общины, собирались в тесные родственные группы и ощетинивались оружием, чтобы уберечь свое добро и жизни.
Чужих в таких группах не особо приветствовали, но Джеро и его сын, вернувшийся из южных стран вместе с отцом, были своими. Желающих помочь обустроиться нашлось немало.
— Поднатужься! — уперев длинные оглобли от телег в крышу покосившегося домика, два десятка крестьян дружно ухнули и попытались приподнять кровлю, надеясь починить стену, как вдруг та сама пришла в движение, но не обрушилась, как того испугались крестьяне, а встала ровнее. Трещины сами собой заросли, кладка выровнялась и поднялась, надежно подставляясь под крышу. Дом выправился со скрипом и скрежетом, словно здоровенный зверь улегся поудобнее и снова неподвижно замер, погружаясь в сладкую дремоту.
Крестьяне отшатнулись, но глянули в сторону и, увидев женщину с тряпичными обмотками на ногах и в рваном пальто, сразу поняли в чем дело. Эта нищенка… мастер элемента земли?
— Ваша работа, уважаемая госпожа? — крестьяне поклонились оборванке.
— Надеюсь, вы не будете на меня в обиде за вмешательство? — спросила незнакомка, убирая ладони от восстановленной стены дома. — Я увидела как вы работаете, и решила не оставаться в стороне. Если пожелаете, я могу вернуть все обратно…
— Нет-нет, не надо! — Джеро засмеялся, полюбовался домом и поклонился оборванке. — Лучше нового стал! Вот только заплатить вам за работу мне нечем, уважаемая госпожа, — старик лукавил, не желая показывать имеющиеся у него золото и серебро, из опасения что эта куноичи может оказаться разведчицей бандитов, засланной в деревню разузнать об охране и имеющихся в домах крестьян ценностях.
— Мне не нужны деньги, — оборванка в отрицающем жесте помахала ладонью. — Просто хотела помочь, ведь это мне почти ничего не стоило. Я иду домой и скоро встречусь с родственниками, которые позаботятся обо мне. Но вот если бы у вас нашлась маленькая чашечка риса или хоть одна пшеничная лепешка…
Крестьяне переглянулись.
— Ну, я думаю, за такую помощь не грех будет мне поделиться с вами, госпожа, своим скудным обедом, — сказал Джеро. — Только не судите строго — мы люди бедные, и наша пища может вам показаться чересчур грубой.
— Не беспокойтесь, — демоница улыбнулась, хоть ее лицо и было скрыто тряпкой. — У меня крепкий желудок. Не настолько крепкий, правда, чтобы переваривать камни…
Крестьяне одобрительно зашумели, оценив шутку и душами чувствуя доброжелательную робость, мягкость и теплоту в голосе незнакомки.
— Как ваше имя, уважаемая? — осведомился глава селения, что по виду ничем не отличался от других крестьян. — И откуда вы, если не секрет?
— Из Хобецу, — пожав плечами, демоница выдала первое название, что вспомнила. — Мое имя — Акико. Я родилась осенью, и родители не долго думали насчет имени… простите, но почему вы на меня так смотрите?
— Акико-сан, вы из того Хобецу, что километрах в пятидесяти севернее отсюда? Большой город со вторым по величине храмом Земли в нашей стране?
— Да, — осторожно ответила обманщица.
— Вот как? — крестьяне поникли, пряча взгляды. — Значит, вы не знаете… дети огня из страны Облаков в последние дни войны сожгли Хобецу до основания и перебили всех его жителей. Немногие выжившие были угнаны в рабство. Теперь на месте того города только огромное пепелище.
— Пепелище?..
Демоница дрогнула, и глаза ее заволок туман боли и горя. Целый город сожжен…
Она вспомнила Сандзе и Инакаву. Вспомнила живших там людей. Взрослые и дети, веселые и хмурые, праздные и вечно занятые делами. Актеры, ремесленники, чиновники и рабочие. Они не убийцы, не злодеи. Наверное, многим не нравилось то, что творила Северная Империя, и они с радостью приняли бы мирную жизнь, но вот их убили. Зачем? За что? Сколько крови!
Юная оборотница вспомнила, как тайком от приютившего ее деда бегала смотреть на большую школу Сандзе, в которой училось множество мальчишек и девчонок, что на переменах веселой толпой заполняли коридоры школы и ее большой двор. Вспомнила, как вместе с дедом ходила смотреть на храм богини-лисицы, Инари. Вспомнила приветливых и веселых девчонок-мико, что в благодарность за посещение совершенно бесплатно вылечили дедушке Такео побаливающую спину. Такие люди были и в Хобецу, разве может быть иначе? И они тоже погибли. О жестокости шиамов, детей огня, ходит немало страшных легенд.
Успевшая повидать истинное лицо войны, девчонка очень ясно представила себе пепелище на месте храмов и школ, жилые кварталы, устеленные изрубленными телами мирных горожан. Слезы хлынули из ее глаз, ноги ослабели, и она, сев у стены дома, содрогнулась от рыданий. Нет, оборотница не жалела, что сражалась и поднимала людей против армий Северной Империи. Она хотела, чтобы рухнула эта зловещая багровая тень, нависшая над обитаемым миром, но гибели такого множества людей юная оборотница не желала. Только злодеи должны были пострадать, лишиться власти и оставить жителей других стран в покое. Но люди, похоже, так не умеют. Крушить и жечь всех подряд, убивать сотнями тысяч, миллионами. Какую радость они находят, сжигая города и издеваясь над беззащитными?
