Лорел Гамильтон - Может ли он испечь вишневый пирог?
— Ты не боишься меня, девочка?
— Боюсь, — отозвалась она.
— Тогда почему ты не сопротивляешься, почему не плачешь?
— Я не воин и если мне суждено сегодня умереть, я умру без слез.
Он наклонился над ней, сверкая клыками и зубищами, и прорычал:
— Я могу заставить тебя плакать.
— Да, можете. Я уверена, что вы на это способны.
— Ты говоришь, что боишься, девочка, но что-то не похоже на это.
— Я Элинор Младшая и я пришла, чтобы спасти Законного Принца или умереть, пытаясь это сделать.
Людоед резко выдохнул, и дыхание у него было не самым приятным, словно он наелся чеснока за обедом, но это было дыханьем не чудовища, а, скорее, крупного мужчины. Его глаза были не такими добрыми, как у великана, но и злыми они тоже не были.
— Ты можешь пройти, Элинор Младшая. Моя тетя ждет тебя в следующей комнате. Я порубил бы тебя на кусочки и съел завтра на ужин. А моя тетя съест тебя живьем, — с этими словами он наклонился еще ниже, усиливая свою угрозу.
Элинор ощутила, как пульс подступил к горлу: быть съеденной заживо было намного ужаснее, чем быть разрубленной топором и поданной на стол, или быть сброшенной с моста великаном, но она не могла вернуться. Она должна была идти вперед. В конце концов, кто-то точно должен был ее убить и положить конец всему этому.
Она присела в реверансе перед людоедом.
— Спасибо, людоед. Я надеюсь, что у вас будет завтра отличный ужин, но я рада, что им буду не я.
— Твоя радость угаснет, — крикнул он ей вслед, — когда встретишься с моей тетей.
Элинор прошла до конца каменного коридора и обнаружила там маленькую дверь. Она замерла, положив руку на изогнутую металлическую дверную ручку. Ей очень не хотелось быть съеденной заживо. Это участь была хуже, чем выйти за графа Чиллсвота, так ведь?
Она стояла там так долго, что людоед подошел к ней и встал за спиной, спросив:
— Почему ты медлишь, девочка?
— Я боюсь, — честно ответила она, — я не хочу быть съеденной заживо.
— Ты можешь вернуться, — заметил людоед. — Поскольку ты прошла мимо меня и моего кузена, ты можешь пройти мимо нас и обратно.
Она повернулась и посмотрела на него, даже не догадываясь, какими ярко-синими и широко раскрытыми были ее глаза, и какое доверие в них светилось, что было редкостью для девушек ее возраста. Но людоед это заметил.
— Я действительно могу уйти, и вы не причините мне вреда?
— Я уже сказал тебе, что ты прошла испытания. Мы с кузеном не причиним тебе вреда.
— Но ваша тетя за этой дверью может съесть меня живьем, — возразила Элинор, не пытаясь скрыть страх в своем голосе.
Людоед кивнул.
— Она так и поступит, если ты не пройдешь ее испытания, — сказал людоед, прикоснувшись к желтому плащу девушки одним из своих грязных пальцев. — Кто выкрасил для тебя эту ткань?
— Я выкрасила ее с помощью слуг, но травы для этого я собирала сама.
Элинор не была в этом уверена, но ей показалось, что людоед улыбнулся краешком рта, полного клыков.
— Ступай вперед, девочка, если хватит храбрости. Возвращайся, если ее у тебя нет, но то, что привело тебя сюда, все еще ждет по ту сторону моста.
Она кивнула.
— Граф Чиллсвот, — сказала она.
— Это имя мне не знакомо.
— Если я не пройду испытание вашей тети, она действительно съест меня живьем?
Людоед кивнул.
— Съест. Она это умеет. Она любит, когда мясо живое и извивающееся.
Элинор вздрогнула и сглотнула так тяжело, что горлу стало больно. Действительно ли брак с графом хуже, чем это?
Она помнила его руки на своем теле. Помнила тот миг во время танца, когда он не просто провел ладонями по ее груди, а схватил ее, поглаживая. Ее отец приказал бы избить любого дворянина, который осмелился бы на подобную дерзость, или, по крайней мере, выгнал бы его с пира. Она помнила, как по ее коже пробежала дрожь отвращения, как она содрогнулась от прикосновений графа и его взгляда. Неужели такая судьба хуже смерти? Может, и нет, но Элинор решила, что скорее умрет, чем выйдет замуж за графа. Поэтому она должна это сделать. Даже если смерть будет ужасной, она будет недолгой, а потом все это кончится. А вот брак с этим мужчиной будет длиться не один год. Она снова вздрогнула, но на этот раз не из страха перед тем, что было за дверью.
Элинор взялась за дверную ручку и сказала:
— Спасибо, людоед. Вы были так добры ко мне, как я и не мечтала.
— Пожалуйста, Элинор Младшая.
Она отступила от двери настолько, чтобы присесть в реверансе, потом она открыла дверь и оказалась в пустой каменной комнате, где единственный свет исходил от камина у дальней стены.
Элинор замерла на мгновение, потом вошла в комнату в своих непрактичных бальных туфельках. Она плотно закрыла за собой дверь, осматривая пустую, освещенную светом пламени комнату. Ее минутный страх ушел. Она снова была спокойна.
— Меня прислал ваш племянник, людоед, — сказала она в пустоту. — Я жду вашего испытания.
— Ты кажешься храброй, — послышался женский голос из тени.
Элинор снова тяжело сглотнула, не в силах унять бешеное сердцебиение, но ответила она уверенно. Она умрет храброй ради легенд, которые о ней напишут. Будет очень стыдно, если о ней напишут шутливую балладу, вроде той, которую написали про одну принцессу, что умерла в слезах.
— Я не так уж смела, но я готова к вашему испытанию, — ответила Элинор, всматриваясь в тени и пытаясь разглядеть женщину или людоедку, ведь комната была слишком мала для великанши.
В полумраке виднелся силуэт, но он не был женским. Глаза Элинор сначала не могли осмыслить увиденное, тогда обладательница голоса вышла на свет и Элинор вскрикнула. Она прикрыла рот рукой, чтобы сдержать вопль, но она и представить себе не могла, что перед ней окажется подобное существо. Это стоило вопля или даже двух.
Огромная хищная кошка цвета спелой пшеницы светилась, сверкая золотом. Она подошла к девушке на огромных кошачьих ногах. Но это был не лев и не кот: туловище имело грудь и руки, над ним было женское лицо, обрамленное длинными и волнистыми каштановыми волосами. Ее глаза были по-кошачьи узкими и золотыми, и если не смотреть на нижнюю часть ее тела, то можно было бы сказать, что она была красива.
Элинор замерла, зажав рот рукой и глядя на женщину-кошку, которая шла к ней изящной походкой, напоминавшей походку тех котов, которые обитали на кухне.
— Ты знаешь, кто я? — спросила она.
Элинор покачала головой и, наконец, заставила себя убрать руку ото рта. Она старалась держаться так, как подобает леди, а не испуганному ребенку.
— Я сфинкс, и мы очень любим загадывать загадки и задавать вопросы. Я задам тебе три вопроса, и если ты ответишь неправильно, я тебя убью.
