Марина Ясинская - Колдун поневоле
В первый момент ему показалось, что совершенное убийство что-то сдвинуло в его психике, и оттого мерещится ему всякая дрянь. Потом понадеялся, что, может, это просто дурной сон — вот-вот проснешься и поймешь, что ничего на самом деле не было.
А когда дошел до деревенского кладбища и углядел единственную свежую могилу, то понял.
Гришка тяжело сел на влажную землю, прямо у деревянного креста, достал сигареты и закурил. Да, он снова стал курить — после смерти деда. И знал, что теперь уже не бросит.
Он теперь много чего знал и видел.
Видел, как черным шлейфом тянулась за серым джипом порча, наложенная застреленным им МакКлаудом. Знал, что скоро сведет она в могилу всех, ехавших в нем: один по-пьяни разобьется насмерть, другого застрелят на очередной разборке, а третий просто угаснет сам.
Видел слегка сияющую светлую дымку, окутывавшую домик деда. Знал, что она скоро погаснет совсем — теперь, когда деда не стало.
Слышал отголоски чужого горя, впитавшегося в рыхлый могильный холм. Знал, что сегодня поутру его снова поливал святой водой Пал Саныч, и что будет так делать, пока не пройдет сорок дней, потому что сосед любил деда и очень хотел, чтоб тот упокоился с миром. Знал, что так оно и будет, потому что дед его колдуном стал невольно, а невольным колдунам есть прощение.
Понимал, что ему прощение заслужить будет куда сложнее — ведь он знал, что творил. Знал, хотя и не признавался себе в этом.
Еще долго Гришка сидел у могилы. Отчаянно вслушивался в тишину, будто пытался разобрать едва слышные слова деда. Тот рассказывал внуку, как прожить с этой недоброй силой так, чтоб не сгубила она его, как удержаться от того, чтобы обращаться к ней. Как и в далеком детстве, дед успокаивал его и утешал. Или Гришке просто так казалось…
А потом раздался внезапный звонок на мобильник.
Еще только вынимая телефон из кармана, Гришка уже знал, кто это.
И снова звонивший уложился в десять бесплатных секунд.
— Я знаю, что МакКлауда ты шлепнул. Ну, ничего, теперь я своё не упущу. Все, гаденыш, ты не жилец. И сила твоя тебе не поможет.
Гришка отключил телефон. Закрыл глаза и отчетливо увидел очередного охотника за колдунами. Сколько их еще на свете? Способных спокойно убить ради злой силы любого? Даже старика… А сколько таких, как его дед, по вымершим селам и опустевшим деревням? Колдунов старой закалки, стойких духом, отказывающихся применять силу во вред — даже к своим убийцам. Сколько из них будет уничтожено расплодившейся мразью? А уж как распорядится полученной силой эта погань — и вовсе представить страшно.
Гришка покосился на могилу и виновато прошептал:
— Извини, дедуль, я знаю, что с этим делом нельзя начинать — как с наркотиком. Знаю, что потом сложно будет не поддаться. Но я ведь твой внук. Значит, у меня получится устроять. А вот мразь эта — они не люди. Не могу я спокойно оставаться в стороне и смотреть, как убивают таких как ты… Я осторожно, ладно? — просительно закончил он.
Закрыл глаза.
Слова страшной порчи сами приходили ему на ум. Они звенели от скрытой силы и рвались наружу.
Гришка знал, что настигнутый ими не доживет до конца месяца.
Знал, какую цену придется ему за то платить.
Знал, что ждет его на новом пути, и что обратной дороги уже не будет.
Знал.
Глубоко вздохнул.
А потом тихо выпустил страшные слова наружу.
