Айше Лилуай - Сын пламени
- Не удивляйся, старец, - улыбнулся старший из свонов. – Кому приходится по-настоящему удивляться, так это мне и моему сыну: кажется, облик всего Амариса изменился с тех пор, как я последний раз покидал хребет Эвиля. – Он задумался, почесав подбородок и переглянувшись с юношей, которого назвал сыном. – Рельмы в Андагаэне… Уж не люди ли заставили вас бежать так далеко на запад, а, старик?
Травник опустил голову и тяжело вздохнул.
- Люди, люди… Кто ж еще?
- Выходит, весь восток наводнили теперь эти дикари? – поднял брови молодой свон. – И погубили даже Аруман?
- Ах, да что ты! – старик схватился за сердце и побледнел. – Не дай то Вардван! Слава небесам, Аруман еще стоит, и вождь Колириан по-прежнему восседает там на своем троне. И в стенах его замка растет и готовится принять груз отца юный Алиат. Но войско людей захватило и сожгло множество наших деревень, и повсюду, повсюду на востоке рыскают воины жестокого Кальхен-Туфа, нагоняя страх на жителей и почти каждый день забирая по одному рельму к себе в плен. Иные видели, как пленников этих угоняли к восточному побережью…
- Постой! – нахмурился старший из сыновей Племени Белого Пера. – Войско? У дикарей? И ровно по одному забирают? И не убивают всех подряд? Ничего не понимаю…
- И впрямь давно не покидали вы свою «Звезду», - горько усмехнулся травник. – Изменились люди… Стая кровожадных зверей превратилась в сильную армию новых Высших.
- Высших?!
- Да. Теперь они по праву Высшая раса – самая многочисленная раса Востока! Они даже выглядят теперь, почти как… - старик запнулся и скривился, словно от унижения. - … Как мы.
Своны переглянулись изумленно и озабоченно.
- Спасибо, старец, - сказал наконец старший, и оба поклонились. – Теперь извини нас за вмешательство и ступай себе дальше.
- Пусть Вардван осветит твой путь, - добавил молодой.
Удивленный столь почтительным обращением со стороны гордых жителей Эвильских гор, травник растеряно кивнул на прощание и продолжил поиски лекарственных травок, только когда своны взмыли в бледное осеннее небо и растворились в нём.
- Эх, страшно… - вздыхал он. – Что сейчас в мире-то творится… Так и с ума сойти простому рельму недолго!
- Отец, о чем ты думаешь? – рассекая низкое небо, спросил юноша.
Лицо старшего свона стало еще мрачнее, чем обычно, с тех пор, как оба покинули отряд, отправляясь на разведку. Даже светлые глаза потемнели.
- О том, что тринадцать лет – это очень много…
- И что теперь будет? Думаешь, с дикарями драться было бы намного проще?
- Конечно. Но… не торопись, Шагхара. Сейчас всё обсудим, поразмыслим хорошенько и решим, что делать дальше.
- Да, отец.
- Лучше давай пока опустимся ниже: они должны быть где-то неподалеку…
Они опустились до самых макушек тесно растущих сосен и спустя некоторое время уже заметили спутников, которых оставили позади день назад. Добравшись до места, оба свона ступили на твердую землю. Рядом с тлеющими поленьями сидел, чуть сгорбившись, рельм средних лет и бесцельно водил по рыхлой земле длинной палкой. Завидев свонов, мужчина кивнул в знак приветствия и шепотом сообщил:
- Они еще спят. Мы шли почти всю ночь напролет.
Почтительно поклонившись товарищу, своны молча сели на сухое бревно возле костра и застыли так. Рельм не отрывал от них пристального и пытливого взгляда.
- Разузнали что-нибудь, Норах?
Сын Племени Белого Пера закрыл глаза. Глубоко вдохнул – и медленно выдохнул, освобождая грудь от давящей усталости и смутного беспокойства.
- Чуть позже, Ругдур. Пусть сначала они проснутся…
- Как угодно. – Рельм пожал плечами и наконец-то отбросил в сторону ненужную палку.
Прислонившись спиной к стволу дерева, Норах склонил голову себе на грудь и задремал, а его сын, которому совсем не хотелось спать, принялся наблюдать за своими спутниками, ожидая пробуждения остальных.
Сатир, неспокойно лежа на боку, беззвучно шептал что-то одними губами и то и дело лягался козьими ножками, словно во сне отбивался от полчища незримых врагов. Раздвоенное копытце его больно ударило Шагхару по голени; ругаясь, молодой свон нагнулся и отпихнул Низшего, но тот даже не обратил внимания. Ровно дышала крепко спящая Великая, подложив обе ладони под нежную щёчку и только изредка подёргивая от холода плечом. Чуть поодаль лежал на спине последний член отряда – совсем еще молодой мужчина с открытым лицом, отмеченным благородной, даже одухотворенной красотой, и прямыми, решительными чертами. Его каштановые волосы вились на лбу и возле высоких скул, и несколько жёстких тёмных волосков пробивались сквозь кожу на чистом подбородке, чуть приподнялись густые брови, на губах лежала легкая тень улыбки. И хоть руки спящего были скрещены на груди, словно закрывая душу от внешнего мира, он казался необыкновенно счастливым и умиротворенным. И весь облик его источал тепло и силу.
- Эх, как крепко спит, - с легкой завистью пробормотал Шагхара. – Да с таким видом, будто лежит дома в теплой постели, а на дворе весна и нет никакого мрака. И никакой войны. Никакой крови…
- Это он только во сне, разве не заметил? – отозвался Ругдур, тоже глядя на спящего. – Бог знает, что ему снится, да только реальность у него, бедняги, настолько ужасной оказалась, что тут любой сон покажется раем. Наступит утро – и он снова будет вынужден окунуться в наш жестокий мир, где только с мечом в руке можно выжить…
- Грустно ты говоришь, Ругдур, - вздохнул юный Шагхара.
- Говорю, что считаю правдой, дружок, - ответил рельм. – Не повезло нам с тобой жить в столь темное время, а ему-то как не повезло… Хотя, кто знает, может быть, дальше будет еще хуже и сейчас нам должно только радоваться?
Шагхара не ответил – только плечами пожал.
- Может быть, - сонно проговорил вновь пробудившийся Норах. – Да только не так это просто…
По лицу Ругдура скользнула горькая усмешка. Он быстро и как-то нервно поднялся на ноги, расправил затекшие от долгого сидения плечи и широкими шагами обошел стоянку. Вернувшись, остановился прямо напротив свонов и как будто хотел что-то сказать, но тут проснулась Великая и громко ахнула, увидев солнце, успевшее уже подняться над лесом.
- Уже так поздно, а мы еще спим! – Сайибик легко вскочила.
- Тише, тише! – негромко рассмеялся Ругдур. – Мы, кажется, пока никуда не торопимся… Только ты со вчерашнего вечера все подгоняешь нас вперед.
Норах насторожился и искоса глянул на немного обиженную словами рельма деву.
- Вперед подгоняешь? – переспросил он, подняв брови и вопросительно, и насмешливо.
