Миднайт - Снейп – мой декан 2
- Ты, Гарри, тоже иди спать. Завтра обычный день. Думаю, вы с мистером Малфоем доросли до еще одной ступени волшебного мира.
- Какой же? – пробормотал Гарри, косясь в угол.
Дадли до сих пор сидел там и что-то бормотал.
- Завтра и узнаешь. За ночь много чего может случиться….
Молодой человек перевел взгляд на профессора, но он, кажется, не собирался больше ничего пояснять. Гарри вздохнул и волшебной палочкой убрал весь мусор.
- У вас паранойя, молодой человек, - вдруг громко заметил Снейп.
- Что?! – оскорбился Гарри такому неожиданному заявлению.
- Не у тебя, Гарри – у тебя она приобрела более пугающие формы. У вас, мистер Дурсли.
Дадли тихо пискнул. Гарри не знал, как это расценивать – был его кузен удивлен или напуган, что с ним заговорил взрослый волшебник. Тем более такой волшебник, как Снейп.
- Сколько раз на вас уже нападали волшебники? – спросил профессор, усаживаясь на стул и скрещивая руки на груди.
Его черные глаза неожиданно сверкнули. Хотя Гарри видел, что это всего лишь свет лампы, попавший на лицо Снейпа, он понял, как зловеще это выглядит со стороны Дадли. Действительно – Дурсль-младший вдруг зажал рот руками, будто профессор силой вырывал из него слова. Снейп странно хмыкнул.
- Ладно. Гарри, проводи его в спальню.
В коридоре на втором этаже свет не горел. Драко никогда не любил его зажигать и сейчас тоже не потрудился сделать это. Малфой, наверное, уже спал в комнате для гостей. Снейп разместился в комнате мистер и миссис Дурсли. Драко не понимал профессора – по его мнению, невозможно было спать на кровати, на которой спали мертвые люди. На это Снейп мрачно усмехнулся и сказал, что они еще не мертвыми спали на ней, а кровати все равно умер ты или уехал – это же просто кровать. Дадли никого не впускал в свою комнату. Хотя никто, до сегодняшнего вечера, и не горел желанием входить, кузен Гарри все равно жил отшельником. Гарри так и остался в своей маленькой комнате и, почему-то, был этому искренне рад.
- Все. Спокойной ночи, Дадли…. Эй, ты чего?
Дадли неожиданно дернул Гарри к комнате мистера и миссис Дурсль.
- Тихо! – прошипел Дадли, будто они с Гарри пробирались по вражеской территории.
Он открыл дверь, но свет не зажег. Гарри тоже не стал этого делать – глаза уже привыкли к темноте. Молодой человек зевнул – неожиданно, как гром среди ясного неба, навалилась жуткая усталость. Хотелось спать, глаза не хотели больше смотреть за возней Дадли возле шкафа миссис Дурсль….
- Дадли, что там у тебя? Давай немного быстрей.
- Вот, - прошептал Дадли, указывая на что-то в нижнем ящике. – Забери это!
Гарри подошел. Среди всевозможного белья и каких-то тряпок лежала небольшая старомодная шкатулка. Она была резная и достаточно красивая – на крышке переплетались две птицы, чем-то отдаленно напоминающие фениксов.
- Зачем мне это забирать? – спросил Гарри, потирая глаза под очками. – Это всего лишь шкатулка твоей матери.
- Нет, твоей!
Гарри резко убрал ладони от лица. Очки упали на самый кончик носа.
- Моей? Что ты говоришь? Твоя мать никогда бы не стала держать ее здесь, если бы она….
- Нет, это твоей матери! – уперся Дадли. – Я слышал, как мама рассказывала отцу, что не может это выбросить! Она… заколдована!
- Как?
- Я не знаю! Это твое дело! – Дадли больше не сказал ни слова и пулей вылетел из комнаты.
В коридоре послышались шаги. Снейп тоже шел спать. Гарри быстро вытащил шкатулку из ящика и вышел за дверь.
- Доброй ночи, профессор, - вежливо сказал молодой человек, пряча шкатулку за спиной.
- Доброй ночи.
- Это не подарок на твой паршивый день рожденья! – дверь комнаты Дадли с силой захлопнулась.
Гарри спал плохо. Как и все время. Ему не помогала Ментальная Блокировка, а здесь не было тех условий, в которых он или Снейп могли приготовить Блокирующее зелье. Шрам все время покалывал и саднил. Не было перерывов между болью. Не было времени подумать над тем, почему он болит. Он просто болел. И Гарри жил с этим. Час за часом, то усиливаясь, то утихая, покалывание и пульсация в голове продолжалась. Гарри уже привык. Он старался не поддаваться и кошмарам, которые часто беспокоили его, но сегодня Гарри не выдержал и проснулся посреди ночи. Было холодно – окно открылось. Гарри готов был поклясться, что кричал во сне. Он сам слышал. Спал и слышал, как кричит. Но сейчас он понял, что крики продолжаются и это точно не он. Кто-то в соседней комнате….
Гарри толкнул дверь комнаты Дурслей. Снейп сидел на кровати, закрыв лицо руками.
- Профессор?
- Мм-м?
- Вы кричали во сне….
- Я знаю, Гарри. Не думай, что одному тебе сняться кошмары.
- Это про… Вольдеморта?
Снейп судорожно вздохнул и кивнул.
- В этом ты тоже не одинок, Поттер.
- Но… вы же теперь… свободны.
- Я не буду свободным, пока он жив. До конца, во всяком случае. Черная Метка, - профессор дотронулся до повязки на предплечье. – Это только еще одно средство. И не самое надежное, как видишь. У него есть лучше….
- Что же?
- Внушение. Годы внушения, что ты должен, что ты обязан, что ты не можешь сделать иначе…. Некоторые даже не знают, что он внушает…. Поэтому и начинают сниться кошмары. Своего рода отголоски его заклинаний, пыток и приказов….
- Здесь безопасно, сэр, - сам не зная зачем, сказал Гарри.
- Я знаю. Если ты думаешь, что я хотя бы самую малость не беспокоюсь за свою жизнь, ты ошибаешься. У меня еще есть дела, которые я хотел бы закончить.
- Сэр… я ничего не хочу сказать этим вопросом, но… где вы обычно живете летом?
- В школе. Или там, где того требует Орден.
- У вас нет дома, сэр?
- Нет. Я его продал. Много лет назад.
- Зачем?
- Это тоже связано с Орденом, Гарри. Дамблдор всегда говорил, что я слишком много на себя беру в этом плане, но в глубине души он понимал, что я поступаю правильно.
- При чем здесь Орден?
- Очень даже при чем. Представь себе – у меня нет родных, у меня нет дома. Вольдеморт не может шантажировать меня. Я не рискую потерять тех людей, те вещи, которые мне дороги. Все, чем я могу рисковать – это своей жизнью. Понимаешь?
- Понимаю…. Сэр, у вас кровь идет…. – через повязку Снейпа на простыни действительно сочилась струйка крови. Она казалась почти черной в темноте. - Принести вам бинт?
- Нет, я сам справлюсь. Иди спать.
- Э-э-э… Спокойной ночи, профессор.
- Тебе того же.
Гарри шел назад к себе. Ковер был мягкий, но холодный. Было, будто пусто где-то в животе и от этого немного мутило. Ладони замерзли.
***
Вечером – то есть, уже ночью у Гарри не было сил посмотреть что там, в шкатулке его матери и почему Петуния Дурсль не могла ее выбросить. Силы и на утро не появились. К ощущению полного опустошения прибавилась слабая, но ужасно противная головная боль, и Гарри понял, насколько правильно не хотел отмечать свой день рождения. Но все же надо было встать.
