Евгения Лифантьева - Синий Дракон
— Девчат, на какую демонстрацию все ушли? — просто так, чтобы поддержать разговор, поинтересовался он.
— Не на демонстрацию, а на парад. Он на каждой игрушке бывает, — Лель добросовестно попыталась гостю основные правила "полигонки", — ведь не все игроки знакомы друг с другом, а так каждый будет знать, во что встрял, когда кого-нибудь встретит. А еще загруз дадут: говорят, на этом "Перекрестке" нужно будет черепки собирать. Кто соберет все — получит Великую Чашу…
Старик опять ничего не понял, но расспрашивать дальше по поводу того, кто и во что может "встрять" и при чем тут какие-то черепки, почему-то расхотелось. Так покойно и уютно, как здесь в лесу у костра, ему не было давно. А еще Владлен Степанович вдруг почувствовал, что очень хочет спать. Ночью, как многие сердечники, спал плохо, а сейчас, на солнышке после травяного чая разморило.
— Какие проблемы? — улыбнулась Кошь. — Ложитесь в палатку, там спальники застелены.
Так на "Перекрестке" появился второй представитель старшего поколения. В истории ролевых игр ситуация небывалая, но нет ничего такого, что не могло бы произойти.
3.
Дмитрию Сергеевичу Снегиреву мастерский лагерь показался чем-то средним между военным штабом в период наступления противника и филиалом дурдома. Все время прибегал кто-то, и все время этому кому-то было что-то нужно от старшего мастера. Поговорить с Антоном хотели все, поэтому, когда тот сказал деду: "Сиди пока тут и не отсвечивай", Дмитрий Сергеевич не обиделся. Действительно, сам напросился на игру — сам и разбирайся в происходящем.
А происходило что-то явно незапланированное. Куда-то исчезли чипы железа, и невысокий курносый парень оправдывался перед Странником: "Да брал я их! Честное слово брал!" Прибежал, бряцая оружием, какой-то странный рыцарь (Снегирев-старший так и не понял, к какой эпохе и к каком народу относятся подобные доспехи) и с апломбом начал требовать, чтобы пропустили ездовых драконов. "Обрыбитесь! Круто вам — драконы. И так вы пол-полигона вынесете", — отрезал Антон, и квази-рыцарь, на удивление, сник и побрел восвояси.
Прибегал еще кто-то, кричал, что Ирбис — козел, хоть и горный, и какой он мастер по оружию, если не может отличить клевец от топора, а клевцы для того и делались, чтобы доспехи прорубать, так что КУ-два быть совершенно не может, по меньшей мере — КУ-три. Тут Антон согласился, написал что-то на бумажке. Один за другим появлялись просители сертификатов, хорошенькая девушка со слезами на глазах жаловалась, что в ее лагере нет воды, а носить воду за два километра — страшно. Странник обещал отправлять в водоносы мертвецов… Теребили не только Антона, но и других мастеров, особенно мастера по магии — того самого курносого парня, потерявшего чипы, и через час он выглядел так, словно на нем пахали целую рабочую смену.
Единственным более или мене свободным, точнее, не разрываемым на части, человеком, была девушка, пытавшаяся (довольно неумело) развести костер. Дмитрий Сергеевич понял, что хоть в чем-то он может оказаться полезным окружающему его миру. Поэтому отобрал у девушки топор и занялся дровами.
— Скажите, это всегда тут так… мнэ… шумно? — вежливо поинтересовался он, как только в лагере стихла очередная перебранка.
— Да нет, это только до игры мастеров так напрягают.
— А вы — не мастер?
— Мастер, только по обрядам. Мне потом побегать придется. А сейчас поесть хотелось бы — я сегодня проспала, позавтракать не успела, а потом не дадут…
Через пятнадцать минут стараниями Дмитрия Сергеевича в одном котелке весело булькала каша, а в другом — закипал чай.
Еще через какое-то время к костру подтянулись все освободившиеся мастера.
— Молодец, дедуля! — похвалил Антон, налил себе чаю и опять забыл о Дмитрии Сергеевиче. — Собирайся, Лика, пошли, через десять минут — парад. Да, дел, ты тут посидишь, чтобы глюки вещи не сперли?
— Угу, — согласился дед. Не совсем, правда, понимая, как это галлюцинация может что-то украсть. В прочем, кроме неведомых "глюков" по лесу может шариться любой народ, так что вещи действительно стоит посторожить.
Пока никого не было, Дмитрий Сергеевич навел в лагере относительный порядок (полевые экспедиции выработали у него безусловный рефлекс на убирание рюкзаков и прочих мелочей в палатки), со вкусом попил чаю и стал ждать дальнейшего развития событий.
События начались после того, как Антон вернулся с парада. Он был жутко расстроен, зло плюхнулся рядом с костром на траву.
— Что такое? — спросил Дмитрий Сергеевич.
— Облом! Полный! Синий Дракон не приехал!
— Ну и что?
— Как — что? Ты же правила читал! А кто в лабиринте будет сидеть? Кто над умниками, которые хотят большего, издеваться будет?
— Слушай, Тош, а может я сгожусь, — не совсем уверенно предложил Дмитрий Сергеевич.
— Ты???
— А чего? Я же правила читал. Кстати, мастерский вариант, со всеми хитрушками! Так что самому мне играть уж не интересно. А вот Драконом быть… Ты только посуди: бегать Дракону не нужно, сиди себе в лабиринте и задавай вопросы. А уж что-что, а вопросы я задавать умею. Как ты думаешь, сколько я экзаменов за жизнь принял?
Несколько минут Странник тупо смотрел на ехидно ухмыляющегося деда. Потом зачем-то поднял глаза к небу (словно надеялся увидеть там прилетающего все-таки Дракона) и выдохнул:
— А что? Была — не была! Да у тебя и халат как раз синий! Игровушки не надо! А маску Кили привез, так что еще тот Дракон будет!
Через полчаса Дмитрий Сергеевич воцарился в Лабиринте. Развел небольшой костерок, обустроил себе лежбище. Правда, пить чай, не снимая драконьей маски из папье-маше, было сложновато, но Дмитрий Сергеевич как-то приспособился.
Мир вокруг был великолепен. Светило солнце, шумели сосны, пели какие-то пичуги. К тому времени, как у врат Лабиринта появились первые посетители, Синий Дракон совсем разомлел. "Чем не жизнь, — думал он, — лежишь тут, мудрость копишь. И никаких тебе заседаний, никаких совещаний, никаких ученых советов. Благодать! А что до этих несчастных смертных — так достойны ли они внимания? Это еще посмотреть надо…"
Первыми посетителями Лабиринта были не ищущие больше, чем имеют, но рыцари Ордена Синего Дракона. Они встали лагерем у врат Лабиринта. Дмитрий Сергеевич преодолел сонливость и, как учил его Странник, приветствовал гостей:
