Роберт Рид - Дизайн с привидениями
— Я не боюсь мертвецов, бабуля. И если захочу, сама могу их напугать.
Холод отступил еще дальше, Мадам Зайн медленно повернула голову и расфокусировала взгляд, чтобы рассмотреть привидение внутри возникшего в центре спальни столба холодного серебристого тумана.
Перед ней стояла молодая женщина лет тридцати.
В первый момент это заставило Мадам Зайн вздрогнуть, но она тотчас взяла себя в руки и снова рассмеялась. Бабуля Доусон выглядела настоящим пришельцем из прошлого века. На ней был совершенно кошмарный брючный костюм, длинные волосы распущены по плечам, на миловидном лице застыла угрюмая гримаса.
— Значит, вот как ты себя представляешь, — заметила Мадам Зайн. Затем она презрительно тряхнула головой и спросила: — Ну и что тебе нужно?
Легкие модуляции внутри туманного столба вызвали колебания воздуха в комнате, и Мадам Зайн услышала на удивление молодой голос — голос, умолкший почти семьдесят лет назад, который мог бы показаться приятным, если бы не звучащая в нем ненависть.
— Оставь нас в покое!
— Почему? — притворно удивилась Мадам Зайн.
— Убирайся!.. — прошипела женщина. Подняв обе руки, она придвинулась, и Мадам Зайн снова ощутила на коже прикосновение мертвящего холода.
— Меня ты не испугаешь, — повторила Мадам Зайн.
В следующее мгновение она ткнула рукой в грудь противницы и, ухмыльнувшись, сказала:
— Мое тепло гораздо опаснее для тебя, бабуля, чем твой холод — для меня. А знаешь, почему? Потому что ты материальна не более, чем пук новорожденного младенца.
Ба Доусон отступила в клубящийся туман. На мгновение она исчезла, потом снова появилась.
— Знаешь, кем я была раньше, бабуля? До того как стала Мадам Зайн?..
Лицо женщины сделалось плотным, почти осязаемым, зато все остальное тело истончилось до прозрачности, став почти неразличимым в серебристом тумане.
— Я была археологом, бабуля. Доктор гуманитарных наук Синди Зайн к твоим услугам… — Мадам отвесила шутовской поклон, рассмеялась и небрежно взмахнула рукой. — Впрочем, это было давно, когда я была молода, — добавила она с легкой сентиментальной ноткой. — Когда новые квантовые технологии только появились, я разыскивала органические артефакты, хранящие проекции умерших, и изучала по ним внешний облик людей прошлого. Потом, когда резонаторы стали мощнее и дешевле, я научилась «оживлять» отпечатки. Разумеется, существовали естественные ограничения… Человеческий мозг слишком сложен, поэтому то, что остается после него на материальных носителях, напоминает просто… просто отпечаток грязной руки, да. — Мадам Зайн подняла вверх ладонь. — Вот что ты такое, бабуля! Просто смазанный отпечаток руки, Разумеется, в поглотителе, который любимая правнучка тайком засунула тебе под матрац, полным-полно разных полезных сведений, знаний и прочего. Я допускаю даже, что благодаря достижениям современной технологии ты сохранилась лучше, чем многие, но даже несмотря на это, ты просто горстка квантовой пыли, едва различимый след на вечности, который со временем поблекнет и исчезнет…
Говоря все это, Мадам Зайн внимательно изучала свою противницу. Несомненно, в молодости миссис Доусон была очень хороша собой. Даже сейчас, когда она представляла собой просто информационный набор бесплодных желаний и тщетных стремлений, ее очаровательное лицо казалось решительным и умным, а взгляд — уверенным.
— Да… — прошептала Ба Доусон. — Я знаю, кем ты была… раньше. Знаю…
— Несколько лет назад, — продолжала Мадам Зайн, — мне в голову пришла замечательная идея. Я обнаружила на рынке никем не занятую нишу, где я могла добиться блестящих успехов. Когда ты была жива, женщинам не приходилось заботиться о том, чтобы заработать себе на жизнь. Теперь не так. Лично мне всегда приходилось много и тяжело работать, чтобы не умереть с голода. Разумеется, у меня было много соперников, завистников, просто врагов, но я сумела с ними разобраться. Сумею разобраться и с тобой.
Призрак смотрел на нее и молчал, но во взгляде молодой женщины читалась неприкрытая насмешка.
— Мне наплевать, что ты обо мне думаешь, старуха, — резко сказала Мадам Зайн. — Я пришла, чтобы предупредить тебя: если утренняя история повторится еще раз… или если кто-то из призраков вдруг вздумает бунтовать, я лично выдеру из стены твою ловушку-концентратор и закопаю на заднем дворе… Будешь лежать там, пока мы не закончим. Тебе понятно?..
Привидение заколебалось, задрожало. Рот молодой женщины открылся и закрылся, но звук донесся будто со всех сторон сразу.
— Теперь мне понятно…
— Точно ли?..
Но Ба Доусон не ответила. Стремительно приблизившись, она погрузила правую руку глубоко в грудь Мадам Зайн, хотя горячая кровь к мускулы должны были обжигать ее, как огненная печь. Рискуя собственным призрачным существованием, Ба Доусон проникала все глубже и глубже в живую плоть, пока у Мадам не потемнело в глазах. Чувствуя, как. сжимается в ледяных тисках холода ее сердце, Мадам Зайн невольно ахнула, и изо рта ее вырвалось облачко редкого пара — вырвалось и растаяло в сумраке детской.
Угроза, по-видимому, возымела свое действие. Во всяком случае до конца дня больше не случилось ничего экстраординарного. Созданный Мадам Зайн ансамбль функционировал практически безукоризненно. Римский легионер стоял на страже в будке у въездных ворот и выкрикивал приказы в чувствительные микрофоны цифровых камер. Дворецкий-англичанин любезно улыбался у парадных дверей, а служанка-француженка, некогда пользовавшаяся благосклонностью самого Людовика XIV, роняла в кухне ножи и звенела посудой. Помещенный в большой гостиной учитель музыки ухитрился сыграть несколько тактов бетховенской «Лунной сонаты» на детском фортепиано. В целом это была на редкость хорошо подобранная команда человеческих отпечатков, и Мадам Зайн испытывала тайную гордость при мысли о том, чего удалось добиться ей и ее работникам в столь ограниченный промежуток времени. Когда наступил вечер, она лично переключила резонаторы на максимальную мощность, добиваясь, чтобы в библиотеке появился призрак астронома XX века.
— Знаменитый открыватель десятка астероидов и комет, — сказала она в спрятанный в пуговице микрофон, представляя привидение зрителям, которым его имя все равно ничего не говорило. — Сейчас сюда придет Джошуа, сэр, — добавила она; — Он очень интересуется всем космическим. — Мадам Зайн улыбнулась зрителям и позвала: — Иди сюда, Джошуа, не бойся.
Семилетний Линч, ожидавший ее зова в коридоре, быстро вошел библиотеку.
— А я и не боюсь, — проговорил он бодро.
