Максим Далин - Гетто
Гарри протянул руку и стащил со Славки мантию.
— Мы пришли, — сказал он.
— Э… куда? — удивился Славка, оглядывая стену — и тут, прямо на его глазах, как в романе Толкина, в стене возникла массивная дверь. Гарри направил на неё волшебную палочку — дверь дрогнула и, скрипнув, приоткрылась.
— Туда, что ли? — Славка подошёл к двери, нажал — и заглянул за неё.
И увидал огромную толпу на той стороне.
Больше всего это напоминало толпу зомби в ужастике, но обычно зомби — это полуразложившиеся мертвецы, а те, кто голодными глазами пожирал дверь, выглядели совершенно иначе. Некоторые напоминали ожившие манекены из дорогих магазинов, некоторые — силиконовых сексуальных кукол с арбузами громадных грудей, некоторые — плоских персонажей манги, некоторые — неудачные сетевые арты, с рогами, крыльями, электрическим светом из пустых глаз, кровавыми оскаленными пастями. Все они напряжённо, нетерпеливо ждали — когда Славка войдёт.
Когда будет можно сожрать его мозг — или что похуже.
Славка шарахнулся назад, захлопнул дверь и прижался к ней спиной. Он предпочёл бы обычных зомби.
— Кто это? — прошептал он вмиг пересохшим ртом.
Гарри Поттер стоял шагах в трёх, целясь в него из палочки, как из пистолета.
— Ваши кадавры, — сказал он дрогнувшим от ненависти голосом. — То, что такие, как вы, наплодили за последние годы. Там их гетто, Неудачники мне сказали, что вы спрашивали туда дорогу. Вот и идите.
— Я не хочу! — возмутился Славка и вдруг осознал, что Гарри уже не одинок.
Фантастические создания стояли широким полукругом и смотрели: гномы и эльфы, Алиса, держащая за лапу Белого Кролика, хмурый Геральт с длинными бесцветными волосами, укутанный в чёрный плащ с кровавым подбоем Граф Дракула, Корвин, похожий на пикового валета из сувенирной колоды, кот Бегемот в обнимку с Коровьевым, огромный, полуголый, как культурист на соревнованиях, Конан-Варвар, ещё и ещё кто-то — и за спиной у Гарри Поттера оказались Гермиона и Рон с такими же застывшими, как у всех, непреклонно недобрыми лицами.
— Идите, — сказал Гарри. — Идите туда, или будет хуже.
Кто-то с задних рядов с сопением пытался протолкаться вперёд.
— Один палец, а?! — взвыл женский бас. — Не надо с ноги, ладно — с руки мне дайте, и пусть идёт. В коллекцию, а?! Пальчики, пальчики — гадёнышей, которые неправильно продолжения кропают…
— Не толкайтесь, миссис Уилкс, — раздражённо буркнул Красный Король с рыбьей головой и в багряном одеянии. — Нашли время трофеи собирать! Успеете.
У Славки сдали нервы.
«Ладно, — подумал он в отчаянии. — Там — свои. В конце концов, мои-то ведь тоже там… Может, удастся договориться со своими?»
И рывком раскрыв дверь, зажмурившись, он перешагнул порог гетто.
* * *Ужасно было до спазмов в желудке: казалось, что сейчас накинется вся эта мерзкая толпа. Но нет, не накинулись — и столбняк мало-помалу отпустил.
Славка огляделся внимательнее.
Окружающий мир тонул в тумане. Из белёсой мути едва выступали тёмные силуэты каких-то строений: от одного взгляда на них коробило, а почему — Славка не понимал. Зомбаки, обитатели гетто, на этом фоне выглядели очень яркими, но как-то неестественно, как глянцевые картинки, наклеенные на кальку. И глаза у них были дикие, но, слегка успокоившись, Славка вдруг сообразил, что нападать на него — вот прямо сию секунду — похоже, никто не собирается.
Не было силы в этих тварях. И у Славки вдруг мелькнула мысль, что они сами его боятся. Хотели бы сожрать живьём — а вот не смеют.
Славка окончательно взял себя в руки. Принялся, превозмогая отвращение, разглядывать толпу.
И его взгляд будто программу запустил в одном из зомбаков — лощёном мускулистом мужике с жеманной бабьей мордой, одетом, как кукла. Зомбак подошёл развинченной манерной походкой и протянул к лицу Славки холёную неживую руку.
Славка отстранился.
— Нервничаешь, мальчик? — процедил зомбак голосом как у телеведущего. — Не беспокойся, я сделаю тебе хорошо — тебе понравится…
Окружающие жадно слушали, но не шевелились, стояли истуканами.
— Да пошёл ты! — вырвалось у Славки раньше, чем он успел обдумать свои слова. — Убери лапы, педрила!
— В чём дело, мальчик? — скривил губы зомбак. — Хватит ломаться, мы знакомы. Ты обо мне оч-чень хорошо отзывался, милый. «Отличный фик, живые герои», так, детка?
Кровь хлынула к Славкиным щекам.
— Ни хрена мы не знакомы! — рявкнул он. — Я даже не читал, ясно тебе, ушлёпок? Твоя авторица, наверное, мне лайкнула, я — ей, всего делов! Будто я знал, что она такую гниду описывает! Я слэш в принципе не читаю!
— Хватит ломаться, мальчик, — повторил зомбак, как заезженная пластинка, не меняя интонации. — Я тебе оч-чень понравился, ты сам сказал…
— Чмо тупое, — бросил Славка, содрогаясь от гадливости.
Зомбак потянулся снова, и Славка яростно оттолкнул его от себя.
Ощущение было чудовищным — словно не человека пихаешь, а мокрую жирную губку, которой только что мыли грязную сковороду. Славка инстинктивно вытер руку о джинсы — и тут сбоку, из тумана, из-за какого-то несуществующего угла возникла девка.
Девка была — вылитая кукла Барби, только с бюстом раза в три побольше. Она покачивалась на длинных шатких ногах, обутых в босоножки на высоченной «шпильке», а её тело, гладкое и глянцевое, как пластмасса, еле прикрывали какие-то цветные лоскутки. Копна волос шевелилась за её спиной, как живая.
«Мои прекрасные волосы развивались при каждом моём шаге», — вспомнил Славка и невольно ухмыльнулся.
— Слышь, шалава, — сказал он облизывающей парафиновые губы девице, — даже не вздумай говорить, что нравишься мне или ещё что в таком духе. Тебя я помню, мерисьютина. И авторша твоя — коза, только что модератор и конкурс судила…
— Ну, скажи ещё, пуся, что меня тоже по дружбе хвалил, — надулась, тут же нахмурилась и тут же приторно улыбнулась другая деваха, гламурный манекен с чудовищно подвижным, прямо-таки резиновым лицом.
— А твоя — вообще работает в издательстве, — хмыкнул Славка. — Потому тебя и пропихнула. Я такую хрень не читаю, не воображай. Тебя на обложке нарисовали — вылитую, такое же чувырло…
— Какой плохой мальчик, — проныл ушлёпок из слэшного фанфика, и пацанёнок анимешного стиля, глазастый и зарёванный, почти плоский, как тиснёная открытка, грустно сказал девчачьим голоском:
— А обо мне ты правду сказал?
— А за тебя твоему автору надо задницу надрать, — мрачно сказал Славка. — Ремнём с пряжкой. Я правду сказал: сильно вышло. Прямо чуть не блеванул на клаву. Но ты не обнадёживайся очень, всё равно ты картонный… Эй, уроды, а где мои-то? Хрен ли тут всё чужие?
