Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Голоса Грозы
Лоэл замирает на какое-то время, продолжая смотреть на ребёнка. У того обыкновенный взгляд, какой и должен быть у новорожденных, так, по крайней мере, думал сам Лоэл.
Одной рукой он развязывает завязки мантии и та падает на пол. Он прижимает ребёнка к себе, кладя руку тому на спину. Вначале ничего не происходит, давящая тишина, впивающиеся в них глаза, но, вдруг, кто-то вздрагивает.
Первый - Лоэл, за ним оно переходит и к остальным.
Это его тело наполняется нестерпимым холодом. Это он зажмуривает глаза, потому что всё вокруг становится таким холодным. Но, не смотря на это, он продолжает прижимать к себе ребёнка. Кричит ли тот? Или, может, крик ему всего лишь чудится?
Тело начинает тяжелеть, и в голове тени не дают открыть глаз. Глухой шум в ушах заслоняет от всего мира, но он не останавливается, пытаясь найти дорогу.
Таламон видит, как Лоэл падает на колени и сдерживает попытку кинуться к нему. Сейчас он ничем не поможет. Он должен оставаться в общем круге и помогать.
Все видят, как принц сжимается, все слышат детский плач.
Ему тяжело, с каждым мгновением всё тяжелее. Но никто не приближается, потому что нельзя. А потом он валится на бок и слышит, не смотря на то, что сознание пребывает на краю пропасти. Слышит, как громко кричит ребёнок. Видит, как того уносят куда-то в тень. А к нему прикасаются чьи-то прохладные руки, и что-то шепчет знакомый голос, только вот чей?
- Ты всё сделал хорошо... всё правильно.
Тяжело дышать, его переворачивают на спину и глаза впиваются в потолок. Одно окно открыли и яркий свет скользит вверху, завладевая всё большим и большим пространством.
Он начинает дышать часто-часто.
А потом так же неожиданно успокаивается.
Всё...
... кончилось.
- Что теперь, Таламон?
Неужели в его голосе промелькнул страх?
Таламон удивлённо вскинул голову и впился взглядом в Лоэла. Нет, конечно, нет, Лоэл не боится.
Всё ещё обессиленный, принц сидит в большом кресле, подперев голову руками.
- Теперь я уеду.
Но это они знают и без слов. Однако Таламон продолжает говорить, ровный мягкий голос окутывает, успокаивает:
- Я заберу его как можно дальше. Я подумываю об одной долине. Там живут только лесорубы, рыбаки, селяне, да и только. Мы будем растить его так, чтобы он никогда не покинул долину. Если за двадцать лет ничего не случиться - значит, всё прошло успешно, и действо можно будет проводить снова и снова...
Он вздрогнул?
Ерунда, показалось.
- Со мной поедет Марин и Тиена.
- Двадцать лет - так долго,- сказал Лоэл.
Таламон усмехнулся.
- Не так долго, как тебе кажется сейчас. Уже через пять лет, к твоему двадцатилетию, ты будешь считать иначе.
Он ничего не ответил.
- Это было великолепно!- Таламон развернулся к окну, тонкие пальцы вцепились в подоконник.- Ты сделал это даже лучше, чем я предполагал. Как оно захлестнуло нас! Я уверен, я знаю, что после этого все поймут, что убийства больше не нужны, и никто не посмеет проливать кровь другого. Никогда больше не повторится век кошмара, что учинили каэлы и мы, люди, в ответ на их жестокость. Если бы ты только видел, Лоэл, ребёнок стал самым обыкновенным, кожа - как и у всех людей. Никакого блеска в глазах. Великолепно!- Таламон возбуждённо выдохнул и тут же выпрямился.
Быстрые шаги нарушили воцарившуюся тишину. В комнату вошла Тиена, маг - ни многим старше самого Лоэла. Беспорядочный ворох волос так и подпрыгивал при каждом шаге.
Вошедшая быстро кивнула Лоэлу и обратилась к Таламону:
- Марин уже ждёт. Всё готово.
- Хорошо.
Лоэл поднялся с кресла и подошёл к Таламону, тот, на прощанье, протянул ему руку.
- Надо будет приставить к нему кого-нибудь неизменного,- пробормотал себе под нос Таламон и пошёл вместе с Тиеной к выходу, последняя успела подмигнуть наследнику престола - перед тем как скрыться с его глаз.
Лоэл улыбнулся, пять лет назад с таким же успехом она показывала ему язык, к превеликому недовольству других магов.
Промозглым осенним днём, когда ветер лениво то поднимался, обдувая сыростью, то затихал, Лоэл кружился среди опавшей листвы, отбивая атаки Нолимуса. Мечом он давно владел не хуже своего преподавателя, а зачастую - и лучше. Один мощный удар, другой. Лоэл поскользнулся на кучке влажных жёлтых листьев.
Небо посерело так, что и смотреть не хотелось.
Тренировка длилась почти час.
После двух неудачных попыток атаковать самому, Лоэл, наконец, встрепенулся. Силы вернулись к нему и он принялся с удвоенной быстротой наступать на противника. Ну и что прикажете делать, когда внутри всё вдруг взыграло какой-то хитрой издёвкой?
Молниеносный удар, всего один взмах - и учитель обезоружен.
Нолимус нахмурился, но меч поднял и поклонился, прощаясь с его высочеством. Лоэл же обернулся через плечо.
На каменных ступенях сидела его сестра, обхватив тонкими ручками острые коленки, и очень внимательно следила за тренировкой. Помнится, раньше сестру всего раз видели за этим занятием и то - против её воли. На её щеках вдруг выступили красные пятна.
То ли смущается, то ли злится.
- Там холодно сидеть,- с этими словами Лоэл подобрал свою накидку и надел её на сестру, отчего та чуть не дёрнулась от неожиданности.
Тут пришло время ему удивляться не меньше Дары.
Девочка застыла, но взгляда от брата не отвела, длиннющие волосы, тёмные и тяжёлые почти скрывали лицо.
- Ты теперь больше на неё похож,- тихо проговорила Дара.
Лоэл замер.
Ах да. На мать.
- А раньше?- ему стало интересно.
- Раньше больше на отца.
Сестра спрятала лицо, склонив голову.
- У тебя даже волосы стали темнее,- набравшись смелости, выпалила Дара.
- Умею я быть неотразимым, правда?- растягивая слова, протянул Лоэл, отчего Дара так выпучилась на него, точно выброшенная на берег рыба. Такого от брата она не ожидала. Посидела так, и прыснула.
- Ты и говоришь по-другому.
Теперь она его не боялась. Всего на миг Лоэл нахмурился. Дару то он, по сути, и не замечал. А она, оказывается, боялась его. Ему подобное и в голову прийти не могло месяца два-три назад. А оно вот как получалось. Что ж.
- Пошли, покормим птиц в саду,- и протянул Даре руку.- Они сейчас прожорливые, едят постоянно. На меня там вечно один гусь нападет.
- Гунль!- Дара возбужденно подскочила, чуть не запутавшись в мантии брата.- А меня он никогда не трогает!
