Нил Стивенсон - Король бродяг
Незадолго до их рождения король вернулся в Англию и разрешил запрещённые при Кромвеле театры. Шафто залезали в театры через окна и набирались у актёров умения говорить и двигаться.
Выступление в Ньюгейте начиналось с небольшой пантомимы: Джек пытался обчистить Бобу карманы. Боб оборачивался и ловил его за руку. Джек закалывал его деревянным кинжалом, и Боб умирал. Потом (действие II) Боб вскакивал и превращался в блюстителя порядка: заламывал Джеку руку за спину (действие III), надевал парик (который они с немалым риском стащили из борделя неподалеку от Темпла) и приговаривал его к смерти. Затем (действие IV) Боб снимал парик, надевал чёрный балахон и набрасывал Джеку петлю на шею. Джек взмахом руки требовал тишины (ибо к этому времени в яме смертников уже царило столпотворение), складывал руки, как маленький ирландец перед первым причастием, и (действие V) произносил следующий монолог:
На выю мне Джек Кетч вервие возложил,
Грубое и жесткое, оно меня не тяготит.
Ибо, подобно ожерелью Гармонии,
Вводит носящего в жизнь вечную.
Палач грядёт — меня он сейчас вздёрнет
И душу мою от бренного тела отделит,
А как я с Создателем моим примирился,
Дух мой к вратам райским воспарит,
И здесь, после недолгих расспросов, Христос…
Боб делает шаг вперёд, толкает Джека и резким движением поднимает верёвку над его головой.
КХХ! Раны Господни! Удавка меня душит!
Какой мерзавец выдумал эту казнь!
Надо было подмазать Джека Кетча
Чтоб он мою смерть ускорил,
Да столько знатных цареубийц
Вешают нынче на Тайберне,
Что стоимость быстрой смерти выросла непомерно,
И бедняку стала совершенно не по карману.
Теперь он умрёт так же горько,
Как жил. Будь оно всё проклято!
Будь проклят Джек Кетч, и покойный Джон Тернер,
И судьи, отправляющие на виселицу столько богачей,
Что цены взлетели до небес. И будь проклята моя скупость!
Ведь за цену чуть больше одного вечера в пивной
Я мог бы нанять двух превосходнейших братьев Шафто,
Юного Джека и Боба, старшего,
Чтобы они повисли на моих ногах, которые, без груза,
Дергаются в воздухе самым бесполезным образом
На потеху зрителям.
Боб снимает верёвку с шеи Джека.
Но тише! Близится финал!
Земля тает — новый мир очам моим предстаёт.
Неужто это небо? Меня обдает теплом,
Как будто на земле развели жаровню.
Быть может, это жар Божественной любви…
Появляется Боб, наряженный чёртом, с острым железным прутом.
Что зрю? Почему у ангела на голове рога?
Где твоя арфа, тёмный серафим?
Зачем в твоих когтистых лапах пика, не то вертел?
ЧЁРТ:
Я чёрт-поварёнок.
Иди-ка сюда, грешник!
ДЖЕК:
Я думал, будто примирился с Богом.
Так и было, покуда я не закачался в петле.
Если бы я умер сразу, то стоял бы сейчас у райских врат.
Однако в минуты последних мучений
Я имя Господне всуе помянул
И без счёта других смертных грехов натворил
И тем себя на адскую муку обрёк.
ЧЁРТ:
Стой, не рыпайся!
Чёрт втыкает вертел Джеку в зад.
ДЖЕК:
О, боль!.. И всё ж это лишь предвестие грядущих терзаний!
Если б только я нанял Джека и Боба!
Джек при помощи циркового фокуса выталкивает изо рта окровавленный конец вертела; черт уводит его под оглушительные рукоплескания и топот толпы.
Когда аплодисменты стихали, Джек обходил приговорённых, сговариваясь о цене, а Боб как старший прикрывал его со спины и собирал денежки.
Континент
конец лета 1683 года
Когда женщина остаётся, таким образом, в одиночестве, лишенная советов, она как две капли воды похожа на кошелёк с деньгами или драгоценный камень, оброненный на большой дороге и попадающий в руки любого прохожего.
Даниель Дефо, «Молль Флендерс»[1]Всю весну и всё лето Джек внимательно наблюдал за погодой: она стояла отменная. Он жил в Страсбурге в непривычной роскоши и довольстве. Этот город на Рейне, прежде немецкий, недавно отошёл Франции. Страсбург лежал к югу от страны, которая звалась Пфальц и, насколько Джек понял, являла собой вшивый клочок земли на берегу Рейна. Всякий раз, как войска императора или солдаты французского короля не могли найти себе другого занятия, они жгли и разоряли этот край, одни с востока, другие с запада. Правитель Пфальца звался курфюрстом и был повыше герцога, поменьше короля, короче, по тем временам очень большая шишка. До недавних пор курфюрсты Пфальцские считались весьма знатным и процветающим семейством с кучею взрослых отпрысков; однако поскольку лишь один из них (старший) мог унаследовать трон, остальным пришлось найти себе дело за границей или погибнуть более или менее героически. Потом курфюрст приказал долго жить, и на престол вступил его слабоумный сын Карл, который любил устраивать потешные бои вокруг Рейнского замка, ни на что другое не годного. Бои были игрушечные, но апроши, параллели, дизентерия и гангрена — самые настоящие.
Джек несколько лет подвизался в качестве подставного солдата во Франции; затем некий Мартине, проведя во французской армии множество нудных реформ, прикрыл эту лавочку. Как только Джек услышал про тронутого курфюрста, он, не теряя времени, перебрался в Пфальц и устроился на хлебное место потешного мушкетёра.
Вскоре после этого Людовик XIV Французский прибрал к рукам Страсбург, и там, как частенько случается в разграбленных городах, вспыхнула чума. Едва у бедных в паху и под мышками начали появляться бубоны, богатые страсбуржцы заколотили дома и дали дёру в деревню. Многие просто грузились на лодки и отправлялись вниз по Рейну; течение естественным образом выносило их к старому развалюхе-замку, возле которого Джек (и его товарищи) изображали оловянных солдатиков на потеху придурковатому курфюрсту. Некий богатый страсбуржец, сойдя с лодки, завязал разговор не с кем иным, как с Джеком Шафто. Вообще-то богачи редко разговаривали с такими, как Джек, и тот недоумевал, пока не заметил, что собеседник во всё время разговора старательно держится с наветренной стороны.
Богач заключил с Джеком Шафто сделку и выправил ему «чумной пропуск»: огромный документ, написанный немецким готическим шрифтом со вставками на чем-то напоминающем латынь (когда следовало упомянуть милость Божью) или французский (чтобы лизнуть задницу королю Лую, стоявшему лишь на одну ступеньку ниже Всевышнего)[2]. Помахивая пропуском в нужных местах, Джек сумел исполнить свою миссию, то есть добраться до Страсбурга, найти дом богача, смыть красные кресты, отмечающие его как зачумлённый, оторвать доски от окон и дверей и поселиться внутри с тем, чтобы не пускать мародёров. Через несколько недель по условиям сделки Джек должен был, если не умрёт от чумы, известить владельца, что тот может спокойно возвращаться домой.
