Джоэл Розенберг - Серебряный камень
Коротенькая тропинка вела через деревья и резко обрывалась во дворе дома Торсенов. Дом был двухэтажный, с массой окошек и островерхой крышей, через весь фронтон и дальше по бокам протянулась длиннющая изогнутая веранда. За домом располагался красный сарай, перед ним на траве рядом с красным «вольво» Карин стояли три какие-то машины и сверкающий черный «студебеккер» на колодках — похоже, Осия все же продвинулся в деле приведения этого динозавра в рабочее состояние. Машина была без колес, однако вряд ли Осия станет заниматься кузовом, так и не оживив движок, — старикан считал, что во всем должна сохраняться определенная логическая последовательность.
Йен не так давно обретался в Хардвуде, чтобы знать, кто, на чем разъезжает. Местные знали. Арни мог даже по способу парковки машины определить, кто именно из Торсенов, Карин или Ториан, выехал в город на здоровущем синем «бронко». Но не было сомнений в том, что огромный темно-бордовый «шеви себербен» принадлежал доку Шерву — тот превратил машину в свой разъездной офис.
А с чего бы это док здесь? Заехал в гости? Конечно, приезды и приходы в гости в Хардвуде были основным видом расправы со свободным временем — но днем, в рабочее время?..
И Карин просила его вернуться раньше, так и не объяснив почему…
Йен ускорил шаг, а потом побежал.
Глава 2
Самые придуманные планы
Арни Сельмо уже был готов удариться в спор. В тихие и такие невыразимо долгие без Эфи дни споры оставались единственной его отрадой.
— Лучше «гаранда», — произнес он, потянувшись за бутылкой «лейненкугеля», стоявшей тут же у его стула в траве, — в армии винтовки не было. А их взяли да заменили на дерьмо собачье — на эти детские «двадцать вторые». — Он хлебнул из бутылки.
Док Шерв усмехнулся, зато блеск в глазах Дэйви Хансена померк. Через распахнутую дверь было видно, как старик Осия Линкольн, драивший напильником очередной кусок железа у себя на коленях, тоже осклабился — белые, как слоновая кость зубы на смуглом лице.
Дэйви, что-то буркнув про себя, откинулся на спинку стула, кутаясь в тускло-оливковую шерстяную армейскую куртку, заношенную чуть ли не до дыр. Надо ж было вывезти ее из Вьетнама!..
— Пришлось мне поносить на своем горбу чертов «гаранд». Слишком тяжелая штука, чтобы тащить на себе километров по двадцать-тридцать каждый божий день. Но спорить не буду.
— Рад был бы походить с моим старым «гарандом», как тогда, — отозвался Арни.
И выругался про себя от смущения. Остолоп чертов! Спору нет — он бы Дэйви в два счета уходил бы. Черт побери, да Дэйви и трехлетний ребенок уходил бы! Правую ногу бедняге оторвало чуть ниже колена где-то во Вьетнаме, и, хоть он не имел привычки хныкать, протез из пластика наверняка его изводит.
Ходьба была коньком Арни. Он вырос на ферме в добрых шести милях от города и почти все время проводил на пути либо в школу, либо оттуда, кроме тех блаженных зимних дней, когда ферму заметало снегом. Даже почти полвека спустя Арни любил вспомнить марш-броски до школы и обратно, после которых он был готов прошагать еще столько же, хотя изо всех сил скрывал это. Второе, чему он научился в школе, так это не высовываться.
И не утратил дара даже на склоне лет.
Просто анекдот — такой классный ходок, как Арни, попал служить в кавалерию. Первая кавалерийская дивизия, Седьмой кавалерийский полк. Впрочем, сходство с анекдотом закончилось, когда всех погрузили на корабль и повезли через океан в Корею. Там они с боями исходили весь чертов полуостров уже в статусе пехоты. Одно дело бегать по холмам в родной Джорджии, другое — в Корее, тем паче что зима там — не то что в Джорджии. Похлеще, чем в Северной Дакоте.
А может, все дело в тех суках, которые по ним исподтишка стреляли…
— По мне, так лучше еще пяток кило лишнего веса нажрать, — высказал мнение Дэйви.
Док при этих словах только головой покачал.
Теперь, когда Арни познал нехитрую истину, что никого нельзя судить по внешности, док в его глазах все равно выглядел типичнейшим сельским врачом — стетоскоп в кармане белого халата, неизменный черный саквояж, аккуратно подстриженная бородка, скорее седая, чем с проседью.
Док откусил еще кусочек кофейного торта и запил глоточком из кружки.
— Что касается меня, то я вообще стараюсь меньше думать об оружии. Конечно, каждый год с началом охотничьего сезона мне приходится иметь дело с теми, кто по ошибке прострелит себе ногу, причем из ружья, которое считалось незаряженным. Что ни говори, верно: раз в год даже грабли стреляют.
— Ну, у меня, по крайней мере, отговорка поприличнее. — Дэйви, усмехнувшись, похлопал себя по протезу. — Так пойдете с нами в этом году на оленя, док? — обратился он к Шерву.
По мимике дока могло показаться, будто он слышит подобное приглашение впервые, а не в сотый раз.
— Нет, — в сотый раз ответил он. — Я не убиваю… умышленно. — Док поднял руку, как бы упреждая обычные контр-доводы. — Нет-нет, я не собираюсь никого критиковать, я могу съесть и олений бифштекс посочнее, но… я не лезу в мотор своей машины — это дело мастера, и не добываю себе пропитание охотой. Я ничего не имею против тех, кто поступает иначе, но вот я не могу, и все тут. Что касается… — Он повернул голову и встал, когда из-за угла дома возник Йен. — С возвращением, мистер Сильверстейн. Как наши бои?
Отдых явно пошел на пользу парню, мелькнуло в голове у Арни. Городская бледность исчезла, лицо побронзовело, он и бородку отпустил, ему идет. Эфи, конечно, сочла бы, что мальчик костлявый, и постаралась его откормить, но парень явно уродился поджарым, как гончая, а не толстошеим битюгом.
И это, по мнению Арни, было здорово — люди разные, и всем места хватает.
Йен снял с плеча холщовую суму, поставил ее на землю и пожал протянутую руку дока Шерва.
— Что-нибудь случилось? — спросил он. — А то я увидел вашу машину и сразу же сюда.
Это вызвало усмешку Арни. Быстро мальчишка обжился в нашей дыре! Всего за полгода-то? Или за сколько?.. Глядишь, поживет здесь еще пару-тройку лет и перестанет с криком просыпаться по ночам.
— Нет, все в полном порядке. — Док плюхнулся в кресло. — Случилось только то, что на сегодня с меня хватит вызовов по телефону, и теперь я свободен, если только Кэти или Марта во что-нибудь не ввяжутся, но тогда меня вызовут по пейджеру. — Он похлопал по маленькой коробочке, которую использовал в качестве несуразно большого зажима для галстука. — Так что я решил сделать паузу: отведать кусочек кофейного торта Карин и запить его чашечкой кофе…
— Которыми здесь всегда рады тебя угостить, Боб, — закончила за него Карин Торсен, появившись из полумрака дома и ловко удерживая поднос на пальцах.
