Виталий Зыков - Конклав Бессмертных. Проба сил
— Ясно.
Староста приподнялся на локтях и осторожно раздвинул ветки. Ну-ка, что там у нас…
У подножия каменного столба суетились какие-то фигуры. В темноте силуэты получались размытые, нечёткие. Не поймёшь кто перед тобой — невиданный монстр или обычный человек. Хоть луна бы из-за туч выглянула! Один из неизвестных что-то громко приказал, и рычащие звуки чужой речи неприятно царапнули слух. Караганда даже поморщился. Что за мерзкий язык? Слева завозился сопровождавший Сорокина общинник, и Сергей Сергеевич предостерегающе сжал его плечо.
Тихо!
От группы незваных гостей отделилась невысокая фигурка. Повернувшись к кустам, где притаились бойцы Дикого, он вдруг начал хлопать в ладоши. Раз, другой, третий… Развёл руки, и вокруг его сжатых кулаков начало разгораться рыжее пламя.
— О, Господи! — выдохнул Сорокин. Караганда был с ним полностью солидарен. Можно смириться с переносом в другой мир, привыкнуть к монстрам и оборотням, поверить в повелевающих снами колдунов, но это как-то уже чересчур. А он то, грешным делом, решил, померещилась ребятам молния.
Волшебный огонь дал достаточно света, чтобы увидеть двух косматых обезьян, роющихся в глубокой яме и необычного двухголового змеенога, за камнем стоял кто-то ещё, но разглядеть его не получилось. Сам создатель столь удивительных светильников походил на человеческого ребёнка. Такой же невысокий и хрупкий. Только… Сергей Сергеевич вздрогнул.
— Вот ведь караганда какая! У него же рога!
— Заметил? — желчно спросил Сорокин, вплотную придвинувшись к старосте. — И что делать будем?
— А ты как думаешь? Ждать, конечно.
Ответ оказался совсем не тот, какой хотел услышать Сорокин.
— Ждать?! — яростно выдохнул он. — Ждать?! Как ты ждал, пока уйдут ублюдки Леонида, убившие твоих товарищей?! Трус!
Никто ничего не успел сделать. Взбешённый оппонент Сергей Сергеевича рывком вскочил и, почти не целясь, выстрелил из ружья. У Караганды не осталось иного выхода, кроме как скомандовать: «Огонь!». Приказал и сразу же разрядил обрез в чертёнка…
Чужаки отреагировали мгновенно. Рогатый карлик крутанулся на месте и один за другим метнул в кусты, где прятались общинники, два огненных сгустка. Чувствуя, как холодеют внутренности, Караганда заорал во всё горло и рванул влево. Многие последовали его примеру, почуяв смертельную угрозу от чародейского оружия чужака. Многие, но не все. Сергей Сергеевич краем глаза заметил, что Сорокин остался на месте, продолжая стрелять.
«Идиот!» — успел подумать староста, прежде чем громко жахнуло, и кустарник поглотила стена пламени. Через мгновение уши заложило от воя сгорающего заживо человека.
— Вот, караганда, и смертушка наша пришла, — надсаживаясь, завопил Сергей Сергеевич. Крик отгонял страх, не давал впасть в оцепенение. Он передёрнул затвор и выстрелил в дьявольское отродье. Опять мимо?!
Вокруг тоже стреляли, но почему-то никто из чужаков не спешил падать. Хохоча и кривляясь, чертёнок отступил, пропустив вперёд двух обезьяноподобных тварей. Слитный взмах их огромных лап породил сноп разноцветных молний, ударивших по людям. Кто-то тут же свалился замертво.
— Су-уки! — заревел от ненависти Караганда, выдёргивая топор из петли на поясе. Не задумываясь, швырнул его в одну из обезьян. Он никак не мог промахнуться, но… промахнулся. В последний миг верное оружие вильнуло в сторону и врезалось в землю.
— Бей гадин!!! — Какой-то боец пошёл врукопашную, крестя воздух перед собой длинным ножом.
— Нет, нет! Назад!! — закричал было Караганда, но опоздал. Коротко свистнуло, смельчак упал со стрелой в груди. Наповал.
— Да что же это делается-то?!
Сергей Сергеевич огляделся. От увиденного брала оторопь. После начала схватки не прошло нескольких минут, как среди его людей уже есть убитые, а чужаки по-прежнему целы и невредимы.
— Отступаем, отступаем! — зазвучало со всех сторон. Кто-то ещё продолжал стрелять, впустую тратя патроны, кто-то тащил из-за пояса нож или разматывал ремень кистеня, но большинству стало ясно — бой они проиграли.
— Уходим отсюда… Быстро!! — Из темноты вынырнул Александр. — Сдохнуть хотите?!
Подхватив Караганду за руку, он поволок его прочь. Староста не сопротивлялся. Сражение пошло совсем не так, как можно было ожидать. Сергей Сергеевич оказался совершенно не готов к такому повороту.
…Их никто не преследовал. Кажется, даже в спину не стреляли. Хорошенько шуганули любопытных и продолжили заниматься своими делами.
Сволочи!
Караганда с Александром бежали по Индустриальной, долго плутали в огородах, пока не нашли нужный переулок. К караулке они пришли последними. После Переноса к старосте вернулось здоровье, но с молодёжью он всё равно тягаться не мог. Хорошо Синицын не бросил старика.
Сергей Сергеевичу освободили стул, и он с удовольствием сел.
— Здесь все? — спросил он.
— Четверо по домам разбежались.
— И там трое остались…
Мужики отвечали с неохотой, старательно отворачиваясь и пряча глаза. Героями себя вообразили, а бежали, как стая шавок. Вон, Кобзев, мужик не робкого десятка, обычно в драку так и лезет, а сейчас сидит в уголке, как мышка. Помповое ружьё в руках тискает, пот со лба платочком вытирает. И остальные не лучше.
Караганде стало противно.
— Трое, значит… — протянул он.
— Да, трое. А могли все лечь! Из-за Сорокина, гниды такой. Не сиделось ему тихо, — взорвался Лобов, чей дом был через дорогу от Сергея Сергеевича.
— Тихо! Мёртвых, караганда, дурным словом поминать не позволю! — мгновенно вскипел староста. — Что было, то было. Думать надо о будущем. Или сдохнем в караганду! Ясно?
— Да ясно, Сергеич, — поддержал старосту Александр. Остальные не возражали. — Не вопрос.
— Раз ясно, значит так… До утра сидим тихо. Чужаки сюда вряд ли сунутся, но на всякий случай всем под рукой иметь ножи, топоры или те же палки. Сами видели, на пули они внимания не обращают. Но это крайний случай. Если, караганда, сюда придут, одна надежда на «обезьянок».
— А утром что?
— Всю округу обшарим. Следы чертей этих поищем… Может, дела свои сделают и уйдут.
— Как ушли, так и вернутся, — мрачно вставил Синицын.
— Верно, караганда, говоришь. Только у нас время появится. Придумаем, как биться с ними, оружие подготовим.
— Да как без ружей-то?! Голыми руками обезьяну не завалишь, — воскликнул Кобзев и глупо хихикнул: — А уж если она молниями ещё швыряться станет, то совсем труба.
— Жизнь заставит, дерьмо жрать будешь, — заметил староста с усмешкой. — И на обезьяну с кулаками полезешь, и на чёрта, и на бога. Жизнь, она штука такая, паскудная…
