Дравин Игорь - Чук и Гек.
– А потом перебздел и тихо стонал на полу, – перебил ее Чук. – Хватит. Мы сделали самое лучшее в этой ситуации, иначе все бы было гораздо хуже. Ирин, мой тебе совет, поговори с Игорем после свадьбы откровенно. Многое для себя узнаешь. А теперь давай нам пиво и мы пошли. Таня, Алена, вы оставите нам свои телефоны? Нет! Счастливо оставаться, медсестрички. Гек, пошли, работой местный контингент "таблеток" мы обеспечили. Пива нам кто-то даст?! До свадьбы, сестренка.
Пошатываясь, герои локального конфликта, захватив со стола несколько емкостей, вышли из квартиры, сопровождаемые яростными взглядами будущих врачей и врачих, и захлопнули за собой дверь. Переглянулись и моментально на телепатическом уровне пришли к одному и тому же решению. Сестру они в обиду не дадут никому. Пасть порвем и моргалы выколем, так это только начало дипломатических переговоров по поводу разрешения взаимных претензий на фоне частичного непонимания некоторыми козлами правил этикета принятых в отношении родственниц женского пола среди родичей мужского пола семейств Чука и Гека.
– Ждем внизу этих миротворцев с пиндосом во главе или здесь будем бить? – поинтересовался Гек.
– Внизу, а что нам еще остается? – ухмыльнулся Чук. – Очередного скандала и милиции хочешь? Через час или два этих орлов выкинут из хаты. Чтобы девчонки не изображали, но эти туши не вызывают у них симпатии. Их скоро выгонят с напутственными пинками по неким точкам, которыми эти козлы обычно думают. Кстати, мне кажется, что Таня на тебя запала и только хуманизьм, проявленный в качестве общечеловеческой нормы отношений между полами, расами, странами и так далее, не позволил ей броситься тебе на шею, как самому доминантному самцу в этом скворечнике. Такой мужчина и не окольцован. Беспредел в натуре.
– Насчет мужчины, я согласен, – кивнул Гек, – а вот предыдущее предложение требует сурдоперевода. А что касается доминантного юнца, так Алена на тебе очень выразительно пыталась нащупать совершенно тяжелые раны и стремительно их излечить. Чук, почему они с нами не пошли, мы же их заинтересовали?
– Смотри мою первую фразу, – покачнулся Чук. – Для особо тупых я расшифрую. Сострадание и жалость к пострадавшим, нормы поведения и общечеловеческой, тьфу, как меня это за…, морали. Кстати, а вдруг мы звери и так обычно развлекаемся? Слушай, Гек, а у тебя Покатилова среди родни не было?
– Нет, а зря. А вот насчет пойти, так мы уже. Кстати, а куда нас несет? Чук, а Ирина не балуется герычем с пивом? Что-то мне совсем …
– Товарищи?! Вовремя вы, товарищи, вовремя. Кипяточка вам не обещаю, но возможность совершить подвиг во имя революции предоставлю. В нашем отношении к войне, которая со стороны России и при новом правительстве Львова и К® безусловно остается грабительской империалистской войной в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки "революционному оборончеству". Мы будем только атаковать, товарищи! Какой Совет вас прислал? Рабочих, крестьянских или батрацких депутатов? Из какого вы города или уезда? Впрочем, это не важно. Архиважнейшая на данный момент задача – это захват мостов, телеграфа, телефонной станции и банков! Последние в первую очередь. Для повышения революционной сознательности масс нужны деньги, деньги и еще раз деньги, как сказал один политически неграмотный и совершенно темный эксплуататор. Не все же Камо трудиться на благо революции?! Эксы и еще раз эксы. Да и в Тифлисе нет таких сумм, которые могут …
– Чук, – прошептал Гек, – я сошел с ума или нет?
– Мы вместе сошли, – успокоил его друг. – Как ты думаешь, мы бухнули вместе с пивом герыч или ЛСД? Если был бы простой марафет, то так нас бы не торкнуло. Короче, мы или сошли с ума, или находимся под нехилым кайфом, или мы почти трезвые и почти нормальные. Какой вариант ты выбираешь?
– Под кайфом, – незамедлительно ответил Гек. – Так мне проще воспринимать все происходящее. Самый лучший вариант, я в этом уверен на сто процентов. Слушай, а это кто нам бормочет о необходимости перенесения центра тяжести в аграрной программе на Совет батрацких депутатов? Нет, идея об устранении полиции, армии и чиновничества мне нравится, но самая первая – это насчет банков была гораздо лучше. А кто такие батраки?
– Отвечаю по порядку, – начал Чук, – мы не под кайфом. – Глюки ведь у нас одинаковые, а такое в принципе невозможно, к сожалению, – вздохнул Чук. – Насчет банков мне тоже нравится. Но я ведь русский, и бунт бессмысленный и беспощадный у меня заложен в крови. А ты куда лезешь татарская морда? Батраки – это те, которых уже давно нет. В лучших традициях политкорректности их называют поденными рабочими, мокрыми спинами, да кем угодно! Мама, забери меня отсюда!!!
– За татарскую морду ответишь, арийская сволочь цыганского происхождения. Ты еще Пушкина вспомни, нацик недоделанный африканско-достоевского разлива. И вообще, я больше русский, чем ты, а про то, что если потереть тебе в бане спинку, то там появится кипчако-монгол, я и не говорю. Чук, скажи мне, что я сплю! Прошу тебя, братан, скажи!
– Ага, – хмыкнул Чук, – мы вместе спим в одной комнате. Вернее, в железобетонном бункере. А сейчас нам впаривают теорию об общем отношении народа к государству и какое-то требование к этому же государству-коммуне. Ты втюхиваешь, о чем речь?
– Кого этот козел пидорами назвал? – ощетинился Гек. – Да я его за это …
– Успокойся, – зевнул Гек. – Не пидорами, а господами из буржуазии, называющими себя социал-демократами. А еще он сказал, что оппоненты известного сорта излагают мои взгляды, как призыв к "гражданской войне в среде революционной демократии".
– Я и говорю, пидорами назвал, уеб…, – взбеленился Гек и вскочил на ноги. – Ты кто такой, х…, пи…, тр…, ваф…, ушлепок? Ты кого на х… послал? Выходи, сурч…, куй…, тра… и посмотри мне в лицо!
– Хотя, – глубокомысленно произнес лежащий на бетонном полу Чук, – государство-коммуна мне нравится. Гек, а ты знаешь, что при коммуне все бабы общие? Не смотри на меня таким диким взглядом, классик-коммунар так написал. То ли Жуль Верн, то ли Сент-Экзюпери. Я только его или их повторяю. Представляешь, какая лафа?! Все дети общие, а ты конкретно ни за кого не отвечаешь. Даже алименты с тебя не берут. Хотя, если какай-то гад обидит ИРИНУ!!!
– Ты совсем больной? – поинтересовался Гек. – Обидеть Ирину. Ты знаешь, что с ним или с ними сделает Игорь? Могу сводить тебя на мясокомбинат моего отца, когда мы проснемся. Там ты получишь полное представление о предстоящей участи этих несчастных и об их дальнейшей судьбе. Если бы мы не избили этого пиндоса, а Игорь узнал бы о том, что Ирину послали подальше, посмели толкнуть и никто за нее не вступился, то мы первые получили бы свое в размере травм средней и очень средней степени тяжести, а потом бы этого дохтура закопали бы в Шатурских торфяниках. Заметь, горящих торфяниках и живьем с различными прибаутками. Мне кажется, что я не сильно преувеличиваю. А вот если попробуют обидеть наших матерей?!
