Мойра Янг - Неистовая звезда
Шелестят быстрые шаги. К краю ущелья подбегает Томмо. Крид его послал узнать, что случилось. Томмо сразу понимает, что к чему, досадливо кряхтит, спускается по камням в ущелье, находит узловатое деревце, которое прочно уцепилось корнями в склон. Томмо держится за ствол, готовится перехватить Лу, как только веревка качнется поближе.
Я дергаю еще разок, другой и…
Лу тянется навстречу Томмо. Томмо протягивает руку, хватает пальцы Лу, но веревка с силой дергается назад, тянет за собой Томмо. Он разжимает ладонь, чудом остается на месте. Камни градом летят в пропасть. Томмо устраивается поудобнее, прочнее хватается за дерево.
— Давай еще раз! — велит он.
На этот раз Лу подлетает ближе. Как только их руки встречаются, Томмо мощным рывком подтягивает его к себе. Лу хватается за ветки, прижимает Томмо к камням. Уф, пронесло! Я с шумом выдыхаю. Оба спасены!
Лу цепляется за дерево, переводит дух. Томмо осторожно вытягивает взрывчатку. Я машу ему, мол, неси сюда. Он взбирается на мост и подползает по железной балке к деревянным стойкам.
— Надо уходить, — говорит он.
— Давай сюда взрывчатку и иди Лу помоги, — велю я.
— Не нравится мне все это.
— Томмо, не перечь мне!
Я засовываю брусок взрывчатки за пазуху, протискиваюсь между деревянными стойками и лезу дальше, вверх по скользкой железяке. Ни про что не думаю, вниз не смотрю. Под мостом темно, хоть глаз выколи. Наконец я макушкой касаюсь настила моста. Осторожно засовываю руку за пазуху, вытаскиваю взрывчатку и засовываю ее под доски — плотно, так, чтобы не выпала. Хватаю фитиль, осторожно спускаюсь по балке, тяну фитиль за собой. Лу с Томмо помогают мне слезть. Мы выбираемся из ущелья. Над нами нависают тучи. Влажные клубы тумана стелются по земле, словно дым костра, даже ног не видно. Мы укладываем фитиль в струнку, ровной линией, поверх валунов, протягиваем его между кустов и деревьев, к тому месту, где укрылся Крид. Фитиля хватает с запасом.
Крид держит наготове зажженный прутик.
— Ну вы и возитесь! Случилось чего? — спрашивает он.
— Потом расскажу, — говорю я. — Поджигай, не мешкай. Мы и так тут подзадержались.
Фитиль загораться не хочет.
— Отсырел, — замечает Крид. — Это из-за тумана. Между прочим, из-за него Эш ничего не увидит со своего наблюдательного поста. И не услышит.
Лу дрожит мелкой дрожью. Перепугался, наверное.
— Ты как? — спрашиваю я и обнимаю его за плечи.
— Спасибо тебе, — говорит он. — И тебе, Томмо, спасибо. — Он хватает Томмо за руку, трясет. — Спасибо, вы мне жизнь спасли.
Я осторожно касаюсь свободной руки Томмо. Как ни странно, он ее не отдергивает.
— Без тебя мне бы не справиться, — говорю я.
Томмо едва заметно улыбается.
— Ну же, — бормочет Крид. Фитиль загорается, шипит, неохотно потрескивает. — Господибожемой, ну гори же!
Вдруг из тумана раздается вой Следопыта. Мы все вздрагиваем.
— Что стряслось? — шепчет Томмо.
— Следопыт воет, — говорю я. — Значит…
Договорить я не успеваю. Из стены тумана, словно из ворот, выезжают три тонтона. С западной стороны, как и двое предыдущих. Следом за ними катят две телеги, запряженные лошадьми.
Крид досадливо фыркает. Я хватаю дальнозор.
В первой телеге на возке сидят парень с девчонкой. В рассеянном свете луны, отраженном от туч, хорошо видны клейма на лбу — круг, разделенный на четверти. Управители Земли. Избранники Демало.
Волосы девчонки распущены, вьются по спине. На шее платок в горохах. Лет четырнадцать, не больше. И парню столько же. Оба сильные, здоровые, как все Управители. Похоже, их недавно Демало избрал парой. Крепких, хороших детишек нарожают. На телеге высится груда вещей — стол, стулья, инструменты всякие для хозяйства, все как положено для поселенцев-новоселов. Только где ж они селиться собрались — в Рези? Там пустыня!
Я гляжу на вторую телегу, и сердце у меня замирает.
Один тонтон держит вожжи, у второго огнестрел на изготовку. В телеге сидят рабы — десять, а может, и двенадцать. Сидят тесно, кучно. Головы обриты, на шеях — железные обручи, руки в кандалах. Все связаны одной цепью, как всегда: на работу — ножные кандалы, для перевозки — и ножные, и ручные, и ошейники.
Еще восемь тонтонов скачут следом, за ними бегут два громадных пса, красноглазые, с короткой белой шерстью и тяжелой головой с сильными челюстями.
— Псы-призраки, — шепчет Крид. — Специально обученные драться.
Фитиль горит медленно, но уверенно. Огонек потихоньку движется к мосту, к спрятанной под ним взрывчатке. Ох, рабы же ни в чем не виноваты! Я отбрасываю дальнозор, выхватываю из голенища нож и бегу к Разлому.
Томмо вцепился мне в рукав.
— Поздно! — говорит он.
Я отмахиваюсь и несусь что было сил.
— Саба, вернись! — велит Лу.
Я мчусь вниз по склону, пригибаюсь к самой земле, спешу за убегающим огоньком. Хорошо, что фитиль отсырел. Я догоню, остановлю его. Вот я с ним поравнялась, с разгону проскочила мимо. Оборачиваюсь, хватаю незажженную часть шнура, заношу нож и…
…спотыкаюсь о камни, оскальзываюсь и качусь вниз по склону. Огонек фитиля продолжает гореть, шипит, убегает к мосту. А я все еще съезжаю по камням, уворачиваюсь от колючих веток, стараюсь за что-нибудь ухватиться. Наконец цепляюсь за толстый корень. От рывка руку едва не вырывает из плеча.
Поздно!
Три тонтона въезжают на мост. Копыта приглушенно грохочут по настилу. Следом едет тяжелая телега Управителей. Огонек фитиля исчезает из виду. Повозка с рабами тоже на мосту.
Я бросаюсь ничком, закрываю голову руками, прижимаю ладони к ушам.
Раскатистый взрыв сотрясает землю. Меня подбрасывает в воздух, а потом я с глухим стуком падаю на землю. Меня осыпает град камней. Отовсюду валятся комья и обломки. Все звучит глухо, как будто слушаешь сквозь толщу воды.
Поднимаю голову. В горле застрял крик, но я не могу выдавить ни звука. Отголоски взрыва затихают, потревоженный воздух успокаивается. Я прищуриваюсь, вглядываюсь в разрывы тумана и вижу… Обрывками. Как осколки сна. Сквозь град обломков я вижу, что мы сделали, — и кожа липнет к костям.
Все уничтожено. Три тонтона Управители в телеге. Невинные лошади. Животные и люди превратились в окровавленные клочья плоти. Они разбросаны повсюду, как гнилое мясо. По склонам Разлома рассыпаны обломки телеги, доски стола, ножки стульев. Все это сползает вниз по скалам, кувыркается, несется на дно ущелья. В реку.
Нет, это не сон. Это кошмар. Зрелище вымораживает душу. Я встаю. Из тумана прямо на меня несется колесо, как небесное отмщение. Я отпрыгиваю в сторону, пригибаюсь. Колесо катится по земле, подскакивает, ударяет меня в плечо и отбрасывает на камни.
