Джонатан Уайли - Лабиринт теней
К тому же эта женщина говорила не закрывая рта. Даже хозяин Тени в сравнении с нею казался молчуном.
— Но разве вы уже не достаточно сделали? — с волнением в голосе спросила Магара.
Сейчас она, ловко орудуя ножницами, стригла Варо, пытаясь усмирить буйство его светлых кудрей.
— Мы всего-навсего избавили этот мир от горстки мерзавцев, продавшихся людям-ножам, — вот и все чего мы добились, — ответил Бростек.
Сидя в кресле, он с видимым наслаждением уплетал фруктовый пирог.
— Впрочем, они с легкостью подыщут им замену. Нам нужны сами Семеро.
— Но ведь вы уже четыре года… — начала девушка.
— Почти пять, — поправил ее Бростек. Голос его прозвучал необычайно мрачно.
— Да, почти пять лет без всякого успеха, ни от кого не заслужив и слова благодарности, боретесь неведомо с чем, — настаивала Магара. — Даже у тех крестьян, которым вы спасли жизни, оказалась короткая память. Вы честно заслужили отдых.
— Нет, не заслужили.
Бесстрастный голос Варо прозвучал впервые на протяжении этой долгой и совершенно бесплодной дискуссии. Это смутило Магару.
— Не разговаривай, если не хочешь остаться без уха! — одернула девушка Варо и тотчас же улыбнулась, осознав комизм происходящего. Она командует Варо!
Даже когда он сидел, а она стояла, головы их были почти вровень — ну, а встав, он возвышался над нею, словно скала. Впрочем, ее приказной тон, похоже, ничуть его не покоробил.
«Если бы только он не был все время таким равнодушно вежливым, — подумала она. — Хоть разок увидеть бы Варо злым, довольным или грустным! Ну хоть каким-нибудь! Тогда я, быть может, раскусила бы его».
Магара по праву гордилась своей проницательностью. Многие приходили за советом к Девушке с Журавлем или наведывались просто так, посудачить о жизни. И только Варо оставался для нее закрытой книгой. Она видела, что он хорош собой, прекрасно сложен — но и только. Это было все, что он позволял подметить постороннему глазу.
«Вот Бростек — другое дело…»
Она скосила глаза на неразлучного спутника Варо и улыбнулась. Он все еще запихивал в рот куски пирога, беззастенчиво при этом чавкая. Похоже, у него и крошки во рту не было по крайней мере неделю.
— Продолжай в том же духе, голубчик, — вскоре растолстеешь, как я, — поддразнила она молодого человека.
Бростек ухмыльнулся, не переставая жевать и глотать. Они и прежде частенько перешучивались.
— Ты вовсе не толстая, — возразил он.
— Но я уже не могу влезть в половину старых платьев!
— Должно быть, они просто сели от здешней сырости, — теперь уже серьезно предположил Бростек.
— Ты просто меня успокаиваешь…
— Ты мала ростом, — столь же серьезно продолжал путешественник, — но изумительно сложена.
— Да, я коротышка, — согласилась девушка, про себя подумав, что даже Бростек, молодой человек среднего роста, выше ее на целую голову.
— К тому же ты лучше всех в кратере печешь фруктовые пироги.
— Увы, и это всем известно, — вздохнула Магара.
— Но это далеко не полный перечень твоих достоинств, — гнул свое Бростек. — Волосы твои цвета летней кукурузы, глаза синие, словно летние небеса… — Магара расхохоталась — она вынуждена была даже прервать свою работу, а молодой человек продолжал: — Ты прочла больше книг, чем иной ученый, и знаешь столько всего, что мне за тобою не угнаться, проживи я даже сто лет. Дети и звери любят тебя. Ты непревзойденный парикмахер, белошвейка и повариха.
— Брось болтать, — с улыбкой приказала девушка.
— Нет, я еще не добрался до главного. Ты бесценный собутыльник — ведь, благодаря неким таинственным процессам в твоем организме, отсутствующим у нас, простых смертных, ты никогда не перебираешь, а потому наутро можешь связно рассказать нам обо всем, что мы творили накануне вечером. Словом, ты само совершенство.
Наступила тишина.
— Как, ты уже все сказал?
В голосе Магары звучало нескрываемое разочарование. Она потупилась.
— Я раскрыл пред тобою свое сердце, — ответил Бростек, разводя руками. — Большее не в моей власти.
— Ты моя радость! — засмеялась она. — Никто, кроме тебя, даже не пытается меня потешить….
Бростек отодвинул тарелку и, соскользнув с кресла, опустился перед девушкой на одно колено, прижимая руки к сердцу. Он состроил гримасу глубокой обиды, а в глубине его зеленых глаз мерцали искорки веселья.
— Пусть Талисман пронзит сердце мое своим острым клювом, если я хотя бы словом солгал! — провозгласил он торжественно.
— Я влюбилась бы в тебя, не будь ты таким безобразным, — ласково сказала Магара.
— О, жестокая судьба! — воскликнул Бростек. — Мое уродство хулит своими устами сама красота! Да скроет отныне лицо мое маска, дабы никто более никогда не узрел безобразных моих черт!
Он снова плюхнулся в кресло и скорчился там, изображая полнейшее отчаяние, но вскоре широко ухмыльнулся.
— Ну разве не заслужил я еще кусочек пирога? — с надеждой спросил он.
— Нет, — с улыбкой ответила Магара. — Пойди-ка и принеси мне водички — хочу побрить твоего верзилу друга.
На всем протяжении этого словесного поединка Варо сидел молча и не шевелясь. Бростек покорно отправился за водой. Тень, подняв голову, поглядела ему вслед. Магара тоже.
«На самом деле он и не безобразен вовсе, — подумала девушка, — но…»
Взятые по отдельности, черты лица Бростека были правильны, но вместе они производили странное впечатление. Лицо его вовсе не было уродливо — нет, скорее невыразительно и несколько проcтовато. Так могла бы выглядеть статуя, которую по частям высек из камня гениальный ваятель, а собирал в единое целое бездарный подмастерье. Увы, как бы Магара ни симпатизировала ему, она никогда не отрицала, что он, на ее взгляд, внешне непривлекателен.
Взяв у него ведро с водой, она усилием воли отогнала эти мысли и пошла за мыльными кристаллами, которые ее друг, алхимик Иро, создал однажды по ошибке. Взбив пену, девушка принялась намыливать светлую бородку Варо. Его темно-карие глаза, которым полагалось бы излучать тепло и дружелюбие и которые так красиво контрастировали со светлыми кудрями, глядели на девушку холодно и бесстрастно. Словно кусочки неведомого металла, они казались почти бесцветными… С лица Варо вообще никогда не сходило это бесстрастное выражение. Он наблюдал за происходящим вокруг — и все. Говорил он мало и никогда ни слова не произносил без нужды.
«Что находят друг в друге эти парни — ведь они такие разные?» — уже в который раз подумала девушка.
Эти двое были не разлей вода — их связывали узы прочнее кровных: ведь пять лет тому назад они в одночасье лишились и родителей, и крова. Тогда же закончилось и их детство. Магара зналась с ними вот уже три года, и теперь именно в ее дом возвращались они из дальних своих странствий. Она лучше, чем кто-либо другой, знала об их неустанных, но, в сущности, бесплодных попытках отомстить…
