Джо Аберкромби - Отчаянная
Шай моргнула, не в силах поверить. Кожу на голове жгло, она потрогала ее пальцем, почти ожидая нащупать стрелу, торчащую прямо из мозгов. Но повернулась и увидела стрелу в стене позади нее — на взгляд Шай, значительно более удачный исход. Липкая кровь в ее волосах капала на ее лоб. Возможно, ее поцарапал лук. У нее появился бы шанс спастись, заполучи она его. Она шагнула в сторону лестницы, и замерла. В дверях стоял Джег, и его меч был длинной черной кривой на фоне солнечного света с улицы.
— Смоук! — взревел он, и она как кролик побежала по балкону, по своим кровавым следам, в никуда, слыша, как тяжелые сапоги Джега стучат по ступеням. Она ударила дверь плечом и вывалилась на свет, на другой балкон позади здания. Вскочила босой ногой на низкие перила — лучше положиться на свою упрямую черту и надеяться, что она как-нибудь вынесет, чем остановиться и подумать — и прыгнула. Бросилась, извиваясь, на ветхий балкончик здания через узкую улочку, словно махание руками и ногами как в припадке могло пронести ее дальше.
Она схватилась за перила, с размаху ударилась ребрами по дереву, соскользнула вниз, постанывая, вцепляясь, отчаянно стараясь подняться и перевалиться через перила; почувствовала, как за что-то схватилась и…
И со стоном истязаемого дерева сгнившие от непогоды перила балкона оторвались от здания.
И снова Шай получила краткий миг, чтобы обдумать ситуацию. И снова ситуация была так себе. Она только начала вопить, когда ее заклятый враг, земля, догнала ее — как земля всегда и поступает — согнула ее левую ногу, скрутила, ударила в бок и выбила из нее дух.
Шай закашлялась, застонала и выплюнула песок. Слабым утешением было то, что она оказалась права насчет песка во рту в прошлый раз — что тот раз не будет последним. Она увидела Джега на балконе, с которого спрыгнула. Он сдвинул шляпу на затылок, хихикнул и нырнул обратно.
У нее в руках все еще был кусок перил, сгнивший насквозь. Как ее надежды. Она отбросила его и откатилась, снова ожидая боли, которая означала бы, что ей конец. И снова не дождалась. Она могла двигаться. Пошевелила ступнями и поняла, что может встать. Но подумала, что лучше с этим повременить. Шансы были, и ей надо было лишь снова ими воспользоваться.
С трудом она выползла из кучи обломков древесины у стены. Ее тень вытянулась в сторону двери. Шай застонала от боли, услышав тяжелые шаги Джега внутри. Она начала отползать на заднице, помогая локтями, волоча одну ногу, маленький ножик был спрятан за запястьем, другая рука вцеплялась в землю.
— Куда собралась? — Джег, наклонившись, прошел в низкий дверной проем выйдя на узкую улочку. Он был здоровяком, но в тот момент выглядел гигантом. На полголовы выше Шай, даже если б она стояла, и, наверное, почти в два раза тяжелее, даже если б она нынче поела. Он подошел с важным видом, его язык упирался в нижнюю губу, так что она выпятилась, тяжелый меч свисал в его руке. Он наслаждался моментом.
— Провернула с Нири грязный трюк, а? — он чуть сдвинул край шляпы, чтобы стала видна полоска загара на лбу. — Ты сильнее, чем выглядишь. Хотя этот парень настолько туп, что мог бы свалиться и без посторонней помощи. Со мной ты трюков не провернешь.
Еще посмотрим, но она предпочла бы, чтобы это сказал за нее ее маленький ножик. Даже маленький нож может быть чертовски красноречивым куском металла, если воткнешь его в нужное место. Она оттолкнулась назад, поднимая пыль, так, чтобы выглядело, словно она пытается встать, затем упала назад с хныканьем, когда левая нога приняла на себя ее вес. Было легко притворяться, что она сильно ранена. Она чувствовала, как кровь капает с ее волос и бежит по лбу. Джег шагнул из тени, и низкое солнце осветило его лицо, заставив зажмуриться. В точности, как она и хотела.
— Помню день, когда впервые тебя увидел, — продолжал он, наслаждаясь звуком своего блеянья. — Додд примчался ко мне, весь такой возбужденный, и сказал, что встретил Смоук, чье лицо на всех тех объявлениях вокруг Ростода, четыре тыщи марок за ее поимку. Что за байки о тебе болтали! — он ухнул, и она снова отползла, пошевелив левой ногой, убеждаясь, что когда будет надо, та не подведет. — Можно было подумать, что ты демон с мечом в каждой руке, так они шептали твое имя. Представь, как охуенно я был разочарован, когда я обнаружил, что ты всего лишь испуганная девчонка со щелью в зубах, воняющая ссаньем. — Словно сам Джег пах летними лугами! Он сделал еще шаг вперед, и потянулся к ней своей большой рукой. — Ладно, не царапайся, живой ты мне ценнее. Я не хочу…
Она швырнула грязь левой рукой, а правой оттолкнулась, вскакивая на ноги. Он замотал головой, рыча оттого, что пыль засыпала его лицо. Он слепо качнулся, а она низко нырнула, и меч просвистел над ее головой; ветер от него взметнул ее волосы, а вес развернул Джега вбок. Левой рукой она схватила развевающиеся полы его плаща, а другой рукой воткнула свой столовый нож ему в правое плечо.
Он сдавленно заворчал, а она вытащила нож и ударила его снова, лезвие разрезало рукав плаща, и руку, и чуть не воткнулось в ее ногу. Она уже снова заносила нож, когда его кулак ударил ее в челюсть, и она покатилась; босые ноги били по земле. Она схватилась за угол здания, и миг повисела там, пытаясь вытрясти искры из глаз. Она видела Джега в шаге или двух; на его сжатых зубах была пена слюны, и он пытался переложить меч из обвисшей правой руки в левую; его пальцы запутались в причудливой медной гарде.
В экстренных ситуациях Шай умела просто действовать, не размышляя о жалости или о возможных последствиях, и вообще не размышляя. Это умение протащило ее живой через все это говно. И, раз уж на то пошло, окунуло в него в первый раз. Многие достоинства — палка о двух концах, приходится с этим мириться; еще у нее был недостаток слишком много размышлять после поступка — но это другая история. Все просто: если Джег нормально возьмется за меч, она труп. Так что, еще до того, как улица перестала кружиться, она снова напала на него. Он пытался освободить руку, но ей удалось стиснуть ее левой рукой, прижать к нему и выпрямиться, держась за его плащ. А правой рукой она с остервенением била его ножом — в живот, в ребра, снова в ребра. Она рычала на него, а он ворчал на нее с каждым ударом клинка; рукоять стала скользкой в ее ноющей руке.
Он схватил ее за рубашку, швы треснули, рукав наполовину оторвался. Когда она снова ударила его, он попытался оттолкнуть ее, но в нем уже не было силы, она лишь отодвинулась на шаг. Теперь ее голова была ясная, она держалась прямо, а Джег зашатался и упал на колено. Она двумя руками высоко подняла нож и воткнула прямо в эту глупую шляпу и сплющила ее, погрузив нож по рукоять в макушку Джега.
