Шон Макмуллен - Путешествие «Лунной тени»
– Высокоученый Эйнзель, я намерен дать Серебряной смерти шанс продемонстрировать свои силы, – объявил Ралзак. – Ты можешь что-то посоветовать?
– О да, высокочтимый лорд, – с поклоном ответил Эйнзель, от волнения потирая руки.
– Ив чем суть твоего совета?
– Не делать этого.
– Такой совет я слышу от тебя с того момента, как нашли Серебряную смерть. Не скажешь ли что-нибудь новенькое?
– Прошу, отвезите его в горы, выбросьте на дно глубочайшей расщелины, а потом похороните под самыми большими обломками скал.
– Именно это сделал прежний владелец Серебряной смерти.
– Весьма разумный поступок, – заметил маленький волшебник с новым поклоном, чтобы скрыть прозвучавший в его словах сарказм.
– Эйнзель, я хочу услышать нечто-то иное, чем вечное «не делать этого»! – резко бросил командующий.
– Ну что же, может, подойдет: «Не используйте его, высокочтимый лорд»?
– Мое терпение на исходе! Какой реальный, дельный совет ты можешь дать по поводу Серебряной смерти?
– Избавиться от нее, – заявил волшебник.
– Сайфер, а у тебя есть другие предложения? – Ралзак в раздражении отвернулся от волшебника.
– Нет, высокочтимый лорд, – с продуманной почтительностью отозвался человек с закрытым лицом.
– Но ведь именно ты отыскал для нас ее местонахождение.
– Я тоже учусь. На ваших ошибках.
Ралзак нахмурился. Выражение лица Сайфера было скрыто маской и капюшоном.
– Опыт – дорогая школа, хотя дураки всегда стремятся попасть в нее, – осторожно проговорил Эйнзель.
– Вы что, насмехаетесь надо мной? – прорычал командующий, снова разворачиваясь к Эйнзелю.
– Нет, высокочтимый лорд, просто я пытаюсь предостеречь вас, – на этот раз Эйнзель смотрел Ралзаку в лицо.
Ралзак прищурился. Впервые за пятнадцать лет, что он знал Эйнзеля, волшебник не отводил глаз.
– Не могу понять, чего вы так боитесь, – задумчиво сказал командующий, закладывая руки за спину и поворачиваясь так, чтобы в очередной раз взглянуть на величественный Ларментель.
– Командующий, мы имеем самые смутные представления о свойствах этого существа, – тихо, но твердо произнес Эйнзель. Все древние знатоки, впрочем, соглашаются, что оно обладает невероятной, чудовищной силой.
– Мы не понимаем, почему огонь сжигает дерево, но не может испепелить камень, – возразил Ралзак, – и все же пользуемся огнем для приготовления пищи, освещения дороги ночью, обогрева наших жилищ и даже для того, чтобы сжигать вражеские города. Нам предстоит проверить возможности этого существа. И как вы намерены поступить во время испытаний?
– Я очень бы хотел оказаться как можно дальше от этого места.
– Я имел в виду магические аспекты наблюдений.
– Я предпочту спрятаться за выступом скалы, чтобы проба его сил не нанесла ущерба мне самому.
Подготовка Ралзака к испытаниям заняла часа два. Все, кто находился на дежурстве, на отдыхе или спал, – то есть весь личный состав армии – были подняты по тревоге. Пехоту расположили в пяти стратегических точках, чтобы воспрепятствовать бегству горожан в случае падения стен, а элитные части копьеносцев расставили так, чтобы мгновенно нанести контрудар, если вперед выдвинутся вражеские вооруженные подразделения. Штурмовики с лестницами и хорошо вымоченными щитами, способными выдержать даже горящую смолу, находились в полной готовности. В восемь утра Ралзак решил, что приняты все необходимые меры. В полном боевом облачении, с грозным топором в руке, он стоял перед Серебряной смертью, а в шаге от него замерла в ожидании небольшая группа старших офицеров и наиболее знатных дворян.
– Сделай все, что в твоих силах, чтобы сокрушить моих врагов, – приказал Ралзак, указывая топором в сторону городских стен. – Сегодня я войду в королевский дворец Ларментеля и плюну под ноги королю в доказательство моей полной победы.
Те, кто стоял достаточно близко, чтобы слышать его слова, автоматически повторили привычную формулу. «Кожа» Серебряной смерти стала переливаться, задрожала, а потом пришла в движение, словно крошечные серебряные муравьи ползали под ней в разных направлениях. Голова медленно расширялась, превращаясь вибрирующий серебряный шар. Стоявшие рядом невольно попятились, а Ралзак заметил, что руки существа побелели. Затем белизна проявилась на шее, и показалась нижняя челюсть Варсоврана, а серебряный шар достиг размеров небольшого шатра. Командующий Ралзак стоял на прежнем месте, не делая ни шагу в сторону, наблюдая, как появляются из-под серебряной оболочки рот, нос и глаза Варсоврана, могущественного императора, повелителя огромной державы. И наконец, Серебряная смерть отделилась, а тело Варсоврана безжизненно рухнуло на землю.
Серебряная смерть теперь свободно парила, превратившись в шар оболочка которого переливалась и дрожала, словно поверхность мыльного пузыря, и когда достигла размеров дома, существо медленно поплыло наверх и в сторону осажденного города. Ралзак подумал, что, раздувшись, шар стал почти прозрачным, а теперь он поднялся так высоко, что его невозможно разглядеть. Небо над Ларментелем сияло голубизной, мир вокруг казался ясным и спокойным. Ралзак начал уже подозревать, что Серебряная смерть решила сыграть над ним какую-то злую шутку. Прошло полчаса, затем еще четверть часа. По рядам солдат, находившихся в боевом порядке, пополз говорок.
– Мы не можем ждать так долго, – медленно и с нажимом проговорил Колкос, замерший наизготовку с копьем в руке и тоскливо следивший за отдаленными, безмятежными городскими башнями.
– Об их женщинах идет слава по всей Торее, – вставил Манакар, облизнув губы.
– Говорят, там в погребах такие запасы вина, что можно заполнить глубоководный танкер, – вздохнул Люрквор.
– А окна у них все со стеклом, – добавил Колкос. – Вам когда-нибудь приходилось разбивать застекленное окно?
– Не могу этого сказать о себе, – признался Манакар.
– Отличный звук, настоящее удовольствие.
– Да ты сам ни разу не разбивал стеклянное окно!
– Нет, разбивал! Я два года провел в качестве раба на соляных приисках, чтобы расплатиться за то окно.
– Говорят, все произойдет сегодня, – заметил Люрквор как будто невзначай.
– Что произойдет сегодня? – поинтересовался Колкос.
– Генеральный штурм, атака, которая всех их сокрушит.
– Тот штурм уже был, – Манакар указал на останки сгоревших осадных башен. – Их военные инженеры придумали такие штуки, которые мигом спалили все наши башни до самых колес.
– И колеса тоже спалили, – бросил Колкос.
– Любой город, способный позволить себе роскошь поливать противника, карабкающегося по приставным лестницам, кипящим вином, весьма далек от того, чтобы пасть, – с презрительной усмешкой заявил Манакар, завершая разговор.
