Галина Маслова - Сказания Дарины. Книга первая.
Из окна пахло цветами, росой, морем и чуть-чуть дымком. Бабы у колодца бряцали коромыслами о вёдра, скрипели крепкой цепью, доставая воду из колодца, перебрасывались привычными фразами, шуточками, подковырочками, громко смеялись. Одна начала голосисто выговаривать молодухе-растяпе, утопившей ведро в колодце за её косорукость, другая вступилась. Тут же хор голосов подхватил перебранку, припоминая друг другу кто, когда и как ославился. Деревенское утро начиналось привычно весело.
Во дворах бурная сельская жизнь была уже в разгаре. Мычали коровы, зовя хозяек на утреннюю дойку, им вторили козы, позвякивая колокольчиками, гоготали гуси, вперевалку выбираясь из сарайчика и прямиком направляясь к кормушке, квохтали куры, толкаясь там же. Из открытого окна пахло морским бризом, морскими водорослями, свежестью, вместо обычных деревенских запахов.
Вздохнула, открыла глаза.
Морская гладь блестела пурпуром восходящего солнца, переливаясь янтарём отсветов и золотистым блеском до самого горизонта. День обещал быть погожим. Ни единого облачка на небе не было.
Полюбовавшись на красоту захолустья через щели строеньица в конце огорода, поежилась от утренней прохлады и поскорее вернулась в постель, повернула кожаный ободок, спрятанный под волосами, задом наперед, закрыла глаза и сладко заснула, уже ничего не слыша.
* * *
Второй раз разбудили детские голоса, деловито распределявшие порученную взрослыми дневную работу прямо под моим открытым окном. Такого рвения к выполнению домашних обязанностей среди известной мне детворы никогда прежде наблюдать не приходилось. Дети всегда отлынивали от порученных дел, а эти наоборот, подходили к этому, как взрослые. Даже удивилась немного. Сквозь дрёму прислушалась, но толком так ничего и не разобрала, только сладкий сон развеялся, будто предрассветная дымка от первых лучиков солнца.
В дверь кто-то тихонько постучал. Она чуть-чуть приоткрылась и детский голосок звонко просюсюкал:
- Гаспаза, мама кусать завёт!
И маленькие ножки затопотали, быстро удаляясь.
Лениво потянулась со сладким мявом, улыбнулась от такой побудки. Спрыгнула с высокой кровати, накинула лёгкий сарафан, вынутый из сумки с вечера, чтобы 'отвиселся', и босиком побежала во двор к рукомойнику, прибитому к раскидистому дереву.
- Доброе утро! - поприветствовала на бегу хозяев.
- И Вам доброе! Просим к столу! - пригласила Анна, улыбаясь приветливо.
Плеснула ледяной водой в лицо, от неожиданности взвизгнула, засмеялась забытому ощущению, напомнившему вот такой же рукомойник в родительском доме, и вдруг поняла, что здесь я счастлива. Вот в этот самый миг счастлива целиком и полностью, как в далёком детстве, когда ум чист, как хрустальный источник, а эмоции искренни и настоящи, когда нет проблем, и рамок, когда всё просто, открыто и радостно. Я была счастлива здесь и сейчас, потому что почувствовала себя такой же маленькой девочкой, которой была так недавно и так давно.
Душа радостно запела, губы растянулись в широкой улыбке, захотелось подхватить эту песню голосом, рассмеяться, закружиться радостным танцем, но вовремя вспомнила об окружающих. Что хозяева могут подумать о своей постоялице, если увидят такое поведение? Не иначе, как 'малохольная' какая-то.
Вот они, ограничения общества и воспитания в нём: 'как бы кто чего не подумал', 'как бы кто чего не сказал', 'как бы из этого чего не вышло'. Человек не может быть самим собой даже в такие минуты, когда ему вдруг становится легко, счастливо и радостно на душе, потому что общество и его неписанные законы, накладывают общепринятые ограничения, рамки, решётки, железо-бетонные стены, потому что без этого в обществе не выжить.
Эх...
Легкая досада мелькнула в душе и тут же исчезла, оставив сдержанную вовремя эмоцию привычным сознательным контролем.
Деревянный стол во дворе, сколоченный из грубых досок, белел расшитой по краям скатертью. Анна со старшей дочерью накрывали на стол. Семья собиралась завтракать.
- Приятного аппетита всем! - всё так же улыбаясь, громко сказала, садясь рядом с малышней в самом конце стола.
Не пристало чужачке садиться близко к 'голове стола', да и не то это общество, где гость садится по правую руку от хозяина.
После завтрака вареными яйцами с домашней сметаной и свежими огурчиками с грядки, Анна в ответ на мой вопрос 'можно ли с утра идти на пляж?' и 'насколько глубоко у самого берега?' как-то странно глянула и тут же отвела глаза, но потом велела Васильку проводить меня, и по дороге все объяснить.
На вопросы она не ответила, как-то напряжённо отшутилась тем, что сама никогда в море не купалась и понятия не имеет, насколько там глубоко, а Василёк всё про море знает.
Иван нахмурился, зыркнул на меня из-под косматых бровей, но ничего не сказал. Молча поднялся и ушёл на скотный двор.
Я удивилась, но благоразумно прикусила язык на эту тему. Поблагодарила за доброту и гостеприимство, сходила за полотенцем, сунула ноги в шлёпки, и вышла со двора.
* * *
Мальчуган, босоного шлепал по придорожной пыли, держась чуть в сторонке, недовольно шмыгал носом и украдкой поглядывал на меня. Я разглядывала окрестности, деревенские дома, дворы, жителей, занятых своими делами во дворах и на огородах. Они изредка бросали на нас беглые взгляды, но очень сдержанно, без навязчивого внимания. Только один из них колюче смотрел прищуренными глазами, да и то, только до тех пор, пока я не глянула на него открыто. Он тут же отвёл взгляд, недовольно бурча что-то себе под нос, принялся орудовать вилами, переворачивая сушащееся сено на его скотном дворе. Этот был точно шаманом местного значения, а, значит, властью и представителем Богов среди населения. Это я поняла с первого взгляда на него, едва мельком заметила, как он вышел из дома во двор.
Куры греблись в загородках, иногда кукарекали петухи. Остальную живность дети постарше давно отогнали на пастбища. Но чего-то здесь не хватало и я долго не могла понять чего именно.
Мы дошли почти до конца деревни, когда меня вдруг осенило - ни в одном дворе я не заметила ни одного пса и ни одной собачьей конуры! Кошек тоже не было видно.
Странно.
Что же это за деревня такая без кошек и собак?!
Резко остановилась от неожиданной мысли и ещё раз, повнимательнее, огляделась. Так и есть. Ни одной будки видно не было.
- А в вашей деревне разве нет собак? - спросила Василька.
Мальчик опустил глаза и сказал, как взрослый, который не хочет отвечать на заданный вопрос:
