Юлия Скуркис - Роковое наследие
Анаис — вернее, пекаря, — несколько раз приветствовали прохожие. Они ничуть не удивлялись тому, что толстяк не выказывал особой почтительности и не рассыпался в любезностях, а лишь неразборчиво бурчал в ответ. Из этого Анаис заключила, что и дома он вряд ли ведет себя вежливее. Она ввалилась в лавку, распахнув дверь ногой, и застыла на пороге, как на острие пики наткнувшись на недружелюбный взгляд полной дамы.
— Явился! — сказала та.
По тону Анаис поняла, что ее расчет оказался неверным. Повисло нехорошее молчание.
— Дорогая, — выдавила Анаис голосом пекаря.
— Я тут с ног сбилась, а ты шляешься неизвестно где, — грозно произнесла толстуха.
— Отчего же неизвестно где, — возразила Анаис. — Я по бросовой цене прикупил мяса для пирожков. С поставщиком расплатился, а вот забойщику пару монет за разделку туши задолжал.
Жена пекаря мрачно постукивала по ладони скалкой, явно ожидая, когда ее можно будет пустить в дело.
— Дорогая, к чему портить день, который так хорошо начался? — сделал заход псевдопекарь, пытаясь разрядить обстановку. — Я расплачусь с забойщиком, вернусь…
Анаис постаралась, чтобы пауза показалась многозначительной.
Скалка зависла в паре дюймов от ладони. Жена пекаря склонила голову набок, словно хотела взглянуть на мужа с иного ракурса, пытаясь понять, что не так с благоверным.
— Пьян ты, что ли, с утра пораньше? — задумчиво протянула она.
— Цветок моего сердца, я трезв как стеклышко, — бодро отрапортовал псевдопекарь.
— Это и пугает, — проворчала женщина. — Отдай долг и немедленно возвращайся.
— Всенепременно! — с вздохом облегчения сказала Анаис, послала вслед удаляющейся женщине воздушный поцелуй и в красках представила себе, какой крендель та свернет из пьяного мужа. «Что ж, поделом», — подумала девушка и опустошила кассу.
* * *На покосившейся двери в конце коридора первого этажа городской ратуши болтался огрызок таблички с затертой надписью:
«Меж…
пер…
отве…»
Анаис беспомощно оглянулась по сторонам в надежде увидеть какого-нибудь работника, который подтвердит ее худшие опасения насчет того, что старая система переброски находится именно здесь. Никто не появился. Девушка тихонько постучала в дверь, не дождалась ответа и вошла.
Маленькую, пыльную комнатушку без окон освещали гигантские светлячки, заключенные внутри стеклянных шаров.
«Бедненько и грязненько, — отметила про себя Анаис. — И это великий Харанд!»
За столом, заваленным бумагами, восседал худой, как колосок, старец. Он не обратил на Анаис никакого внимания, потому что увлеченно читал колонку «Сплетни» в городском еженедельнике и попивал травяной настой. Анаис выждала некоторое время и, собравшись с духом, спросила:
— Зеркала путешествий — это здесь?
Старичок оторвался от газеты, оглядел посетительницу с головы до ног и обратно.
— Естественно, — процедил он.
— По тому огрызку, что болтается на вашей двери, это не так очевидно.
— То, что ты иноземка, не оправдывает твою серость, — надменно сказал смотритель. — Каждому понятно, что там написано: «Междугородняя переброска».
— А что такое «отве…»?
— Отвечать на вопросы не обязан, — ощерился старичок и демонстративно погрузился в мир городских сплетен.
«Ответственный смотритель Турнус Мохик», — прошелестело в голове Анаис. Девушка пожала плечами, подошла и положила на стол пропуск, который получила на входе в ратушу. Смотритель нехотя оторвался от еженедельника и приступил к своим обязанностям. Вдоль и поперек изучил не только пропуск, но и все остальные документы, в чем не было никакой нужды. Несколько раз старичок обновлял заклинание, обостряющее зрение, но оно вновь и вновь распадалось. Анаис почувствовала дурноту, когда представила последствия путешествия с таким смотрителем. Будто угадав ее мысли, старичок нехорошо улыбнулся и сказал:
— Моя обязанность — взимать плату, поддерживать чистоту передающе-приемного места и следить за тем, чтоб абы кто по Харанду не шастал.
«Справочник. Попроси у него справочник, иначе застрянешь тут до скончания веков».
Смотритель пошел на третий круг изучения документов.
— Будьте так добры, — приторно улыбнулась Анаис, — дайте мне справочник.
Старичок сердито засопел, выдвинул ящик стола и вручил ей потрепанный фолиант. Как Анаис и ожидала, текст в этой засаленной книге оказался почти нечитаемым. Кроме того, справочник утратил самую важную информацию: время открытия каналов. Девушка захлопнула книгу.
Взгляд Анаис отражал недоумение, взгляд смотрителя — плохо скрываемое торжество.
— Расписание у меня здесь, — постучал он себя пальцем по лбу.
— Хорошо, — сдалась Анаис. — Когда откроется канал в Эриду?
— В столицу собрались, — покивал старичок, отхлебнул настоя и посмотрел на часы. — Канал закрылся пять минут назад, — улыбнулся он. — Следующая переброска через сутки.
Гнев Анаис отразился лишь в проступившей на щеках бледности.
— Здесь за углом есть харчевня, а при ней гостиница, — сообщил смотритель.
— А вы хозяин, — ледяным тоном произнесла Анаис.
— Уже донесли, — прошипел старичок.
— Нет, сама догадалась. Куда откроется следующий канал?
— В Рухан. Транзитом-то через все города дороже выйдет, — попытался отговорить ее смотритель.
— Сколько стоит услуга? — устав препираться, спросила Анаис.
— Зависит от спроса, — сообщил старичок и отхлебнул настоя.
В этом милом городке Анаис уже успела запятнать себя грабежом, не хотелось присовокуплять к этому убийство.
— Судя по тому, сколько времени я тут нахожусь в гордом одиночестве, у вас мертвый сезон.
— Ничего подобного, — покачал головой старичок. — Просто время обеденное.
— Табличка на двери ратуши утверждает, что зеркала путешествий работают круглосуточно, без перерывов на завтрак, обед и ужин, — сказала Анаис, чувствуя, что еще немного, и она повысит голос.
— Зеркала — да, а я — нет, — отрезал старичок. — Если вас что-то не устраивает в работе нашей службы, можете написать жалобу. Вон их у меня сколько.
Он кивнул на стол, где пыльными стопками лежали бумаги.
— Сколько?
— Почем я знаю? Не пересчитывал, — огрызнулся смотритель.
— Я спрашиваю, сколько стоит услуга? — сквозь зубы уточнила Анаис.
— Не будете писать жалобу? — возмутился старичок.
— Нет, не доставлю вам такого удовольствия, — ехидно улыбнулась Анаис. — Вы же меня пошлете бумагу покупать, потом чернила и перья. Так? А после того, как я ее напишу, отправите заверять подпись у нотариуса, чтобы все чин по чину.
